в камуфляж без знаков отличия, что довольно странно. Не знаю кто это был, но мужчина и не спешил представляться.

— Сказал, что разгрузка чересчур у нас тяжёлая, да и вообще, зачем мы оружие с собой взяли? Начал вести себя как новобранец, что раньше за ним не наблюдалось.

— То есть, вы ничего странного не почувствовали? — уточнил усатый, ненадолго перенявший инициативу у Константина Юрьевича.

— Нет, — чётко ответил Порохов. — Я просто выполнял задачу и не ощущал ничего, что могло бы мне помешать её выполнить. Хотя поведение товарищей показалось странным, но командир группы продолжил нас вести.

— Но что-то же вы итоге помешало, раз вы здесь? — подала голос женщина в строгом костюме, сидящая в первом ряду. Мне она показалась той ещё стервой, по крайней мере тон голоса и хищно подведённые глаза заставляли думать именно так.

Старший сержант Порохов задумался. Его лицо оставалось неизменным, иначе я решил бы, что он смутился или заволновался.

— Мы продолжили приближаться к объекту, несмотря на явные жалобы некоторых участников отряда, — продолжил Порохов.

— То есть, были и другие участники отряда, которые чувствовали себя нормально? — уточнил Константин Юрьевич.

— Боюсь что нет, — ответил Порохов. — Остальные проявили чуть больше стойкости.

Повисла недолгая пауза.

— Товарищ старший сержант, продолжайте, — попросил Кудрин, затем окинул взглядом зал. — Коллеги, обождите с вопросами, дайте сержанту закончить доклад.

— На отметке в сто пятьдесят метров до объекта, рядовой Брасов стал нарушать дисциплину, пытаясь… Он попытался дозвониться до мамы, которую, по его словам, очень обидел при последнем разговоре.

— Насколько я знаю, мобильные телефоны запрещены на заданиях спецназа? — у усатого снова нашлось, что спросить.

— Да, так и есть. Он пытался дозвониться с помощью пистолета, пока… — Порохов снова прервался, опустил глаза и прочистил горло. — Потом просто вышиб себе мозги… Простите. Совершил выстрел себе в голову. А после этого командир… Как бы верно выразиться, перестал контролировать ситуацию. Лейтенант Чехов побежал в лес, будто погнался за кем-то, Рядовой Гришин упал на землю и начал вопить, Сержант Тарасов начал палить из автомата в воздух, а потом… по своим.

— Думаю, можно опустить подробности, — поспешил прервать Порохова Кудрин, я поймал его обеспокоенный взгляд, обежавший наши ряды. Похоже они сами не ожидали от старшего сержанта таких подробностей и откровенности.

Порохов вновь прочистил горло и оглядел зал. Видимо и сам понял что переборщил. Хотя, думаю, его можно понять. У меня от его рассказа до сих пор поджилки трясутся, а он это всё пережил.

— В итоге остались только я и командир отряда капитан Сурилллов. Другие, кто смог выжить, просто разбежались по сторонам, при этом вели себя… Нетипично.

Старший сержант Порохов выпрямился и оглядел зал. Я только сейчас понял, что по мере рассказа он всё сильнее горбился, будто под тяжестью прошедших событий. Но говорить продолжал прежним дежурным тоном, доказывая окружающим и самому себе, что он военный до мозга костей, которого не так-то просто сломить.

— После этого я принял решение завершить операцию досрочно, и покинуть зону выполнения задачи вместе с капитаном Сурилловым. Он, как и остальные, сошёл с ума, но получил пулевое ранение в колено и не смог сбежать вместе с остальными. Сначала он оказывал сопротивление, но потом потерял сознание… вследствие удара тупым предметом по затылку.

— Похвально, старший сержант, — выдал свой вердикт Константин Юрьевич. — А что скажете по поводу вашего шрама на лице? Не похоже, что вы получили его от обезумевших сослуживцев.

— Всё верно, — невозмутимо кивнул Порохов. — Это был заяц, которого я встретил на обратном пути.

— Заяц? — кто-то в зале аж поперхнулся.

— Да. По крайней мере, выглядело существо как заяц. Очень крупный и злой заяц. Думаю это был мутант, потому как был слишком большой. Да и не припомню чтобы у зайцев были такие когти.

— И как вы от него отбились? — хмуро спросил усатый.

— Выстрелом в голову, — невозмутимо ответил Порохов. — И доставил на базу для изучения.

О как. Выходит на этого зайца, который никак не выходил у меня из головы можно даже посмотреть, прямо здесь не отходя от кассы.

