class="p1">– Подожди-ка… – Она взяла из его рук рельефную плитку с синим ромбом и четырьмя васильками. – Такие же я сегодня видела в мезонине усадьбы Тишь-на-Тоске.

– Идем туда! – Богданов хлопнул крышкой багажника и зашагал к воротам.

Глава 7

Загадочный пазл

Уже стемнело, когда Богданов и Ульяна добрались до заброшенной усадьбы. Он догадался прихватить с собой фонарь, и это было весьма кстати, поскольку в доме не было видно ни зги.

Следуя за пляшущим расплывчатым кругом света, они поднялись в мезонин.

– Когда-то здесь располагался хозяйский кабинет, – вполголоса проговорила Ульяна.

– Где плитки?! – Богданов, напротив, сказал это громко, как будто теперь он здесь хозяин.

Она указала на дальний угол:

– Там, на голландке и на стене.

Богданов пошарил светом от фонарика по печи и подошел к стене с плитками. Через минуту сказал:

– М-да… Все совпадает. Плитки коллекционера отсюда.

Лавируя между битыми стеклами и кучами мусора, Ульяна приблизилась к нему.

– По словам Дюкова, ночью охранники видели здесь огни.

– Когда это было?

– В последний раз с неделю назад.

Богданов присел на корточки, внимательно оглядел пол, потом изучил поверхность стены и самой голландки.

– Кажется, кое-что начинает проясняться.

– Я тоже догадалась, – тихо проронила Ульяна. – Конюхов приходил сюда и сбивал их.

– Причем крайне аккуратно, – сказал Богданов. – Нигде ни кусочка побитой плитки. Учитывая, что раствор, на который ее сажали, старый и крепкий, работал Конюхов ювелирно, с большими затратами времени.

Ульяна присела рядом:

– Но почему только ночью?

– Чтобы избежать свидетелей и лишних вопросов. – Следователь достал сигареты и с видимым удовольствием закурил. Выдохнув дым, продолжил: – Давай порассуждаем, о чем это все говорит?

Она глядела на его освещенное лицо до тех пор, пока не погасла зажигалка. Потом, помолчав, отозвалась:

– Во-первых, Конюхов был связан с коллекционером и, вероятно, выполнял его заказ.

– Во-вторых?

– Поскольку изразцы сбивались аккуратно, можно предположить, что они представляли какую-то ценность.

Богданов поднялся на ноги и помог встать Ульяне.

– Та-а-а-к, хорошо. Что из этого следует?

Она отряхнулась и продолжила:

– Но тут возникает противоречие. Сегодня утром, когда мы были здесь с архитектором, он сказал, что изразцы дешевые и не имеют никакой художественной ценности. Скорее всего, были куплены по бросовой цене.

– Ему, конечно, виднее. Но мы-то просто рассуждаем и говорим о выводах, которые напрашиваются сами собой. Так что у нас в‑третьих?

– Того, кто расправился с коллекционером и, возможно, с Конюховым, плитки не интересовали. Ведь он их не забрал, они остались и в квартире, и в машине, – задумчиво проговорила Ульяна и провела пальцами по рельефной поверхности. – Здесь что-то не складывается.

– Хочешь съездить в квартиру коллекционера? – спросил Богданов.

– Сейчас? Не поздно?

– Там еще работают Усачев и оперативная группа.

– И ты еще спрашиваешь. Поехали! – воскликнула Ульяна. – И кстати… Как звали этого человека?

– Коллекционера? Качалин Иван Васильевич, – сказал Богданов и покачал головой. – Бедолага.

В подъезде у квартиры коллекционера толпились возбужденные соседи и вполголоса обсуждали убийство. Замешкавшись в дверях, Ульяна переступила порог и направилась за Богдановым в глубь помещения.

Они пошли через анфиладу просторных комнат, залитых мягким светом. Бордовая гостиная со множеством картин, уютная спальня, столовая с длинным обеденным столом, где на низком буфете поместилась коллекция антикварных статуэток. Повсюду, здесь и там, громоздились витрины со старинным серебром и фарфором. Все, чего ни коснись, пребывало в ужасном беспорядке, из чего следовало, что здесь побывали грабители.

