каблуки на женщинах… В этом они прекрасно сходились (как и во многом другом). Вспоминает, как хватал ее, поднимал на руки, и вместе с ней падал на диван, целовал ее, целовал, пока не кончался воздух от смеха и чувств.

Марта замирает у дверей.

Дамир успевает забыть о ней, отвернувшись в сторону…

Но Марта не забыла и без предупреждения бросает «гранату»:

— Ты еще пожалеешь, что так со мной поступил.

И закрывает дверь.

Пафосно ушла, ничего не скажешь. Дамиру хочется громко фыркнуть, рассмеяться, или вслух выругаться. Долбанная Марта.

Окей, окей, они с Мартой напоминают стереотипную парочку пропащих любовников. Он ее шеф, она подчиненная. Красивая, хотя не особенно умная. Если бы не «но», Дамиру она никогда не нравилась настолько, чтобы из-за нее разрушать семью. Вот это чистая правда.

Он признался жене, что Марта ничего не значит.

Но поняла ли она его правильно?

В кармане оживает телефон, Дамир опускается на спинку, радуясь возможности отвлечься — даже на разговор с работником банка, который будет настойчиво впаривать кредитную карту.

Люди — его способ держаться.

Ради них он будет держать лицо. Ради них, ради бизнеса отца.

Ради обещания, которое отец в свое время вынудил озвучить…

Но все-таки данного.

Они узнают о разводе, когда придет время. Но его развод не должен обрастать дурацкими сплетнями. Марта, черт бы ее побрал, именно этим и занималась. Ее постоянные визиты на фоне перевода были абсолютно ненужными для имиджа Дамира.

Он не дурак.

Все понимал. Эти ее угрозы — не невинная эмоциональная ерунда.

Если он не сделает то, что Марта хочет, она начнет плодить сплетни.

И как с этим быть?

— Алло?

— Привет. Прости, что беспокою… — слышится в трубке голос его адвоката.

Дамир задерживает дыхание.

— Что-то случилось?

Саша — не тот человек, который будет звонить «просто так». Если не по делу, то он, как правило, пишет в мессенджер.

— Ничего, ничего. Я хотел спросить, как там Виталина…

— Не понял, — сглатывает он.

Она же не могла сказать?

Нет, нет смысла. Виталина не такая — она не станет.

Дамир резко встает с кресла и подходит к окну. Он слушает Сашу, а сам думает… Что? Как? Почему? Они просто столкнулись? Да ну, бред. За два года знакомства Виталина и Саша ни разу не общались без него. И этот их «новый опыт» задевает Дамира даже больше, чем он хотел бы. В отношениях с Виталиной он не был ревнивцем. Но теперь… Он оттолкнул ее от себя и лишился права контролировать. Какое гадливое чувство.

— Она не говорила тебе про аварию?

— Что?! Она не пострадала?

— Да это было уже пару дней назад. Мы немного помяли друг другу бока на перекрестке. Вита спешила на работу. Не переживай, я ей напомнил про ПДД…

— Ты мог сразу позвонить?!

— Она сказала, что сама тебе позвонит. Извини, братишка…

Разумеется, Виталина так сказала. Специально скрыла аварию.

Дамир просит Сашу рассказать подробнее обстоятельства аварии и когда он заканчивает через три минуты, благодарит, обещает позвонить позже.

— Черт, — ругается он.

Даже если он не виноват, он ощущает, как вина спускается по шее вниз.

Виталина могла быть расстроена из-за него.

Чудо, что она не пострадала.

Он набирает Виталине раз, второй. Никто не отвечает. Снова набирает.

Не зная, что будет говорить, лишь безумно желая услышать голос в трубке. В голове у него разом все переворачивается. Может быть, не стоило обставлять все так? Может быть, он мог бы найти лучший способ? Господи, его жена попала в аварию, а он даже не знал!

Она упрямо игнорирует его звонки.

Дамир знает, что не стоит ехать к ней.

Связующие их нити болезненно рвутся, и Виталине не станет лучше, если он заявится на порог. Может быть, она уже ненавидит его. Может, уже отпустила. Но он не может не поехать. Дамир хватает пиджак со спинки и вылетает из кабинета.

Секретарши у него нет, объясняться никому не надо…

Он заедет к ней работу, чтобы убедиться, что она в порядке.

Глава 7

Дамир звонит мне.

Его звонок, который еще неделю назад вызывал бурю позитивных эмоций, вынуждает меня покрыться холодным потом.

Сам по себе звонок.

У Дамира есть одна причина добиваться аудиенции со мной.

И она мне крайне неприятна.

Наверное, решил, что его женушке пора прекратить грустить о разрушенной семье, взять себя в руки и сказать ему «да» на предложение о немедленном разводе.

Учитывая, что прямо сейчас я нахожусь в женской консультации…

Звонок Дамира — это настоящая катастрофа.

Он набирает снова и снова, вгоняя в панику.

Может быть, что-то случилось?

У него… Или у его семьи… Боже. Это так сложно. Я нахожусь в хороших отношениях с его родителями, с его братом.

Но я имею право не хотеть разговаривать.

В голове звучит голос Карины:

«Подумай о себе, о своих желаниях».

Еще один ее совет звучал так: «расскажи Дамиру или уезжай из города».

Я не сделала ни того ни другого.

Живу и… Жду, что ситуация рассосется сама по себе.

Как будто она может рассосаться.

Пока я думаю, как поступить, звонки прекращаются.

Но… Через двадцать минут мне звонят с работы и этот звонок, увы, я не могу проигнорировать. Я выхожу из кабинета врача, который только что долго и внимательно расспрашивал меня, кажется, обо всем на свете (возраст, дата последней менструации, профессия, семейное положение, перенесенные заболевания, жалобы) с медицинской картой в руках. Ожидаю услышать в трубке голос Натальи, старшего менеджера и почти подруги, и думаю, что отшучусь, мол, как я резко всем понадобилась.

— Приветик, Вита, — здоровается она. — Что-то я смотрю, ты загуляла… В отпуске.

— Прости?

Понятия не имею, о чем она.

Успеваю перебрать в уме все проекты — и убедиться, что они закончены.

По последним сделкам клиенты мне не звонили, ничего не отменяли — а я всем им дала личный телефон на всякий случай.

Какой сегодня день?

Четверг. Последний день отпуска.

Все правильно.

— Муж твой к нам приехал. Говорит, не может дозвониться. Говорит, не знает, где ты находишься. Переживает.

— Что?!

У меня перехватывает дыхание.

Зачем, бога ради, я понадобилась Дамиру? Он разучился писать сообщения?!

Господи, это ни в какие ворота!

Приперся ко мне на работу и опозорил меня. Теперь они думают, что мой идеальный прилежный муж сбивается с ног, ищет меня, пока я где-то гуляю. Я тяжело вздыхаю в трубку, но проглатываю возмущение. Пусть думают что хотят.

— Я даю ему трубку, —