— Завтра?! — глаза кадровички налились кровью, как у быка на пику матадора.

— Павел Константинович сказал прийти завтра. Вы же понимаете, я не могу спорить с руководителем. В крайнем случае, просто приеду, присмотрюсь, с людьми познакомлюсь, — доброжелательно продолжила Даша.

— Вам нужно технику безопасности пройти, с юристом все вопросы обсудить по договору, — продолжала бурчать кадровичка уже не столько на посетительницу, сколько жаловаться универсуму на тяжелую судьбу и самодура-директора.

— Осознаю. Понимаю.

— А справка о несудимости? — Елена Викторовна прищурила глаза, в которых тлела надежда на отсрочку.

— Недельной давности. — Даша заглянула в сумочку и положила на стойку файлик со справкой.

— А медосмотр? — уже почти без надежды спросила дама.

— Чуть больше месяца, — разочаровала ее Несветаева, выкладывая паспорт здоровья.

Кадровичка еле слышно вздохнула.

— Давайте остальное, — протянула она руку. — Всё же странно это. Не похоже на Павла Константиновича, чтобы он с первого же кандидата, и сразу брал. Он и заявку-то только вчера написал, и должность решил открыть. Он вас по знакомству берет? — Дама сурово свела брови, типа: «со мной не побалуешь, я тебя на чистую воду выведу!»

Даша прикинула, что ей выгоднее. Однозначно, лучше, чтобы здесь считали, что она чья-то протеже. Но если всплывет правда, замок из песка смоет водой, потопив и ее заодно.

— Мне неприятно обсуждать подобные вопросы, — дала Дарья пищу для подозрений.

Елена Викторовна поморщилась. Но проглотила.

— Я уточню у Павла Константиновича. Мы вам позвоним по поводу решения, — показала она, чье слово здесь последнее.

Даша не спорила. На своем обширном опыте, она отлично знала, что есть представители двух профессий, ссориться с которыми нельзя ни в коем случае: с кадровиками и бухгалтерами. Третья должность из этого списка — секретарь руководителя — традиционно принадлежала Несветаевой. Елена Викторовна как потенциальный рычаг ее удовлетворяла. Подозрительная, прямолинейная, бюрократичная, из категории людей, которые знают, что девять из десяти дел по работе рассосутся сами собой, потому не спешат отдирать от стула центр тяжести на каждый чих руководителя. Очень удобный типаж.

— Большое спасибо за понимание, — поблагодарила Даша, отметив в памяти купить завтра для Елены Викторовны хорошую шоколадку.

После того как девушка вышла, Пашка попытался собрать в кучу мысли, разлетающиеся в стороны, как бильярдные шары из пирамиды. Только успевай уворачивайся, когда они бьют рикошетом от стенок черепа.

Тяжелая, как удар с оттяжкой, сексуальность Дарьи Несветаевой, била Кощею прямо в нижнюю чакру, сжимая яйца стальным захватом.

Нафига и, главное, зачем он берет девчонку на работу? Ему мало проблем?

Конечно, то, что кто-то будет организовать его рабочее время и пространство, радовало. С другой стороны, упорядочить неуправляемую стихию, которой, по сути, он являлся, кто только ни пытался. Но никто не преуспел. Даже Галине Петровне удавалось прижать его в одном случае из десяти. Что говорить о тихой девушке? У которой, к тому же, память, как у рыбки Дори…

— Павел Константинович, можно? — стучась, в кабинет вошла Рыжая.

— Да, Елена Викторовна, проходите.

Кощей даже обрадовался, что его сумбурные мысли прервали. Признаваться, что последние три дня им управляет орган, который к мозгу не имеет никакого отношения, не хотелось даже себе.

— Я по поводу девушки, которая приходила. Дарьи Несветаевой, — заговорила кадровичка, присаживаясь за стол.

Имя девчонки полоснуло по зажатому в захвате, как серпом. Прямо — ухх! А Пашки аж в глазах прояснилось.

— Слушаю, — предложил он сотруднице.

— Вы уверены?

Первым побуждением было ответить «Да», потом чистосердечно признаться «Нет», но потом в Поляков взял себя в руки и произнес:

— В чём?

— Что нужно брать ее. Так сразу, — выразила уместные сомнения Елена Викторовна.

У нее же не было органа, который бы принимал за нее решения.

— У вас есть какие-то сомнения на ее счет? — попытался Пашка перезагрузить мозг. Вдруг аргументы Рыжей подействуют?

— Может, стоит посмотреть других кандидатов?

— Стоит, — согласился Поляков, хватаясь за спасительную нить. — А есть?

Кадровичка помотала головой.

— Вот видите, — расстроился Пашка. — Я бы рад. Но некого больше.

— Так, может, не нужно торопиться? — воззвала к разуму начальника Елена Викторовна.

— Тогда я могу передумать, — признался Кощей. — Должность открывать.

— Скажите, вы ее берете по чьей-то протекции? — сурово спросила кадровичка.

Пашка хмыкнул.

— Вам не откажешь в проницательности, — похвалил он.

В некотором смысле, он берет Несветаеву по протекции. Того самого органа, которым думает последние три дня.

— Не боитесь, что она будет шпионить?

— Елена Викторовна, вы, что ли, детективов начитались?

Паша знал, что когда выпадала свободная минутка, кадровичка просиживала на литературных порталах. Как и положено владельцу охранного агентства, он страдал паранойей и отслеживал, кто чем занимается в рабочее время.

Но вот как раз в отношении непричастности Дарьи он был уверен. Знала бы Елена Викторовна, как он извернулся, чтобы Несветаеву подсечь… Хотя, похоже, она что-то подозревала.

— Вы же предусмотрели в договоре испытательный срок? — скорее утверждал, чем спрашивал Поляков. — Если я пойму, что девушка не справляется, то мы всегда можем расторгнуть его на этом основании. Если мы найдем лучшую кандидатуру — то же самое. А пока дадим ей шанс. Сами знаете, с таким начальником, как я, сложно сработаться.

— Да вы у нас просто золото! — возразила Рыжая, но как-то неуверенно.

— И на солнце бывают пятна, — скромно признал Поляков.

— Вы хотите прямо с завтрашнего дня? — с ноткой обреченности спросила кадровичка.

Пашка хотел прямо со вчерашнего. Или даже раньше.

— Ну если для этого нет объективных препятствий…

— Нет, — вздохнула сотрудница. — Объективных нет.

— Тогда оформляйте потихоньку. Заодно и приглядимся. Если совсем всё плохо будет, я за завтрашний день ей из кармана заплачу и расстанемся. Как вам?

Рыжая расцвела прямо на глазах.

— Вы очень мудрый руководитель, — заметила она.

Может, и не только она заметит…

Кощей долго репетировал вводную речь для Дарьи. Он так долго и в красках представлял, как серьезно и просто шикарно он будет выглядеть завтра, что тупо проспал. Снова. Опять были гонки по квартире, прыганье на одной ноге через носок, «выкискивание» телефона, который почему-то в итоге оказался под подушкой… Потом Паджерик решил выпендриться и отказался заводиться, будто специально, зараза. Пашка даже вышел и пнул его по колесу от избытка эмоций. Со злости сплюнул на промерзший асфальт, сел обратно, пристегнулся, повернул ключ зажигания… и движок заработал! Что ему нужно было?! Пашке очень хотелось выйти и еще раз пнуть. Удержала его только мысль, что автомобилю-то по барабану, а ноге — больно. Кто кого наказывает, спрашивается?