— Нет проблем, милая, — я наклонился к ней и чмокнул ее в щеку. — Сделаю, что смогу. Сегодня?

— Сегодня у меня пары допоздна, — задумчиво сказала Ева. — Завтра? Сможешь завтра?

— Договорились, — кивнул я. — Что прихватить в качестве презента? Винишка или покрепче чего-нибудь нужно?

— Нет-нет-нет! — запротестовала она. — Ни в коем случае! Возьми тортик, он сладкоежка. Или конфеты.

— Понял, — сказал я. — Хочешь сегодня с нами? Мы материал для клипа записываем в театре.

— Хочу, — обрадовалась Ева. — Встречаемся там же?

Я зашел к Бельфегору, как и договаривались, в девять. Поздоровался с его мамой, миниатюрной рыжей дамочкой, которую в сумеречном свете прихожей легко можно было принять за школьницу.

— Мальчики, вас ведь, получается, сегодня много будет? — спросила она, глядя как ее сын тащит из комнаты две здоровенные сумки.

— Нас пятеро, еще операторы, — начал считать Бельфегор. — Наверное, опять их будет двое. Жан с девушкой с ТВ «Кинева».

— Ева, — подсказал я.

— Значит всего, получается, десять, — обрадованно заявил Бельфегор.

— Охохонюшки… — его мама покачала головой. — Вы главное на входе там не шумите сильно, а то как бы кто не пожаловался…

— Да кто там пожалуется? — легкомысленно пожал плечами Бельфегор. — Там же не живет рядом никто, только дорога и магазин на другой стороне.

— Но все равно, аккуратнее там, — проговорила она и снова покачала головой.

— Я прослежу, — пообещал я. — В наших интересах ничего не напортачить. Кроме того, мы же работать идем, а не развлекаться.

— Ну да, да… — она поджала губы. — Ладно, бегите уже, а то опоздаете.

Мы взгромоздили на себя сумки и вышли в подъезд.

— Слушай, Вов, — чуть заискивающе начал Бельфегор, как только захлопнулась дверь. — Хотел с тобой поговорить… Ты ведь не будешь против, если я… ну… поухаживаю за твоей сестрой?

— Надеюсь, ты догадался проводить ее утром до дома? — усмехнулся я.

— Конечно! — округлил глаза Бельфегор. — Твоя мама видела, как мы в подъезде разговаривали.

— И что сказала? — спросил я.

— Ничего, поздоровалась только, — пожал плечами Бельфегор. — Ну, то есть, она сказала, но не мне, а Ларисе. Чтобы позавтракала и… Ну, что-то домашнее сделала.

— Не ругалась, что она дома не ночевала? — уточнил я. — Я ей написал записку, чтобы она не волновалась, но с девчонками же всегда все по-другому.

— Нет, не ругалась, — покачал головой Бельфегор. — Наоборот. Хитро так на меня посмотрела, кажется, будто о чем-то догадалась.

— А уже есть, о чем догадываться? — усмехнулся я.

— Мы… мы целовались, — смущенно проговорил Бельфегор и залился краской. Все-таки он реально еще совсем мальчишка.

— Борис, на правах старшего брата я тебе официально заявляю, что не против, если ты поухаживаешь за моей сестрой, — с самым серьезным выражением на лице сказал я. — Только давай как следует ухаживай! Чтобы цветы, конфеты, кино, театр и все такое прочее, о чем мечтают юные принцессы, когда ждут своих принцев.

— Обещаю! — Бельфегор бы подпрыгнул от радости, но тяжелая сумка помешала.

Как и полагал Бельфегор, операторов опять было двое. «Мы с Тамарой ходим парой…» — подумал я. Но, в принципе, ничего против этого не имел. Два не очень опытных оператора могут в комплекте дать одного полноценного. Кроме того, Стас и Гена были довольно комичной парочкой, и со стороны очень забавно смотрелись. Как Дон Кихот и Санчо Панса. Только главным в этой парочке был кругленький Стас. В общем-то, мы пришли последними. Все остальные, включая Еву, уже стояли кружком, приплясывая от холода. И, готов спорить, поминали нас недобрым словом.

— Здравствуйте, я Ирина! — звонко проговорила девушка в красной шапке с помпоном и ярко-розовом бесформенном пуховике. Она шагнула ко мне, стянула с руки варежку и протянула мне узкую ладошку.

— И вам не хворать, — усмехнулся я. Но на пожатие ответил. Несложно догадаться, что это и есть девушка Жана, которая работает на ТВ «Кинева». Миловидная. Рыжая, по щекам — россыпь веснушек, невысокая.

— Жан сказал, что можно будет с вами обсудить… — быстро заговорила она.

— Тссс! — остановил я ее. — Все можно! Но давайте сначала зайдем в тепло.И пока ребята будут блистать на сцене, сможем обговорить все, что угодно. Лады?

Дверь нам сегодня открыла не интеллигентная и разговорчивая бабуля, а молчаливый мужик. Буркнул что-то вместо здрасьте, смотрел неодобрительно, как вся наша компания втягивается в дверь черного хода театра и ворочает сумки.

Некоторое время мы потоптались, разбираясь, куда нам идти. После недолгих препирательств выяснилось, что суровый и неразговорчивый мужик и есть тот человек, который свет наладит. Бельфегор пошел вперед, чтобы показать дорогу за сцену.

— Блин, а гримерка закрыта! — сокрушенно воскликнул он, подергав дверь. — А нам же переодеваться, и все такое…

— Так нет же никого, прямо за кулисами и переодевайтесь, — я пожал плечами. Потом подхватил Еву под руку. — Народ, давайте те, кто не снимается, пойдем в зрительный зал. А то толпимся тут, под ногами мешаемся.

— Никогда не сидела в первом ряду, — сказала Ева, плюхаясь в кресло прямо перед сценой. — Наверное, это жутко неудобно, весь спектакль задирать голову…

— Если спектакль хороший, то про неудобство даже не вспоминаешь, — сказала Ирина, сев с другого боку от меня.

— А мне в театре всегда скучно, — вздохнула Ева. — Ладно еще, когда на сцене поют и танцуют. И костюмы какие-нибудь… карнавальные. Но когда там просто ходят и разговаривают… Нет, не понимаю, в чем смысл.

— Как это может быть скучно? — воскликнула Ирина. — Театр — он же живой!

— Ирина, я на всякий случай напоминаю, что вы хотели что-то обсудить, — сказал я дипломатично. — Вряд ли это достоинства и недостатки провинциальных театральных постановок, ведь так?

— Точно! — глаза Ирины азартно заблестели. Сейчас она казалась еще младше, чем на улице. Выводов насчет возраста молодых девушек я старался не делать, но сейчас не смог отделаться от ощущения, что она ровесница моей сестры. — Сейчас я работаю над программой «Кинева-микс», мы там рассказываем о музыкальных новинках и