– Никогда бы не подумала, что в Зареченске есть такие роскошные квартиры, – проговорила Ульяна.

Старательно маневрируя между разбросанными по полу предметами, она замерла у кровавого пятна на ковре. Начертанный на нем белый контур указывал место, где лежал труп коллекционера Качалина. Его к тому времени уже увезли, и на месте преступления воцарилась рабочая атмосфера.

Криминалисты и прочие сотрудники оперативной группы вели себя раскованно и по-деловому. Время от времени кто-нибудь отпускал безобидную шутку, и это могло показаться кощунством, если бы не истина, которую знали все: что бы ни случилось, нужно работать.

Из спальни вышел криминалист Усачев и, кивнув Ульяне, обратился к Богданову:

– Куда ты пропал? Нужна твоя помощь.

– А что же дежурный следователь? – поинтересовался тот.

– С ним каши не сваришь. Мне нужен ты.

– Как продвигается работа?

– Все своим чередом, вот только ребята жалуются. При таком количестве антиквариата трудно составлять список похищенного.

– Вдова Качалина здесь?

– Здесь. Медики откачали, но в больницу ехать категорически отказалась.

– Помогает установить, что похитили?

– Да она и сама ничего толком не знает. Здесь куда ни плюнь – одни ценности. Греби сколько хочешь.

– Думаешь, так и было?

– Да не-е-е-т… – протянул Усачев. – Все не так просто.

– Куда уж проще – вспороли ножом живот и ограбили… – к ним подошел черноволосый широкоплечий офицер и замер в нарочито расслабленной позе, слегка сутулясь.

Богданов представил его Ульяне:

– Дежурный следователь, капитан Пантелеев.

– Ульяна Железняк. – Она пожала офицеру руку. – Время смерти установлено?

– С момента убийства прошло не менее двадцати четырех часов, – сказал Усачев.

– Вы сказали, все не так просто. Что имели в виду?

– До того, как убить, Качалина пытали. Он сильно избит, пальцы на руках переломаны. Рядом с трупом лежал полиэтиленовый пакет с характерными признаками орудия удушения.

– К тому же убитый был связан по рукам и ногам, – задумчиво проронил Богданов. – Вот только одного понять не могу. Для того, чтобы убить его, преступник мог просто не снимать с головы пакет. Так нет же… Взял и зарезал.

– Обыкновенный садист. Как видно, получал от этого удовольствие, – сказал Пантелеев.

– И наверняка забрызгался кровью, – добавил Усачев. – Неаккуратно, однако.

– Орудие убийства обнаружили? – поинтересовалась Ульяна.

– Ножа не нашли, но если говорить о характеристиках – это должен быть клинок с широким лезвием, длиной не менее пятнадцати сантиметров.

– Кто обнаружил убитого?

– Жена, сегодня, в четырнадцать тридцать, – сказал Пантелеев, перелистав свой блокнот. – Она уезжала к матери в Москву и вернулась домой после того, как Качалин перестал отвечать на звонки.

– Есть соображения, сколько их было?

– Ясное дело, что убийца действовал не один. Качалин был довольно крупным, физически крепким мужчиной, в одиночку с ним было не справиться. И, что характерно, следы взлома на входной двери отсутствуют.

– Значит, сам открыл, – задумчиво проронил Богданов и, обернувшись к Ульяне, распорядился: – Идемте в кабинет, кое-что покажу.

Квартира Качалиных была огромной даже по московским меркам. По пути к кабинету Ульяна разглядывала антикварные предметы, которые были расставлены на полках бесконечного коридора. Наконец они уткнулись в двухстворчатую дверь с витражными стеклами. Богданов открыл ее и пропустил вперед Ульяну и Усачева.

Пройдя вглубь комнаты, Ульяна вдруг увидела изразцы, которые