— Может быть, миледи... Все может быть. Вы готовы?

К чему? — хотела спросить Лота, но тут новый дворецкий лорда Элжерона шагнул вперед...

Свет.

Тьма.

— Лорд Маран, со свойственным ему остроумием, называет меня Половинчиком.

2

Логово Малиганов по-прежнему выглядит как жилище сумасшедших колдунов, решила Лота. Впрочем, ничего удивительного. Несколько веков кровавой бойни — и вот пожалуйста. Словно идешь по скелету древнего чудовища. Свет фонаря выхватывает из темноты огромные кости, побелевшие и выщербленные от времени. На самом деле это каменные колонны, поддерживающие свод — но попробуй убеди в этом свое воображение. Ощущение опасности не исчезает, а становится с каждым шагом сильнее...

Фонарь в руке Красавчика мигнул и погас.

Темнота.

Лишь перед глазами пляшут желтые пятна.

Лота почувствовала нарастающую дрожь во всем теле. Заколотилось сердце. Виски сдавило. «Камень-сердце! — подумала Лота. — Как я, оказывается, отвыкла от причуд Логова.»

Дрожь оборвалась.

— Прошу прощения, миледи, — прозвучал во мраке приглушенный голос Красавчика. На него это тоже действует? — С вами все в порядке? Сейчас я зажгу фонарь...

Лота выдавила смешок.

— Меня это не пугает, — сказала она. Сердце по-прежнему билось, как окунь на крючке. — Я здесь выросла. Всего лишь дыхание Логова... Все дети Малиганов о нём знают...

— Не сомневаюсь, миледи.

Яким открыл дверцу и зажег фонарь. Лота в который уже раз поразилась внешности Половинчика.

Одно плечо нового дворецкого заметно выше другого. Казалось, Якима когда-то разрезали на две неравные части. Затем, кое-как состыковав, сшили половинки — причем крупными стежками, не заботясь об аккуратности, а только о прочности...

Более странного сочетания красоты и уродства Лоте видеть не доводилось.

Правая сторона лица — мужчина-мечта. Предмет обожания молоденьких и не очень девушек. Левая — оживший кошмар. Огромный шрам тянется по щеке, продолжается на шее и прячется в ворот рубахи.

— Как это случилось? — не выдержала Лота. Яким повернул голову. Выражение лица у него было странное. — То есть... я хотела сказать...

Красавчик поднял брови. Лота почувствовала, что краснеет.

— Дожил, — усмехнулся новый дворецкий. — Скажи кому — не поверят. Чистокровная Малиган боится задеть чувства какого-то кровососа.

— Я...

— Не смущайтесь, леди. Я готов пощадить вашу чувствительность и назваться вампиром. Или, быть может, носферату?

«Да что он себе позволяет!»

— Я не люблю вампиров.

— Полностью с вами согласен, миледи. Я тоже терпеть их не могу.

3

У кастеляна Н. (как его там?) ресницы прозрачные, а брови такие светлые, что совсем теряются на фоне бледно-розового крупного лица.

К тому же у кастеляна Н. глаза навыкате, а рот открывается вот так: бульб, бульб. Отчего кастелян Н. здорово похож на глубоководную рыбу.

И эта рыба сообщил Лоте, что лорд Элжерон — дядя Элжерон! — не хочет видеть племянницу. После того, как сам пригласил ее в проклятое Логово. Но самое неприятное в другом. Лоте придется провести здесь несколько дней. Даже, возможно, неделю. Или месяц.

— Для вас приготовлена комната.

— Моя старая детская? — Лота неожиданно для себя обрадовалась.

— Что вы! — Н. выглядел оскорбленным. — Она слишком мала. Мы приготовили для вас...

Лота вспомнила, как при Красавчике ведут себя слуги. Словно их выхватили из воды и держат за жабры. А, казалось бы, людей, десятилетиями живущих среди Выродков не так-то легко напугать.

— Я хочу видеть Древоточца, — прервала она излияния кастеляна.

— Прошу прощения, миледи, но...

— Как? — Лота посмотрела на кастеляна. — Его тоже нет?

— Это правда, миледи, — сказал Н. — Лорд Маран сейчас очень занят. Он просил передать свои извинения. Дело не терпит отлагательств.

«Вот оно что!»

— Древоточец повел кого-то вниз? Кого? — Рыба закрыл рот и насупился. Лота улыбнулась. — Ладно тебе, не такая уж это тайна...

— Маленький лорд Рэндом, — заговорил Н. после некоторых колебаний, — внезапно заболел. Три дня назад начались головные боли. Маленький лорд плакал. Леди Ирен говорила, что это скоро пройдет и с детьми такое бывает... но лорд Маран решил иначе.

— А сама Ирен?

— Леди Ирен... — Н. замялся, видимо, подбирая выражение поделикатнее, — с тех пор находится в некотором волнении.

Дура в истерике, перевела Лота. И почему Ришье всегда так странно «везло» на женщин? Что общего у злого, упрямого и эмоционального Ришье с недалекой Ирен, интересующейся только нарядами и балами?.. Теперь эта наседка растит его сына.

А тебе, Лота?

Тебе разве везло с мужчинами?

Я замужем. «Тогда почему ты два месяца ложишься в холодную постель? А, девочка?»

— Где живет Красавчик?

Н. поморгал.

— Кто?

— Новый дворецкий.

— А! Миледи имеет в виду Половинчика? Его комната двумя уровнями ниже...

4

Язык был как язык — красный и толстый. Лота внимательно рассмотрела его в зеркале, но ничего подозрительного не обнаружила. Никаких странных пятен. Что ж... по крайней мере, ее не пытались отравить. Хотя по вкусу местной стряпни этого не скажешь. Лота вспомнила завтрак и содрогнулась. Нет, выглядело все прекрасно. Подрумяненные булочки, желтое масло, аппетитно пахнущий пирог...

Лоту передернуло. Пирог был отвратительнее всего. Мало того, что блюдо, изначально сладкое, пересолили — он еще и жутко горчил! Нет, Элжерону явно пора сменить кухарку.

«Наверняка это злобное и уродливое существо, эдакий горный тролль, ненавидящий все живое.»

Лота взяла маленький серебряный колокольчик и позвонила. Через некоторое время в дверях появилась горничная — совсем еще юная девушка в белом переднике. Лота улыбнулась ей в зеркало.

— Миледи?

— Доброе утро, Розина. Убери это, пожалуйста, — Лота не уточнила, что именно, но горничная кивнула. — Мои вещи доставили?

— Пока еще нет, миледи.

По приезду в Ур, Блистающий и Проклятый, Лота остановилась в гостинице у Южного Портала — у дяди она рассчитывала погостить не больше пары часов, а потом — сбежать. «Пяти минут было бы достаточно, если честно.» Даже одной минуты. Логово нервировало. Логово давило и вызывало ненужные воспоминания. Безумное гнездо безумной семейки...