вы выживете в этом диком месте. Я смотрел, как вы говорили со старым Райвлом. Это было великолепно!

— Он просто идиот! Хорошо, что мне посчастливилось хоть как-то узнать его до того, как я подписала бы с ним контракт, — сказала Либби.

— А мне показалось, что это он вам отказал, — улыбаясь, добавил Фостер.

— Поверьте, мистер Фостер, я бы не подписала с этим человеком контракт на любую цену, даже если бы он поехал в Калифорнию в золотой карете в сопровождении всей американской кавалерии.

— А что вы собираетесь делать?

— Подыщу другую партию, которая возьмет меня. Здесь много людей, чтобы найти хотя бы одного с хорошими манерами и добрым сердцем.

— Я бы не рассчитывал на это. Золото и доброе сердце вместе не уживаются.

— Прошу вас, не беспокойтесь обо мне, мистер Фостер. Я упрямая, самостоятельная женщина.

— Я не сомневаюсь в этом ни минуты и уверен, что вы пошли бы пешком в Калифорнию, если бы вам это было нужно. Но с вами девочки, за которыми нужно присматривать. Если хотите, я замолвлю за вас словечко.

— Я сама могу это сделать. Вы не последуете дальше за нами, ведь так?

— С чего это вы взяли? — засмеялся Гейб. — Мне стало жарковато в Сент-Луисе. Молодой человек, которого я избавил от половины его кошелька, оказался сыном судейского исполнителя, ведающего казнями. И я хочу, чтобы мои голова и шея оставались на своих местах. У меня достаточно своих забот, чтобы еще волноваться о такой мнительной, высоко моральной, холодной, как лед, женщине.

Либби вспыхнула.

— Тогда вам желаю всего хорошего, мистер Фостер, — сказала Либби.

— Я только что собирался обедать, — сказал Гейб. — Полагаю, что вы ко мне не соизволите присоединиться.

Либби нехотя посмотрела на белую скатерть, полированный серебряный столик и вспомнила о том, когда она в последний раз ела вкусную пищу в нормальном ресторане. Фостер был единственным здесь знакомым, но она презирала его.

— Мне жаль, но я оставила дочек одних. Я должна вернуться к ним. Я желаю вам успеха, мистер Фостер.

— А я вам, миссис Хью Гренвил.

Остальную часть дня она пробродила по стоянкам, узнавая, не хочет ли кто-нибудь взять трех пассажиров женского пола.

Один человек сказал, отворачиваясь от ее умоляющих глаз:

— Мы не можем взять вас. Если дети заболеют, я не смогу остановить фургон и найти доктора, и мне будет тяжело видеть, как умираете вы или ваши дети.

Она старалась убедить его, уверяя, что она вынослива, как любой мужчина, но было ясно, что он, как и другие, ее не возьмет. Все гнались за золотом и не хотели иметь такую обузу. Либби пошла назад ни с чем.

На следующее утро, идя с Блисс и Иден на утреннюю прогулку, Либби услышала, что кто-то кричит из верхнего окна.

Вначале она не придала этому значения, будучи уверенной, что это кричат не ей, но потом взглянула вверх.

— Я же вам кричу! — прогремел голос.

Это был Шелдон Райвл.

— Вы не хотели бы поехать с моей партией сегодня вечером?

Либби тянула с ответом, вспоминая, как она ни за что на свете не хотела ехать с ним, но вспомнила о вчерашних неудачах.

— Поднимитесь! Мы все обговорим! — закричал Райвл. — Это ваш выводок?

Либби кивнула.

— Оставьте их в фойе, не выношу, когда они хнычут.

Либби оставила детей, сказав Иден присмотреть за сестрой.

Либби пошла вверх по мраморной лестнице. Услышав стук, Райвл прорычал:

— Входите!

Открыв дверь, она увидела Райвла, сидящего за столом. Он не встал, но поклонился ей.

— Положение вещей изменилось. Мой повар слег от холеры.

— Очень жаль. Райвл пожал плечами.

— Глупый болван, говорил же ему не пить воду из реки. Вам подходит эта работа?

— Вы думаете, он не выкарабкается?

— Возможно, нет, немногим это удается. Во всяком случае, если выздоровеет, я не возьму его назад. Он может быть переносчиком болезни и отравит пищу. Полагаю, вы умеете готовить?

— Да, конечно, — сказала Либби, вспоминая те редкие случаи, когда ей разрешали испечь пирожные, особенно удававшиеся ей.

— Я люблю хорошо поесть и привередлив в пище, — сказал Райвл. — Моя экспедиция прекрасно оснащена, и я хочу в дороге хорошо питаться. У меня есть разведчики и китобойщики, возничие и еще Бог знает что, но никто из них не умеет приготовить ничего кроме бекона. Итак, вы согласны?

— На каких условиях?

Райвл сощурил глаза.

— Вы доберетесь до Калифорнии и получите пищу и кров. Будете есть то, что и я, и спать в своем фургоне.

— Хорошо, — сказала Либби.

— Но детишек вы оставите здесь.

— Что?

— У меня нет места еще для двоих.

— Вы хотите, чтобы я бросила детей?

— Либо они, либо моя мука, она мне дороже. Вы пристроите их в городе, а потом вернетесь за ними, или найдете человека, чтобы он их удочерил. Вы молоды и нарожаете себе еще кучу детей.

Либби открыла было рот, чтобы сказать, какой он мерзкий и отвратительный, но не стала. Она будет подыгрывать ему и…

— У вас нет выбора, — сказал Райвл. — Никто вас больше не возьмет в Калифорнию. Я слышал, как вы искали себе место. Если хотите попасть туда, соглашайтесь на мои условия.

— Хорошо, мистер Райвл, — сказала она. — Когда вы собираетесь отправиться?

— Завтра в десять. Найдите моего проводника, его зовут Джимми. Он скажет, где вам получить все необходимое.

— А теперь идите, мне надо заняться делами — договориться о дополнительных быках и мулах.

Либби покинула Райвла. Вместе с девочками она пошла по магазинам. Либби купила для каждой по одеялу, чтобы сшить платья, три мужские рубашки вместо курток. Еще она купила шляпки от солнца и рассмеялась, увидев, как девочки примеряют их.

— Теперь мы как настоящие первопроходцы.

Она ни словом не обмолвилась об условиях Райвла.

Вернувшись, она пошла искать проводника. Она быстро нашла его. Джимми следил за погрузкой бидонов с питьевой водой.

— Осторожнее! Убедитесь, что вы его хорошо поставили, — кричал он на группу крепких парней, возившихся с грузом. — Если груз сдвинется во время перехода, мистер Райвл вам устроит!

— Вы Джимми?

Он обернулся и посмотрел на нее с интересом. Джимми был высоким и стройным, гораздо моложе, чем Либби предполагала. Но он уже побывал в переделках и был не по летам опытен и расторопен.

Либби сказала, что она новый повар мистера Райвла. Джимми саркастически улыбнулся, не очень веря, что она справится со своими обязанностями.

— Положите здесь свои вещи, — он показал кивком на фургон, доверху набитый мешками и коробками с продовольствием. — Это фургон с его персональными продуктами.

— Прекрасные фургоны, — сказала Либби,