– Держись за Левушку, он тебя в люди выведет, да, Юпитер?

– Откуда мне знать? – пожал огромными плечами минотавр. – Я с ним не знаком, так, слышал краем уха.

– Но ты ведь поможешь ему с его проектом, милый? – В тоне дамы было столько меда, что, казалось, сейчас все пчелы в округе слетятся на ее сладкий голос.

– Ну сказал же, что помогу… – пробасил минотавр. – Придумаю, как это провести, но мне бы сначала с ним самим поговорить…

– А, вот вы где. – Режиссер возник рядом с нашими героями чертиком из табакерки, и по его лицу уже нельзя было прочесть, взволновала ли его неожиданная встреча с бывшей возлюбленной. – Батюшки, кто здесь, Юпитер Сатурнович, очень приятно видеть вас…

– Мне тоже, – степенно пророкотал минотавр. – Лев Львович, есть деловой разговор. Предлагаю отойти куда-нибудь, где потише, и пообщаться.

– Конечно, конечно, всегда к вашим услугам. – Брюковкин широко улыбнулся, став похожим на довольного котика, удачно завладевшего килограммом рублевских баварских сосисок. – Куда скажете, хоть на край света.

– Так далеко не надо. – Юпитер Сатурнович склонил голову, словно собираясь боднуть Льва Львовича. – Кажется, во второй переговорной никого нет.

И они удалились, при этом режиссер, продолжая лучиться сиянием неподдельного счастья, одарил Волка с Красной Шапочкой таким взглядом, что если бы его можно было конвертировать в валюту, наши герои вполне могли бы отправиться куда-нибудь на Мальдивы на месяц полного пансиона.

Европа снова подмигнула Красной Шапочке:

– Ну все, дело на мази. Юпитерушка у меня труден на подъем, но если уж взялся за что-то – пока не добьется результата, не успокоится. А матушке своей при случае передавай привет и скажи, чтобы не сердилась на меня.

– А она на вас разве сердится? – захлопала ресницами Красная Шапочка. Она и не заметила, чтобы матушка сердилась на Европу. Вообще, матушка способна была выдать на-гора пятьдесят оттенков сердитого, но Красная Шапочка знала их все и такого оттенка в ее палитре пока не наблюдала.

– Не бери в голову, – отмахнулась Европа. – Если и сердится, то совершенно напрасно. Надеюсь, теперь-то она это поймет.

– Почему? – Красная Шапочка, например, ничего не понимала; даже ее Разумей Занудович только растерянно разводил руками, логика Европы была ему совершенно чужда.

Внутренняя Богиня, приложив указательный пальчик ко лбу, усиленно думала. Зато Девочка-девочка таинственно улыбалась, словно о чем-то подозревая.

– Я ей нагадала нового приятеля и свадьбу со старым знакомым, – пояснила Европа. – Половина уже сбылась. Но сейчас не об этом. Юпитерушка сделает Левушке такое предложение, от которого тот язычок проглотит, – приязненно улыбнулась Европа. – Предвосхищая твой следующий вопрос, он профинансирует его фильм с обоюдным, так сказать, интересом.

– И в чем заключается интерес? – спросил Волк, дотоле молчавший.

Европа пожала плечами:

– Ей-богу не знаю, да и он сам, думаю, еще не знает. Но если Юпитеру надо, он даже черную кошку найдет в темной комнате, где никаких кошек отродясь не было, не то что какой-то там интерес.

Волк кивнул. Европа легонько толкнула Красную Шапочку в плечо:

– А мне твой парень нравится. – Она общалась с нашей героиней так, словно давно знала ее, и Оля от этого слегка конфузилась. – Славная вы парочка, ты вся такая модная, на волне, а он надежный и серьезный, как полковник Исаев. Прям как мы с Юпитерушкой четверть века назад. Скажи, мы классная пара?

Откровенно заскучав, Волк смотрел в сторону кулинарных боксов, от которых тянуло высококлассной едой, а у него в животе слегка начало бурчать от голода.

– Конечно, – вполне искренне подтвердила Красная Шапочка, не замечая состояния спутника. – Вы просто потрясные, слов нет.

– А двадцать пять лет назад какими были… – В глазах Европы появилось мечтательное выражение. – Эх… и вы такими будете через четверть века, у меня глаз цыганский, я вижу. Стала бы я Юпитера накручивать, если бы это было не так?

– Так, – словно загипнотизированная, согласилась Оля.

– То-то. Пойдемте коньячку выпьем, кровь по жилам разгоним.

– Эврика! – заявил Разумей. – Я понял!

– И что ж ты понял? – уточнила Внутренняя Богиня, сидя на краю серебряного ведра с бутылкой шампанского.

– Она, эта Европа, не с Красной Шапочкой разговаривает!

– С Волком, что ли? – уточнила Внутренняя Богиня.

– Сама с собой, – пояснил Разумей Занудович. – Она постоянно сама себя в чем-то старается убедить. И ей нужно внешнее подтверждение своим мыслям.

– Ужас-то какой, – поежилась Внутренняя Богиня. – Как так можно жить?

– Да уж, не позавидуешь, – кивнул Разумей Занудович.

* * *

– Мы с Волком вам так благодарны, – неожиданно сказала Красная Шапочка. – Правда, Вовчик?

– Конечно, – подтвердил Серов-Залесский, как бы невзначай приложив ладонь к животу и поправляя пиджак, но на самом деле для сдерживания требований организма немедленно поужинать. – Не знаю даже, что бы мы без вас делали…

– Ай, нашли бы еще кого-то, – отмахнулась Европа. – Вы такая парочка, я вам по секрету скажу, на вас тут многие засматриваются, даже Ашотик обратил внимание, слюнки сглатывает. Ой, я не о том.

Мелкими шажками весьма полного человека Ашот Израилевич оказался рядом и встал, растерянно-восхищенно глядя на Красную Шапочку. Пару раз он открыл рот, но только сделал несколько глотков коньяка из пузатого бокала. Заметив его непривычный взгляд, Европа подошла ближе к продюсеру:

– А интересных ребяток Левушка с собой прихватил, как вы считаете? Я-то, как говорится, в окуляре камеры их не видела, но именно таких лиц не хватает в наше время на российском киноэкране.

– Да уж, девушка производит сильное впечатление. – Ашот говорил с небольшим акцентом. – Чья она протеже?

– Я ничья, я собственная, – обиделась Красная Шапочка.

– Я пошутил, – нисколько не смутившись, заявил продюсер и повернулся к подошедшему столпу российского кинематографа. Но не поздоровался, только кивнул.

– Пора перейти к банкету, – объявил мэтр. – Все равно наш дорогой Юпитер Сатурнович утащил Левушку в переговорную с таким видом, будто у того в кармане контрольный пакет чего-то дюже нефтеносного. А молодежь тут скучает. Негоже вам, молодым, торчать, как три тополя на Плющихе, вы не чужие на этом празднике жизни. Да и перекусить пора. И выпить по-нашему, по-русски!

– Уговорил, чертяка, – усмехнулась Европа и, обернувшись к нашим героям, скомандовала: – За мной! Молодым везде у нас дорога! Ашотик, ты с нами? – вспомнила о спонсоре Европа.

Ашот и мэтр посмотрели друг на друга, и всем сразу стало понятно – не будут они пить ни на брудершафт, ни за барной стойкой в одно и то же время.