Забавно то, что эта дурочка решила, что я изначально всё это затеял.

Меня позабавило, как Алиса бросала в меня обвинения и упрекала в том, что именно я придумал такое ужасное злодеяние. Ещё начала защищать Мурада! Интересовалась, как он там, переживала за него!

И если сперва эта сцена меня веселила, то в конечном итоге я разозлился, а жгучая ревность обожгла нутро.

Сперва я даже думал немедленно её отпустить, почему нет? Предупредить, чтобы она впредь была осторожна и не связывались с Мурадом, но затем… что — то неведомое щелкнуло во мне.

Я понял, что не хочу отпускать её. Сперва я оправдал себя тем, что Мурад ещё может быть где-то там, может подстерегать её, а затем принял тот безоговорочный факт, что я просто не желаю с ней расстаться. Быть может позже… Пройдёт неделя, история с похищением уляжется, и я смогу отпустить её.

Или всё-таки нет?

Глава 17

Я вбежала в комнату, которую теперь считала своей, и захлопнула за собой дверь, прислонившись к ней спиной и стараясь унять сбившееся дыхание.

Моя кожа горела огнём, полыхала в местах, где Давид касался меня. Губы ещё помнили жаркий поцелуй, который он украл у меня. Его горячие губы были требовательны, очевидно, что этот мужчина всегда получает то, что хочет. В данный момент он хотел меня, и я это знала. От осознания этого факта жаркая волна пробежала по моему телу, щеки загорелись, а сердце, которое понемногу начало успокаиваться вновь возобновило свой бешеный ритм! Что со мной такое!? Я не могу хотеть мужчину, которого едва знаю! Он опасный человек, я должна помнить об этом! Человек, который украл меня, похитил, более того, совершил это так искусно, что меня никто не станет искать. Надо же быть таким хитрым! Написал моим подругам о том, что я уехала в командировку или куда там…и не прикопаешься ведь!

Нет, мне не стоит думать о нем как об объекте своих желаний! Надо сосредоточиться на спасении — твёрдо решила я, но мои фантазии и разум совсем не хотели подчиняться, унося меня прочь, напоминая о том, как восхитительно и сладко целовал меня Давид! Его сильные руки прижимали меня к себе, его карие глаза искрились жёлтыми янтарными бликами, когда он смотрел на меня, а сильная мускулистая грудь вздымалась под тонкой тканью рубашки, хотелось снять её и посмотреть на то, как сложен этот потрясающий мужчина!…

Так стоп! Я так увлеклась своими сладострастными мыслями, что от наслаждения прикрыла глаза, пока мой разум рисовал эти красивые картинки, где Давид целует меня! С каких пор я считаю своего похитителя сексуальным!? Я тяжело вздохнула, подошла к кровати и опустилась на её край.

Всё ясно, у меня стокгольмский синдром. Ну конечно, жертва влюбляется в своего похитителя. Сейчас бы моя подруга Света вздохнула и с видом профессора сообщила, что я не виновата, это всё психология или что-то там ещё, и вообще учёные всё давно выяснили, а я просто оказалась в таком дурацком положении.

Да уж, час от часу не легче.

А вот интересный факт, на окнах второго этажа решёток не было, но и возможности спуститься отсюда тоже. Убиться точно не хотелось. Такая перспектива ещё хуже, чем грёзы о сексуальном мужчине…

Мысленно приказываю себе собраться и хватит называть похитителя сексуальным! Обычный мужчина! Ну да, высокий, широкоплечий, а какие руки…

Эй! Хватит! — хлопаю себя по ноге. Угомонись!

Очевидно, что этот дьявол играет со мной! Специально завлекает в свои сети, чтобы вела себя покорно! Что ж, пусть так и думает, я усыплю его бдительность и быстренько сбегу, как только представится такая возможность! Всё просто? Очень!

Этот простой план придал мне сил и немного успокоил расшатавшиеся нервы. Шум в голове, который ещё недавно меня покинул вновь вернулся и я обхватила голову руками. Борьба с самой собой и своими мыслями окончательно меня вымотала, и я прилегла на кровать. Что ещё делать в этом доме? Не бродить же, как привидение, по комнатам.

Просто немного полежу и всё, главное, чтобы голова прошла.

Даже и не думала засыпать, но когда моя голова коснулась подушки, а глаза закрылись, сама не заметила, как погрузилась в сон. Видимо события прошлой ночи и стресс здорово выбили меня из колеи. Кто бы мог подумать, что стану спать в логове похитителя, но усталость оказалась сильнее. Похоже с чувством самосохранения дела у меня обстоят так себе…

Я проснулась от странного чувства присутствия. Словно кто-то наблюдает за мной! Осознание того, что я нахожусь в доме Давида, а это вполне может быть он, пришло немедленно. Я распахнула глаза и резко села. Никого. Это был лишь сон. В комнате, кроме меня не было ни души. Я проспала около трех часов, не меньше. Жаркое солнце, светило уже не так ярко, приобретя тот мягкий рыжеватый свет, который предвещает о наступлении вечера.

Я сладко зевнула и потянулась, когда дверь в мою комнату плавно открылась.

— Проснулась? — Давид замер в дверном проёме, почти полностью закрывая его собой.

Интересно, он что, караулил меня под дверью, дожидаясь когда я проснусь? Как жаль, что на двери нет замка, я непременно бы заперлась, хотя уверена, что для этого мужчины нет никаких преград и если он пожелает войти в комнату, он это сделает.

— Хочу пригласить тебя на ужин, — продолжил Давид, не сводя с меня пристального взгляда.

— Ужин? — мои глаза загорелись, вспыхнул интерес.

— Не радуйся так, ужин здесь, в доме, — уточнил он. — Спускайся через пятнадцать минут, успеешь собраться?

— Я всегда собрана, думаешь я надену одно из тех платьев, что висят в шкафу? Они скорее открывают тело, нежели что-то прикрывают. И не надейся, — хмыкнула я.

— Не буду, — сухо ответил Давид. — Кстати, на ужин приедет мой хороший друг.

— Ага, — отозвалась я.

Дверь тихонько закрылась и Давид ушёл, я слышала твердую поступь его шагов, которые заглушал мягкий ковёр в коридоре.

Что ж, гость это хорошо, хотя, если это друг Давида, сомневаюсь, что он хоть чем-то мне поможет… Не стоит слишком обольщаться.

На прикроватном столике я увидела резинку для волос и воспользовалась ею, собрав волосы в высокий хвост. Что ж, на этом мои приготовления окончены, вряд ли есть смысл выжидать положенные пятнадцать минут, как мне велел Давид. Я покинула комнату, а подойдя к лестнице, услышала разговор мужчин.

— Ты такой молодец! Очень уважаю твоё решение,