Был у нас в университете такой предмет — история магии. Я, оболтус, не придал тогда ему значения. Зря, конечно. Интересные вещи рассказывали. Смутно помню… Но лет эдак триста назад, если мне не изменяет память, боевой магии не было и в помине. И современных плетений тоже не было. А были звуковые формы-заклинания, чересчур неудобные и громоздкие. И времени на их создание уходило куда больше. Понятно, что в бою, когда от твоей скорости зависит все, они мало применимы. Не будешь же просто стоять и читать заклятия, пока вокруг стрелы свистят и кровь льется. Вот маги древности и нашли довольно элегантный выход. Свои заклинания они закрепляли на материальном носителе, посохе или жезле, в «замороженном» состоянии. А потом, в случае необходимости, активировали плетения кодовым словом или мыслью. Выигрыш в скорости очевидный. К тому же ошибок меньше.

А еще позже обнаружили, что маги сами по себе имеют предрасположенность к определенной стороне Искусства. И если развить определенный Дар, то отпадает необходимость в чтении заклинаний: такой чародей сам на уровне рефлексов сплетает энергию в нужные контуры. Так и появились боевые маги. Быстрые и опасные в бою, готовые мгновенно, со скоростью мысли ответить врагу всепожирающим огнем, молниями или тончайшими струйками воды, способными резать даже металл. В университетах магов разделили по специализациям и стали учить лишь той стороне Искусства, к которой они имели талант. Вот так и исчезли маги-универсалы, а появились маги-спецы.

И какой из всего этого напрашивается вывод? Да очень простой и понятный. Я маг-спец и с древними заклинаниями работать не могу. Да и книги с такими заклятиями мне никто почитать не даст. Все они лежат в хранилищах университетов и выдаются верховным магистрам, что составляют элиту магических школ. И даже если бы я смог хоть в чем-то разобраться — где гарантия, что я, произнеся заклятие, не ошибусь хотя бы на один звук и не сожгу сам себя? Но! Я маг-механик, специалист по тонким воздействиям. И умею менять свойства материалов, могу управлять астральными сущностями. А среди них далеко не все безобидные. Что еще? Ах да! Посох!

Я без раздумий свернул в ближайшую рощицу. Осмотрелся, порыскал: на земле лишь валежник и сухие листья. Ветки, до которых можно дотянуться, либо слишком толстые — не сломать, — либо кривые и сучковатые. Но в конце концов удача улыбнулась мне, и я увидел то, что искал. Сухая, расколотая молнией береза. Даже коры нет, только серая, отполированная дождями и ветром древесина. А сбоку обгоревшего ствола пристроился гладкий, прямой сук.

С полчаса повозился, пытаясь выломать. Но, несмотря на кажущуюся ветхость, дерево не спешило расставаться с частью себя. Я взмок, перебрал все запасы ругани, расцарапал руки, но сук так и не одолел. Потом плюнул на гордость и одним простеньким плетением разрушил структуру древесины в нужном месте. Проклятая палка легко, словно срезанная, отделилась от ствола. Бормоча ругательства, еще двумя-тремя заклятиями срезал все сучки, подровнял по росту. Осмотрел результаты своих трудов. Кривоватый посох вышел. Но крепкий. Это плюс. И не слишком тяжелый. Тоже хорошо. Что теперь, Эскер? Ах да, зачаровать осталось. Ну это мы легко, это мы мигом…

Я сел на корточки и тупо уставился на посох. И как из деревяшки сделать мощное и даже могучее оружие? В голову не лезло ни одной мысли. Н-да, заклятия, плетения… Но какие? И тут я вспомнил вчерашнюю драку и свою боевую сковороду. Весело, конечно, вышло. Друзьям рассказывать нельзя, а то заплачут от смеха, и прозвище чего доброго прилипнет. Например, «Эскер, великий маг-сковородочник»… Но в каждой шутке, как говорится, есть своя доля шутки. Может, с того плетения, что вчера сварганил, и начать? Так-с-с… Укрепить древесину, повысить силу носителя, то есть меня любимого… Что еще? Лед или огонь посох метать не сможет, потому что я сам этого не умею. Но я могу сделать дерево очень холодным или горячим. Нужно еще сделать и так, чтобы структура материала не страдала в результате трансформаций. Добавим вот это плетение… и это, и пару вот таких, хотя это уже на пределе моих возможностей…

