Ходили упорные слухи, что она была дочерью короля Генриха и Дианы де Пуатье. Она и сама так думала, пока однажды в замке Анэ бывшая фаворитка перед смертью не призналась Диане, что ее матерью является некая Филиппа Дучи, с которой Генрих II, тогда еще герцог Орлеанский, имел любовную связь в Пьемонте в 1537 году.

Диана сыграла заметную роль в конце гражданских войн, поспособствовав заключению союза последнего Валуа с первым Бурбоном. Теперь же поддерживала своего мужа, стремившегося к примирению католиков с гугенотами.

Лесдигьер порывисто поднялся с кресла и поклонился хозяйке дома. Она в ответ грациозно и с достоинством наклонила голову.

— Прошу простить меня, сударыня, за столь неожиданное вторжение в ваши владения, — заговорил Лесдигьер первым, хотя не должен был этого делать в присутствии принцессы, чем и вызвал снисходительные улыбки обеих женщин, — но, видит Бог, виной тому весьма необычные обстоятельства… Я бы сказал, приключение, случившееся со мной в вашем городе на одной из площадей…

— Мне уже известна ваша история, шевалье, — мягким грудным голосом проговорила Диана, улыбаясь. — Мне очень жаль, что вам так не повезло, но впредь, я думаю, вы будете более осторожны в душеспасительных беседах с парижанами. Сейчас очень неспокойные времена, мсье, каждый житель должен совершенно точно уяснить для себя, как ему держаться в этой тревожной обстановке и как себя вести. Язык хорош: тогда, когда приносит пользу или, во всяком случае, не вредит, и плох, если из-за него может пострадать шея. Понимаете ли вы меня, мсье?

— О да, мадам, — ответил с поклоном Лесдигьер.

— Впредь вы будете осторожны, не правда ли? Вам придется поблагодарить госпожу баронессу. Вам пришлось бы очень туго, если бы вы еще задержались на улице Проповедников. Говорят, горожане уже рыскают по всему кварталу в поисках какого-то гугенота с двумя собаками, и у них с собой аркебузы.

— Бог мой, они ищут меня!

— Я в этом не сомневаюсь.

— Что же делать? А если они ворвутся сюда?

Герцогиня рассмеялась. Они с баронессой переглянулись, и Диана проговорила:

— Известно ли вам, мсье, в чей дом вы попали?

— О да, мадам.

— Так вот, запомните: войти в этот дом имеет право только король Франции.

Лесдигьер растерянно захлопал глазами:

— Король?!

— И мой муж, разумеется.

— Прошу простить меня, мадам, теперь я буду твердо помнить об этом.

— А также о том, что отныне вы будете служить этому дому и состоять в свите герцога де Монморанси. Полагаю, вы не будете против этого возражать, ведь вы приехали в Париж, я думаю, не затем, чтобы устраивать потасовки на его улицах?

— О мадам, как мне благодарить вас? О большем счастье я не мог и мечтать! Клянусь вам спасением своей души, преданнее человека вам не найти! Отныне я ваш слуга, а вы — моя повелительница.

— Вот и отлично. Я отдам в отношении вас все необходимые распоряжения. Вам выделят отдельную комнату, вы будете одеваться, как надлежит дворянину, служащему благородному семейству. Как только вернется маршал, я представлю вас ему.

— Благодарю, мадам.

— Было бы правильнее величать меня моим титулом.

— Хорошо, ваша светлость.

— Вашу собаку покормят, за ней отныне будет надлежащий уход и присмотр.

Лесдигьер поклонился, приложив ладонь к груди:

— Я рад за Брюна, ведь я только что сам хотел просить вас об этом.

— Бертранда! — позвала герцогиня.

В дверном проеме из-за портьеры показалась круглая физиономия камеристки.

— Я слушаю, мадам.

— Бертранда, поручаю вашим заботам господина шевалье. Немедленно разыщите лекаря: шевалье нужен врачебный уход. Покажите шевалье его апартаменты и позаботьтесь о нем. Он ни в чем не должен испытывать неудобства, вам понятно?

— Слушаюсь, мадам.

— Итак, мсье Лесдигьер, с этого дня вы вступаете в должность телохранителя в свиту герцога де Монморанси, но иногда будете нужны и мне, помните об этом. Бертранда позаботится о вашем быте, а обо всем остальном вы поговорите с самим герцогом.

— Благодарю, ваша светлость.

— Теперь можете идти.

И Лесдигьер, удивляясь в душе столь неожиданному повороту судьбы и не догадываясь, что всецело обязан этим баронессе, которой он приглянулся, покорно последовал за служанкой. Он шагал по полу, выстланному не виданной доселе мозаичной плиткой, и с восхищением рассматривал внутреннее убранство дворца, великолепие которого до этого могло ему только присниться.

Обе женщины — одна с интересом, другая с оттенком вожделенного любопытства — с улыбками глядели юноше вслед, не подозревая еще, что из этого зала только что вышел будущий маршал, а впоследствии — коннетабль Франции. И что настанет день, когда гордая королевская дочь Диана Французская, герцогиня де Монморанси будет стоять на коленях перед коннетаблем Франсуа де Лесдигьером и целовать ему руку.

* * *

Встреча в Пуасси закончилась ничем. Стороны не пришли к соглашению, никто не захотел идти на уступки. Однако появилась надежда, что правительство, проводя гибкую политику и не желая раздоров внутри нации, издаст новый эдикт о веротерпимости, тем более что и сама Екатерина Медичи склонялась к позиции реформистов.

Зимой 1562 года по дороге, ведущей в Сен-Жермен-ле-Во, катила карета в сопровождении всадников. В окно то и дело выглядывал девятилетний мальчуган с любопытными глазками и длинным носом; в глубине кареты на красном фоне обивки четко выделялся строгий, непроницаемый женский профиль. Слегка вытянутое лицо, маленький рот с тонкими губами, карие глаза, острый взгляд и крутые брови, на чуть впалых щеках играл легкий румянец — такова королева Наварры[33]Жанна Д'Альбре. Мальчик — принц Генрих Наваррский, ее сын.

— Совсем не так, как у нас, — разочарованно протянул юный отпрыск Бурбонов, отворачиваясь от окошка. — Никаких гор, одни долины.

Он посмотрел на мать. Она молчала, что-то обдумывая и, чтобы принудить ее к разговору, Генрих добавил:

— И люди, наверное, другие.

Она, строго взглянув на него, обронила:

— Особенно при дворе.

Мальчик приготовился слушать ее объяснения по этому поводу, но мать не пожелала добавить больше ничего. Юный принц вздохнул:

— Мама, а мы увидим отца?

Она покачала головой:

— Вряд ли, ведь он все время в походах. Он генерал, и его обязанность быть там, где войско.