— Спасибо, старший сержант, займите своё место в зале, — Кудрин встал у трибуны вместо Порохова и продолжил. — Из всего вышесказанного, мы делаем вывод, что вокруг упавшего осколка образовалась аномалия, которая каким-то образом воздействует на мозг живых существ. Тоже самое фиксируется и на местах крушения других осколков, как у нас в стране, так и на территории других государств. Насколько нам известно, никому на планете на сегодняшний момент, не удалось добраться до центра зоны аномалии. — Майор перевёл взгляд на Порохова. — По крайней мере, сохранив рассудок.

— То есть вы хотите сказать, что старший сержант Порохов единственный кто сможет дойти до центра аномалии? — спросила девушка в строгом костюме. Правда она уже растеряла свою стервозность.

— Не только Порохов, — качнул головой майор. — Мы уже проверили ещё одного сотрудника подразделения, и если гипотеза верна, то в нашем распоряжении примерно сто пятьдесят человек, иммунных к воздействию аномалии.

Тут даже к бабушке гадалке ходить не надо. Ясно кого он имеел в виду. Видимо среди пассажиров нашего самолёта не только Порохов имел отношение к спец службам.

Ну а дальше майор Кудрин соединил все логические цепочки и популярно рассказал о нашем рейсе и о том что мы, пассажиры того злосчастного рейса, предположительно не подвержены воздействию аномалии. А учитывая тот факт, что в одиночку Порохов вряд ли справится с поиском гражданских и сошедших с ума бойцов в одиночку, содействие добровольцев (которые по сути заложники ситуации), необходимо.

И потому они очень надеялись на нашу инициативу. Ведь только у организованной группы есть возможность найти все пропавшие экспедиции, а так же дойти до самого центра поражённой зоны, чтобы разобраться, что там произошло и нейтрализовать катализатор.

Была немного приоткрыта завеса тайны вокруг тех самых «спящих» пассажиров. Как оказалось, с тех пор пришли в себя трое, однако они все не в себе. И судя по оговоркам Кудрина, у них были те же симптомы, что описал старший сержант Порохов, в рассказе о том, что стало с его группой. Как заверил Кудрин, «очнувшимся», или «поражённым» оказывается вся возможная помощь, но что-то заявлять пока рано. Слишком много переменных нужно учесть. Опять же, образец небесного тела мог бы сильно упростить задачу.

Так же Кудрин довольно детально и хоть без преувеличений, но очень доходчиво объяснил какие последствия могут наступить, если игнорировать это явление. Опять же, судя по их данным, поражённая зона генерируемая астероидом медленно, но неотвратимо разрастается.

И что у нас получается? Выходит, что только горстка людей на всей планете способны зайти в аномальную зону, не сойти в ней с ума и вернуться обратно живыми. Что любопытно, все эти люди русские. Конечно, есть и другие угрозы в виде тех же зайцев мутантов…

Вспомнил еще одну особенность. Зайцы ведь очень плодовитые, как бы мы не нарвались на вторжение лавины агрессивных зайцев-мутантов. И пускай мои мысли прозвучат кощунственно, но хорошо ещё, если зайцы будут намерены только сожрать людей, а не морально надругаться…

Нет, это и правда нельзя оставлять просто так. И похоже без меня здесь не обойдутся. Ситуация не простая, но тут уже не пройдёшь мимо с мыслью, что разберётся кто-то другой. Я внимательнее оглядел зал. Молодых парней моего возраста почти и нет. В основном мужики за пятьдесят, да женщины.

Просто если не взять ситуацию в свои руки и ничего не сделать, глупо потом будет удивляться тому, как страна превращается в постапокалиптические руины. Это как с выборами, все ругают власть, но на вопрос кто ходил голосовать, обычно самые громкие опускают глаза. С одной стороны они желают привлечь добровольцев, а с другой стороны, у меня и выбора-то нет. По крайней мере, я потом не прощу себе, если сейчас смалодушничаю.

Даже отругал себя за изначальные мысли о том, что ни за какие коврижки не хочу встречаться с тем зайцем. Если надо будет, возьму и встречусь. И застрелю его, зря я что ли третий год со всем офисом езжу на пейнтобольные турниры.

Вот так от моего изначального убеждения, что ни в какие опасные экспедиции я не пойду, я начал переходить к стадии принятия и готовности. Чёрт возьми, а почему бы, собственно, и нет?

— Марина Олеговна, у вас есть что добавить? — обратился