А Гарри может! Судя по его прошлому поведению. Вздохнув, Брайони вернулась к своей лошади.

— Я должна найти его, — сказала она Джеку. — Вернусь, как только смогу.

— Позвольте мне поехать с вами.

Это вступила Мадди. Она извивалась на руках у Джека и рвалась на землю. Джек опустил ее.

— Тебе нужна ванна, — с отвращением в голосе объявила Дайана. — Сейчас мы с Джеком искупаем тебя, пока…

— Я поеду с Брайони.

Сна ни в одном глазу. Сплошная решительность.

Джек вздохнул, улыбнулся, снова вспрыгнул на лошадь и протянул руки, чтобы Мадди могла сесть перед ним.

— Прости, Дайана. Мы вроде бы едем за охотничьей собакой. — Улыбка исчезла. — Если он охотится на овец…

Брайони невольно съежилась. Она все детство провела на овцеводческой ферме и знала, что могут наделать собаки.

— Я не могу остаться, — предупредила Дайана.

— …то это позор, — закончил фразу Джек и кивнул Дайане: — Я позвоню тебе позже.

Дайана смотрела им вслед.

Гарри и, правда, охотился на овец.

Сначала они увидели отару. Огромное скопище животных в панике металось по дальнему пастбищу. Брайони видела такое и прежде. Однажды, еще маленькой девочкой, она гостила на ферме у родственников. Услышав, как залаяли собаки, ее дядя взял ружье и вышел во двор. Брайони на расстоянии следовала за ним. Именно тогда она увидела панику среди овец, вроде этой. А потом разглядела стаю из трех собак. И дюжину мертвых и искалеченных овец. Дядя застрелил тех собак…

— Пожалуйста, пожалуйста! Позовите Джессику, — с жаром попросила Брайони.

— Я хочу увидеть, что она будет делать, — покачал головой Джек.

Он хотел знать, будет ли она убивать овец.

Джек направил лошадь вперед. Брайони осталась позади. Быстро темнело. Она поднялась на холм и привстала в стременах, чтобы лучше видеть… И вытаращила глаза. Ни одной задранной овцы.

В середине пастбища собралась небольшая кучка овец, а вся отара мельтешилась возле изгороди. Джесс, распластавшаяся на земле, сторожила маленькую кучку.

А где же Гарри? Вот он бегает между овцами, которые жались к изгороди, и по одной гонит к середине. Туда, где образовалась маленькая отара под наблюдением Джессики. Создавалось впечатление, что Джессика научила Гарри собирать овец в кучу. Они будто бы работали на пару.

У Брайони отвисла челюсть. Набравшись смелости, она взглянула на Джека, ожидая увидеть его гнев. Но увидела лишь изумление на его лице.

— Ну, будь я проклят! — Джек провел рукой по еще влажным вьющимся волосам. — В жизни не видел ничего похожего. Она собрала больше дюжины овец! Смотрите, он пригнал еще одну.

А Гарри, тыкаясь носом в задние ноги овцы и рыча, гнал к Джессике очередную жертву. К ее группе прибавилась еще одна ярочка. Шнауцер, будто ожидая одобрения, посмотрел на колли и помчался назад, чтобы присоединить следующую.

Как пастушья собака, он выглядел нелепо. Наверно, он действительно толстый, нехотя признала Брайони. Но быстро бегает…

Джек засмеялся. Залилась смехом и Мадди, и отец крепче прижал ее к себе.

— Знаешь, я мог бы сделать из Гарри пастушью собаку, — усмехнулся Джек. — Он перестал бы быть неженкой.

— Ты мог бы! — обрадовалась Мадди. — Ты мог бы помочь Брайони, и она приезжала бы к нам каждый раз…

Над этим еще надо подумать. Джек пронзительно свистнул. Джессика подняла голову, увидела хозяина — и моментально забыла о своей игре. Колли буквально взлетела на холм. Бросив последний взгляд на овец, Гарри неохотно последовал за ней.

Обе собаки радостно приветствовали хозяев. Джесс осталась у ног лошади Джека. Но Брайони не стала рисковать. Она соскочила, взяла Гарри на руки и снова залезла в седло.

— Здесь у тебя не будет неприятностей.

Гарри с обожанием смотрел на нее, извивался и вздрагивал от возбуждения. Для городской собаки это лучшие часы жизни.

— Давно он у вас? — спросил Джек, наблюдая, как шнауцер устраивается на руках у Брайони.

— Два месяца.

— Два месяца? — Джек нахмурился. — Но он не щенок.

— Я увидела его в витрине зоомагазина. — Брайони любовно погладила свое вредоносное сокровище. — У него родословная с милю длиной. Но последние владельцы сказали, что с ним слишком много хлопот. — Лицо у нее стало сердитым. — По-моему, они его били. Первые несколько недель он прятался под кровать, если я поднимала голос или быстро подходила к нему. Он почти месяц сидел в витрине зоомагазина, ожидая, когда его кто-нибудь купит.

— И потом пришли вы…

— Я не могла оставить его в витрине, — с вызовом произнесла Брайони. — И, кроме того, продавец сбавил цену.

— Не сомневаюсь. Но лучше бы он уменьшил вес этого бегемота.

— Вовсе не обязательно так плохо отзываться о моей собаке! — Она повернула лошадь. — Я еду домой.

— Может, сначала я приготовлю обед?

Джек так и не сумел понять, что дернуло его за язык. Он вовсе не собирался приглашать ее.

— Я бы с удовольствием пообедала! — выпалила она.

О Боже!.. В какую историю она попадет теперь?

На обед Джек подал запеченных в тесте цыплят.

— Каждое воскресенье я готовлю очень много еды, — объяснял он, доставая цыплят из холодильника.

— Вы хотите сказать, что готовили сами?..

Брайони не сумела скрыть изумление.

— Конечно!

— Женитесь на мне!

Эти слова вырвались у нее так быстро, что Джек засмеялся.

— Представляю, что сказал бы по этому поводу ваш Роджер.

— Мм… Лучше бы научился готовить. Нет, серьезно! — Брайони, моментально забыв о Роджере, задумчиво разглядывала свои голые ступни. — Но прежде чем обедать… не могли бы вы одолжить мне рубашку и джинсы?

— Вы утонете в моей одежде, — растерялся Джек.

— В этой я тоже словно все еще плаваю, — призналась она. Мокрая юбка неприятно липла к ногам. — У вас найдется кусок шпагата? Я подпояшусь, и тогда все будет в порядке.

— Это можно устроить.

— Джек Морган, вы мужчина на миллион!

Джек поставил цыплят в духовку, быстро принял душ и занялся салатом. И все время прислушивался к шуму, доносящемуся из ванной, куда отправились принять душ Мадди и Брайони.

Джек представил себе стоящую под струями воды Брайони и тут же мысленно дал себе пинок. Оставив салат, прошел по коридору, прислушался.

— громко пела Брайони.