Спустя два часа я стал грязный, как последний бродяга, — по земле ползал, вырисовывая пробный узор плетения. Но расчеты вроде бы все выполнил правильно. Посох воткнул в землю. Перед ним начертил в воздухе свою энергетическую схему, напитал силой, в последний момент подправил, добавил три уравновешивающих узла. Потом свернул плетение в цилиндр и заставил слиться с посохом. Получилось! На мгновение деревяшка вспыхнула так, что я испугался — а не рассыплется ли в пепел, но обошлось. Плетение вошло в дерево, как горячий нож в масло. Энергии я влил слишком много, на дереве даже узоры плетений появились — словно жуки-древоточцы поработали. Но это даже лучше, лишнее овеществление не помешает — энергия будет проходить гладко, без препятствий.

Я с гордостью осмотрел плод своих трудов, повертел в руках. Надо на чем-то испробовать! На глаза попалась все та же сухая береза. Подходит! Я приставил конец посоха к стволу, активировал один из потоков. И тут же выронил посох и взвыл от боли. Ну не лопух ли! Забыл поставить блок на себя. А посоху ведь все равно, кого морозить и жечь.

Руку я обморозил прилично. Пальцы несколько минут не гнулись, хоть я их растирал и грел дыханием. Но постепенно кровь опять побежала по жилам, кожа сменила цвет с синюшно-фиолетового на розовый. А что стало бы, не вырони я посох? Кисть точно рассыпалась бы. А деревяшка, зараза, лежит себе на земле. И листики рядом изморозью покрылись.

Ругаясь, как пьяный грузчик, я шаг за шагом проверил плетение и добавил еще пару узлов, чтоб защитили меня от моего же оружия. Уже с опаской испытал повторно. Сработало! Ствол березы покрылся ледяной корочкой, а я не пострадал. Попробовал другой поток, посох тут же превратился в раскаленный прут и прожег в стволе изрядную дырку. И снова никаких побочных эффектов. Замечательно!

Тут я заметил, что уже темнеет. Вовсю заливались сверчки, тени под деревьями сгустились и уплотнились, где-то заухал рано проснувшийся филин. Да и прохладней стало. А ведь до Гента еще топать и топать. Ворота на ночь у нас не закрывают, не от кого, но стража будет придираться. Кто таков и куда идешь? А вдруг ты вор и разбойник? Нет? Да что ты говоришь, парень? Не верю я тебе. Вот серебряшку на пропой дашь, и я во все поверю!

Я выскочил из рощицы как ошпаренный. Брести в темноте по малознакомой дороге не улыбалось. Но что поделать, сам виноват. Засиделся в роще, исследователь Мронов. Одно утешало — теперь я с оружием. Не ахти каким, но все не так страшно будет.

Сначала я пытался бежать, но потом понял, что переломаю ноги, и перешел на быстрый шаг. Дорога была плохая, с кочками и выбоинами. Не дорога, так — тропа. Только и годится, чтобы направление держать. Здесь даже уважающие себя разбойники в засаду не сядут. Грабить некого.

Через несколько минут стало совсем темно. На черном небе выступила россыпь звезд. Красиво. Но мне было не до красоты. Не люблю темноту. А ну как выскочит на меня что-то злобное, да как рявкнет! И съест без соли и перца! Хотя места здесь вроде спокойные. Нет ни троллей, ни зверья опасного. Тролли выше в Седых Горах водятся, зверье егеря уничтожили. Разбойники пошаливают, как без этого, но в такой глуши их нет, стараются на более оживленных трактах работать. Там и торговцы проезжают, и путники побогаче. Так что бояться, в общем-то, нечего. Теоретически.