и двинулись обратно.

Должно быть девочки уже подняли тревогу, в надежде подумала я, входя в гостиную. Нужно что-то придумать и поскорее, только вот как сбежать, если повсюду решётки на окнах!?

— Всё посмотрела? — низкий бархатный голос вернул меня к реальности.

Давид сидел в кресле, вытянув длинные ноги, и с нескрываемым любопытством смотрел прямо на меня.

Я замерла, не столько от испуга, сколько от неожиданности. Когда он успел вернуться? Не слышала, чтобы открывалась входная дверь.

— Я… эм. Ну, так… не совсем, — уклончиво ответила я.

— Не совсем? — он вскинул тёмную бровь.

— Некоторые комнаты заперты, как же я их посмотрю!? — зло выпалила я, ожидая вспышки гнева со стороны мужчины. Но Давид вдруг рассмеялся. Смех его оказался таким же красивым, как и голос, он совершенно сбил меня с толку. Надо же, этот хмурый субъект умеет смеяться.

— Не смеши меня, а то у меня в боку начинает болеть, — отозвался он.

— И что же в этих комнатах? — скрестив руки на груди деловито бросила я.

— Мне кажется ты не в том положении, чтобы что-то мне предъявлять. Как думаешь?

Я поджала губы.

— Ничего интересного, некоторые комнаты нежилые, даже большинство, зачем прислуге лишний раз убираться там, где не нужно. Согласна?

Я пожала плечами.

— Отличная рубашка и джинсы. Тебе нравятся? — спросил он, окинув меня пристальным взглядом и слегка склонив голову на бок.

Уверена, он мысленно уже раздевает меня. Под пристальным взором мужчины мне стало совершенно неуютно, хотелось спрятаться или накинуть на себя покрывало, да побольше.

— Угу, — промычала я.

Так и подмывало спросить про шкаф с совершенно новыми вещами, но благоразумие победило, он прав, не стоит играть с огнём и испытывать его терпение.

Глава 15

— Что дальше? — спросила я тихо.

Мужчина поднял брови в немом вопросе.

— Ну, что теперь ты станешь со мной делать? — спросила я.

Наверное самонадеянно и глупо вот так в открытую спрашивать похитителя о его намерениях в отношении своей жертвы, но неизвестность пугала меня.

Давид улыбнулся, коварно и хитро, как кот, который стащил со стола сметану.

— Всё, что захочу, — лукаво ответил он.

Я оцепенела.

Такой прямолинейности я точно не ожидала, хотелось что — то ответить, но слова застряли в горле, когда Давид вдруг резко поднялся и притянул меня к себе, заключив в объятия.

Его сильные руки крепко держали меня, не позволяя вырваться, пресекая любые мои попытки, которые я могла бы предпринять. Но ужас и без того сковал моё тело, в горле пересохло. В нос ударил восхитительный запах лимона, исходивший от этого мужчины, убаюкивая разум.

— Давид? — пролепетала я, чувствуя, как жаркие ладони мужчины зарываются мне под рубашку, поглаживая спину, скользя по нежной коже.

— Молчи, — процедил он и впился в мои губы.

Я едва не задохнулась, от внезапного натиска и нарастающего желания, волнами растекающегося по моему телу.

Горячие губы Давида накрыли мои, исследуя глубины моего рта, пробуя на вкус. Мысли окончательно покинули голову, спутались и разлетелись, оставив меня наедине с этим мужчиной. Остатки самообладания говорили о том, что стоит остановить его! Остановить любыми способами, но голос разума оказался слишком тихим и ненавязчивым, и я, к своему собственному удивлению, загнала его подальше.

Жар, растекался по моему телу, оно желало большего, требовало! А губы Давида безжалостно подчиняли мой рот, мою волю, мою свободу.

Внезапно он отстранился, убрал руки, отпустил меня. Его действия были такими резкими, что я, ослабев от его ласк, невольно покачнулась. Ноги стали какими-то ватными и слабость охватила меня.

Разум немедленно вернулся, навязчиво твердят о том, как глупо и плохо я поступала, когда отвечала на поцелуй Давида.

Я невольно приложила руку к груди, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Дыхание сбилось.

— Что это вы делаете!? — выдохнула я, приняв грозный вид.

Давид улыбнулся, с любопытством рассматривая меня, словно я подопытных кролик, на котором он оттачивает свои навыки соблазнения.

— Мы вроде на ты, — хмыкнул он. — Или поцелуя недостаточно, чтобы окончательно перейти на ты? Но мы можем скрепить наше соглашение ещё раз, — он уверенно шагнул ко мне.

Я резко отпрянула и выставила руку вперед, желая защититься; уж от него или сама от себя?

Черт! Если он снова начнёт целовать меня, я ведь буду не против! Давид целовался чертовски хорошо, а у меня так давно не было мужчины…

О чём я думаю!? Кыш! Я пыталась прогнать свои дурацкие мысли. Он мой похититель, я его пленница! О каких ласках и поцелуях может идти речь!?

— Я сейчас вернусь, нужно решить небольшой вопрос.

Давид развернулся и направился к двери, которая вела в кухню.

— Там вообще-то заперто, — бросила я ему вслед.

Воображение нарисовало картинку, где Давид достаёт из кармана огромную связку ключей, подыскивая подходящий.

Он достиг двери, за которой накануне скрылся повар и обернулся ко мне.

— Ничего подобного, ручка заедает, бывает, нужно приподнять немного вверх, затем вниз, вот так.

Он наглядно показал мне, затем без труда открыл дверь, подмигнул мне и скрылся за ней.

Новая волна слабости охватила меня, и я облокотилась на диван. Скверная ситуация, мало того, что я нахожусь в плену у похитителя, не хватало ещё, чтобы он желал меня, а я его! Стоило немедленно прекратить этот поцелуй, а не стоять, как истукан в ожидании продолжения!

Под напускной хмуростью Давида скрывался невероятно страстный мужчина, который видел во мне объект желания, и самое страшное, если он пожелает, то получит всё, что хочет, с моего одобрения или без.

Давид вернулся достаточно быстро. Его лицо приняло обычное мрачное выражение. Вот, черт! Повар, наверняка, растрепал о том, что я просила у него помощи. Так и есть.

Давид приблизился, я мысленно сжалась, ожидая бури.

— Алиса, — ласково сказал он, — должен сказать, что не стоит приставать со всякими глупостями к моим людям, — начал он. Похоже, что Давид не так уж и зол, я ожидала худшего.

Я вскинул брови и невинно захлопала глазами, — а в чем собственно дело?

Мужчина хмыкнул и склонил голову набок.

— Не стоит ставить их в неловкое положение, никто не даст тебе телефона, поскольку мои работники преданы исключительно мне и слушают меня. Хорошо?

Я молчала, плотно сжав губы.

— Алиса? — уже громче повторил он.

— Я поняла, — пробурчала я.

Он улыбнулся. Ситуация явно его забавляла.

— Ты моя гостья, все это знают, поэтому твои попытки склонить кого-то на свою сторону ни к чему не приведут, — снисходительно произнес он, словно разговаривал с пятилетним ребёнком.

Что ж, повар оказался дураком, но если