но ведь последнее дело – вываливать на мужика свою обиду и как-то его напрягать. Поэтому я бормочу невнятное:

– Не знаю.

– Хм… Вообще-то я звоню поинтересоваться твоими планами на вечер.

– Сегодняшний вечер? – касаюсь ладонью горящей щеки. Какого-то фига я так волнуюсь, что слюна во рту становится вязкой, как клейстер.

– Да. Может быть, поужинаем вместе? Я могу заехать за тобой через час.

– Не надо никуда заезжать!

– В смысле? Ты занята?

– Да нет же! Я в городе. На примерке платья, я же тебе писала, что она сегодня…

Писала, да. Он просто не запомнил.

– Точно. Тогда я подъеду прямо к салону. Подождешь минут пятнадцать?

– Хорошо. Договорились.

– Значит, до встречи.

Гатоев отбивает вызов, а я какое-то время еще стою, бестолково вслушиваясь в гудки. Сердце в груди колотится как ненормальное. В мыслях полный сумбур. Я пытаюсь не поддаться охватившей меня эйфории, но как ей не поддаться?! Он впервые меня пригласил куда-то просто так, просто потому что захотел провести время со мной. Мамочки! А я после этих примерок вся взмыленная и всклокоченная.

– Подскажите, пожалуйста, где здесь туалет?

Забыв о Маринке и думать, хватаю сумочку и несусь в указанном направлении. Как и у любой девушки, у меня в сумке есть набор, который, случись конец света, поможет продержаться минимум неделю. Достаю расческу, гигиенические салфетки. Зачем-то даже мою с мылом подмышки и заново наношу дезодорант. Щеки горят так, что никаких румян и скульпторов мне не нужно. Прохожусь кисточкой туши по ресницам, причесываю брови, наношу блеск на губы. И долго-долго расчёсываю волосы, пока те не ложатся на плечи красивыми гладкими волнами.

– Ты чего так долго?! – возмущается Маринка, когда я выхожу. Похоже, пока меня не было, подруга успела заказать еще один бокал игристого.

– У меня свидание. Надо было припудрить носик. Скажи, я как вообще?

– В каком смысле? – тупит подруга.

– Ну, чисто внешне. Я… симпатичная?

– Халилова, ты совсем того? Да на тебя все наши мужики пускают слюни!

– Правда, что ли?

– Вот не пойму никак. Ты издеваешься или тупо набиваешь цену? – подозрительно косится на меня Маринка.

– Ни то, ни другое. Ой! Кажется, это он… Ты, если хочешь еще что-нибудь, закажи. А я побегу, ага?

– Вот так всегда, стоит подруге найти мужика, и все – нет подруги.

– Не преувеличивай, – не сумев скрыть нервозности, парирую я, оплачивая картой покупки. Когда я с пакетами наперевес выхожу, Муса о чем-то говорит с моим водителем. Нерешительно останавливаюсь посреди тротуара. Заметив меня, Гатоев быстро сворачивает разговор и стремительно преодолевает разделяющее нас расстояние.

– Твой отец в курсе. Охрана поедет за нами. Давай-ка я отнесу это в машину.

– Хорошо, – лепечу я. – А куда мы поедем?

– Здесь неподалеку есть неплохой ресторан. Ты как, любишь итальянскую кухню?

– Кто же ее не любит?

Муса передает коробки со свадебным барахлом моему водителю. Возвращается, открывает мне дверь и, придерживая за локоть, помогает устроиться на пассажирском сиденье. На жаре исходящий от него аромат становится насыщенней. Я едва дышу. Но все равно меня будто прошивает разрядом тока. Неловко ужасно. Ведь Муса наверняка догадывается, как на меня влияет. Наши взгляды встречаются.

– Платье-то красивое? – криво улыбается он.

– Д-да. Надеюсь, тебе понравится.

– Уверен, что так.

Гатоев все-таки захлопывает дверь и, обойдя машину, устраивается за рулем. Руки у Мусы красивые, смуглые. Он ни разу не позволил себе ничего такого, мы даже не целовались, а я, бесстыжая, почему-то все чаще представляю, как мне в его руках будет…

– Ну, рассказывай, чего молчишь? Что нового?

Нового? Хм… С чего бы начать? Что ты вообще знаешь о моей жизни? Примерно ничего!

– Да ничего. Началась сессия. Настоящий дурдом, учитывая, что подготовка к экзаменам наложилась на приготовления к свадьбе. А у тебя как дела? Папа сказал, что тебя приставили к награде за ту операцию. Поздравляю.

– Пойдёшь со мной на награждение?

Во все глаза на него пялюсь. Сердце колотится где-то в горле. Неужели для него это важно?

– Конечно. Если ты пригласишь.

– Кого еще мне приглашать?

Он как будто и правда удивлен. Я не могу скрыть глупой улыбки. Та растекается по лицу, так что щеки болят. Втягиваю губу в рот и отворачиваюсь к окну, чтобы скрыть торжество во взгляде. Как бы там ни было – он мой. И, наверное, если я очень постараюсь, другим в его жизни просто не останется места. Эта мысль до того меня вдохновляет, что я, может быть, впервые рядом с ним расслабляюсь. За столиком в ресторане между нами завязывается непринужденный диалог. Мы разные, да… Но между нами столько общего! Оказывается, он тоже занимается мау-тай…

– Правда?!

– Ну не в чистом виде, конечно. Но тренировки бойцов наших подразделений во многом основываются на этой технике боя.

– Значит, ты мог оценить, как я облажалась, – морщусь я, слизывая соус с губ. Муса удивленно приподнимает бровь. – Ты же был на моем последнем бое? – напоминаю я.

– А… Ну да. – У Гатоева звонит телефон. Он морщится и, перед тем как снять трубку, заявляет: – Но из-за работы почти все пропустил. Извини, очень важный звонок.

– Конечно. Я все понимаю, – добавляю уже в пустоту. А потом только отмечаю, что телефон у него зазвонил тот, что был в кармане, а не тот, что он положил на стол вниз экраном. Странно. Обычно как раз рабочий аппарат хочется держать под рукой. Оглядевшись по сторонам, зачем-то тяну к нему руку. И тут телефон булькает входящим сообщением.

«Если еще не нашел чем занять вечер, бери такси, обратно вернемся вместе».

Номер не подписан. Но я знаю, что это она. Я, мать его, знаю и рефлекторно отбрасываю телефон прочь. Очень вовремя, ведь Муса возвращается.

– Кажется, тебе и на этот звонили, – призвав на помощь все свои актерские способности, будто вскользь пробрасываю я.

– Да?

Муса проверяет входящие. Скользит по мне нечитаемым взглядом. А я что? Я всплывающий пуш видела. А значит, сообщение числится непрочитанным. Какие ко мне вопросы? Никаких, Динар, просто держи лицо!

И я держу. Хотя в груди… в груди будто огненный цветок распускается.

– Ты поела? Мне нужно срочно отъехать.

– Д-да, да, я сыта.

Сыта этим враньем по горло.