для иголок, но не в счёт).

С тех самых пор в моём трюмо живёт

Ухоженный, домашний, тёплый шум.

Теперь домой я для него спешу.

С какой-нибудь старой фразы…

Стих начинается

С какой-нибудь старой фразы

Застрявшей однажды в черепе,

Без продолжения.

И, между делом,

Она выплывает из недр.

Раскачиваясь, разворачиваясь

Больше не прячется.

Теперь она в настоящем.

Теперь она настоящая. Искрящаяся

Порхает вокруг да около

Сперва одиноко

Сперва робко

И будто бы с неохотой.

Повернётся к оконной раме

Одной из граней…

И распахнутся ставни!

В квадрат увеличив смысл

Маленькой мысли,

Двоичных чисел

Той самой старенькой фразы..

Стих начинается!

Красивая жизнь

Красивое солнце, а я про него не пишу…

Красивое небо, а я про него не пишу…

Красивая осень, а я про неё не пишу!..

Всем этим живу.

Всем этим дышу.

Весеннее

Какое чудо этот дождик струйный!

Косые волны катят на восток.

Не прекращая стройной жизни ток

Звенят о землю неземные струны.

"Привет, земля! Мне хочется дышать!

Мне хочется сказать как ты прекрасна!

Ничто в столетьях над тобой не властно.

Ничто! Никто! — Мне хочется сказать. –

Мне хочется тобою восхищаться!

В очередной из сотни тысяч дней!.

(Смотри-ка, получается ясней –

Ради тебя я вынужден стараться!)

…А молнии — вселенной зеркала…

Смотри, земля! Смотри, какой ты стала:

Расширилась, окрепла, возмужала –

Самой себя надежды превзошла!..

…Всё тише струи, всё светлее мгла.

Косые волны улеглись устало…

Не забывай о том, какой ты стала

В смятении обрушив рукава.

Не забывай!.."

Гроза

Небесный самосвал перевернулся –

Пастель пунктирным сыплется дождём.

Вот грянул гром. Вот он земли коснулся.

Вот молнией сверкает водоём…

Ещё разряд. И от небесной выси

Обрушился на землю океан –

И смылись все несбывшиеся мысли,

Уснувшие под кипой одеял.

Прозрачный дождь допепельного цвета

Умоет душу, унесёт печаль.

Разбудит то, что истиной воспето:

Души непознанной древнейшую скрижаль.

Не сдаваться!

Не сдаваться, не сломаться,

Не сворачивать с пути!

Правда, может показаться –

Мало света впереди –

Отключили. Вмуровали

Вместе с мыслями в бетон.

Только дух, что крепче стали

Должен думать не о том;

Должен он подняться выше,

Осмотреться как-нибудь

И в какой-нибудь афише:

"Вами выбран верный путь".

Снова свет зажжётся, верьте!

Будто бы не выключали.

Я писала — вы проверьте.

(Danke schön11, что дочитали).

Конец октября. Москва. Утро

…Прозрачная. Действительно как манка,

Но только тает — прикоснёшься к ней…

Сегодня утром (скажем — "спозаранку",

Затем, чтоб рифму выписать точней)

Так вот: темно, лишь фонари мерцают…

(Прожекторами бьют через окно

К соседям. Кстати, кто там проживает?

Не видно их достаточно давно.

Эй, там!

Крупа заполнила планету!

Вы видите? Летит! Вот чудеса!)

Сейчас шесть двадцать,

и в минуту эту,

Как, впрочем, раньше,

сеют небеса

Задел для будущих, весенних, начинаний.

Прожектор устремляется в окно!..

Сквозь луч его, на равном расстоянии

Летит к земле небесное зерно.

А в небе ночь.

Рассвет, но не светает.

Невидимые взглядом облака

Лишь помнятся.

И снег в лучах мерцает…

Шесть двадцать девять,

я пойду.

Пока!

Оправдательная записка

"Наверно мне хотелось быть серьёзной:

Раз "навсегда", то значит — навсегда.

Быть всемогущей, непреступной, грозной…

О, господи! Какая ерунда!

Соскучилась.

Надолго сил не хватит.

Я признаю, что я была горда;

И эго с альтер, что внутри, не ладит,

И не поладит, может, никогда.

Наверно странно умолять подругам:

"Пожалуйста! Что было — то прошло…"

Но лучше так, чем потерять друг друга,

И чтобы стежки вьюгой занесло".

Reticence

12

Я слишком много думаю о том,

Что обо мне подумают другие…

Позаписать бы это в толстый том

И сжечь его! (Примеры есть такие).

Толпа! Ты множишься в сознании моём,

Простого эго на тебя не хватит

Тут нужен, минимум (как быть?), Наполеон

Где взять? "Простите, он в какой палате?"

Хотя… Нам с ним, должно быть, будет тесно;

И как делить придворных — непонятно.

Особе августейшей очень лестно,

Но что же делать мне в его палатах?

Там шум и гам

и лесть рекою льётся

Сквозь тюль, сквозь форточки, и вниз по этажам

И там привычны возгласы пажа;

Пусть император сам там остаётся:

"Наденьте туфельки, мон сир, сегодня модно!

Но платье лучше это, а не то!.."

Постичь в себе такую несвободу –

Excuse me13, dissonance14 — мне не дано.

И к лучшему. Их мнение — им надо.

Я, как и нужно, обойдусь своим.

И пусть терзают связки до упаду,

Как всем хорошим, так и всем плохим.

Я удаляюсь.

Громогласна свита.

— Вьюга собирается

В этот снег не верится,

Почему-то, слишком:

Холодок — нелепица!

Лёгкое пальтишко,

Кровь ещё горячая,

На щеках румянец.

Осень лишь дурачится:

На ветвях багрянец.

Окна приоткрытые

У авто стоящего

Рифмами забытыми

Громко говорящего.

Люди улыбаются

Отчего-то. В общем.

Может просто нравится

Им кокетка-осень?

А она дурачится,

Осень-хвастунишка:

— Вьюга собирается,

Верите?

— Не слишком.

Солнышко

Третий день стоит ромашка,

Безымянная мордашка;

— Солнца нет…

— Так вот же рядом!

Никуда ходить не надо!

Это солнышко на ножке

Восемнадцатилисточно,

Тёплое, домашнее –

Позавчерашнее.

И ромашка жёлтым солнцем

С подоконника смеётся:

"Улыбайся, человек!

Короток для грусти век!

Улыбайся, улыбайся –

Не расстраивайся!

Деревянная лама

В вагоне сидела лама,

Под ногами прямо.

Маленькая, деревянная,

С розовыми ушами,

И розовым бантиком,

Но без платьица.

Лама улыбалась.

Маленьким нарисованным ртом.

И даже потом,

Когда мне случилось выйти.

Двери закрылись.

А лама ехала дальше.

С утра пораньше

Милая, деревянная –

Может быть чья-то брошка,

Живая немножко –

Покататься сбежала.

День осенний

Какой хороший день осенний –

И ветра нет, и так тепло!

Всё производит впечатленье,

Что мир собрали под крыло

Одной премудрой старой птицы,

Должно быть спавшей до сего дня

И чудо может воплотиться,