— Привет, Джек. Моя сестра рядом?

— Оу, на что ты меня толкаешь? — тут же отозвался Картер. — Запомни, у меня нет секретов от своей жены.

— Зато у меня есть секреты от своей сестры. Надо поговорить. По-мужски.

— Мальчик наконец-то снял подтяжки и надел взрослые штанишки?**

— Картер, я не в настроении шутить. Я не понимаю, что со мной происходит. И мне совершенно не у кого просить совета. У меня отпуск… Впервые за хрен знает сколько времени. И я совершенно не знаю, куда себя деть. У меня нет друзей, увлечений, хобби.

— Ты сейчас удивишься, но ты пилот, Романов. Твое хобби, увлечения, интересы — это все небо. А на земле тебе делать нечего. Это же просто, как дважды два. Все свое время ты всегда отдавал работе, так чего теперь удивляешься?

— У тебя было также?

— Можно сказать и так. Я действительно отказался от всего, кроме неба, но у меня хватало собственных причин для этого, Эндрю. Вряд ли у тебя такое же беспросветное положение.

— Но ты ведь так и не вышиваешь крестиком в свободное время, не коллекционируешь комиксы…

— Нет, всяких бестолковых хобби у меня действительно нет. А без неба… Ну я прожил два года. Это было самое паршивое время в моей жизни, за исключением, конечно того факта, что все это время я был женат на самой прекрасной женщине и она ждала от меня ребенка, — его голос мгновенно изменился.

— Моя сестра рядом? — кисло отозвался я.

— Да. И сейчас она идет ко мне, так что давай закругляйся с исповедями и вали уже с миром, сын мой.

Я облокотился о медную ограду Невы, зажмурился и выпалил прямо, как есть:

— Я изменил жене. И хочу понять, почему.

— И мой ответ — поздравляю. До свидания.

— Стой! Почему «До свидания»? С чем ты меня поздравляешь? Это не ответ!

— Эндрю, если ты добиваешься, чтобы тебе прочистили мозги, то я просто передам трубку твоей сестре. Если ты хочешь исповедоваться, это тоже не ко мне. Звони жене.

— Джек, это впервые. Я никогда не изменял и не думал ни о чем таком, у нас всегда был замечательный секс, а сейчас в какой-то момент я просто как с цепи сорвался. И… Самое паршивое, знаешь что? Я хочу повторить, Картер! Какого черта я хочу снова изменить своей жене? Почему я так хочу другую женщину?

— Чувак, расслабься. Этого хочешь не ты, а твой член. Потому что… Ну, член — это член. Ты не на него кольцо во время свадьбы надеваешь, понимаешь, о чем я?

— Кажется. Но ты ведь не изменяешь моей сестре, так ведь?

— По-твоему, я признаюсь?

— Джек, да мне плевать! Просто раньше мне всегда хватало собственной жены. А сейчас… Сейчас со мной что-то не то!

— С этим я тебе не помогу. В свое время я натрахался выше крыши, а ты — может быть и нет. И только сейчас вдруг понял, что тебе уже тридцать, а вокруг столько красивых нетраханных женщин.

— А если родить ребенка?

— Тогда ты испортишь жизнь еще и ему, — быстро ответил Джек, и я услышал приглушенное и сказанное в сторону: «Привет, дорогая, так быстро вернулась?… Да, ерунда, не туда попали».

А после только короткие частые гудки.

____

* Джек Картер — главный герой романа "Эгоист", женат на сестре Андрея Романова

** Английская присказка. Дети обычно носили штаны на подтяжках, а когда снимали их, это считалось определенным этапом взросления. Русский аналог «Штаны на лямках».

Мы все-таки сходили погулять. Успели затемно, а потом сбегали в магазин. На балконе сох чертов плед. Потом спрячу его с глаз долой, вот пусть лежит чистый, но в шкафу. Черта с два я его еще постелю на диван.

Аля снова жужжала воображаемыми моторами, играя в бойкий самолет. От ее низкого урчания голова болела еще сильнее, но я не могла запрещать дочери играть в ее любимые самолеты.

Я не переставала удивляться ее играм. Она никогда не выбирала кукол, не играла в принцесс. Вторым любимым мультфильмом после того о самолетах, были «Тачки», и вместо кукол у нее на полках в детской самолеты соседничали с гонщиком МакКуином.

И все же пора было прекращать с играми.

— Аля, давай в ванную, пора чистить зубы!

Слава богу, дочь редко препиралась со мной по пустякам. Сейчас, с раскалывающейся головой, я бы точно этого не выдержала.

Она возникла на кухне, нерешительно переступая на пороге.

— Я кушать хочу.

Я уставилась на Алю. Потом на часы на стене. Черт, стирка, тяжеленный плед, потом прогулка, магазин и ужин — все это и так меня вымотало, но я ведь еще хотела поработать после того, как ее уложу. Как раз и голова бы прошла после выпитой таблетки.

— Но, лапочка, мы ведь ужинали только час назад.

— Но я голодна-я-я-я. Хотя бы бутербродик, можно? — взмолилась дочь.

Что ж я за мать такая, если буду ребенка голодом морить?

— Ладно, — сдалась я.

— И чай! — запрыгала Аля. — Можно? Можно?

Я поставила чайник и прислонилась к прохладному шкафчику лбом, надеясь, что таблетка вот-вот должна подействовать, и нужно только потерпеть, пока молоточки в висках до тошноты слажено дублируют мой пульс.

Пока чай заваривался, порезала хлеб, достала сыр и масло.

Але не нужен был на ночь крепкий чай, поэтому я не стала ждать, когда он настоится, принялась разливать его по чашкам, стоя у раковины, чтобы быстрее остудить. Может быть, если Аля заснет быстро, то я еще успею поработать… Всего-то и нужно набрать две статьи о методах цементной заливки пола…

Я вернулась с охлажденным чаем за стол, где Аля наворачивала второй бутерброд с сыром, и спросила:

— Аль, мне нужна помощь. Я так и не нашла твое трико. Ты не знаешь, где оно может быть?

— Знаю, мама! — кивнула дочь.

Спокойно, Соня. Спокойно.

— Эээ… И где же? — спросила сцепив зубы.

Всего-то и надо было спросить у дочери, а не проводить поисковые работы уже неделю.

— У Насти, — ответила Аля.

— У какой Насти? У той, с которой ты ходишь на тренировки?

— Ага, — кивнула дочь, уминая бутерброд.

— Но почему у Насти?

— Так ведь дождь шел! Ты кричала, быстрее, быстрее, ну я и сунула случайно его к Насте в сумку, когда собиралась.

— Но почему ты мне сразу не сказала?

Аля пожала плечами.

— Ну я пыталась сказать, что ошиблась, что надо Настю догнать, но ты кричала, что нам надо спешить. И вот…

Я закрыла лицо руками.

— Я часто кричу? — глухо произнесла я.