Набежали тени, наступила ночь, завыли гиены, на горизонте появилась луна.

Полная луна в пустыне восходит насыщенно красной. Она настолько большая, что кажется, вот-вот опалит землю. Поднимаясь выше, она уменьшается в размерах и меняет цвет с красного на желтый, с желтого – на голубой, а потом становится сияюще-белой.

Почему происходят изменения в цвете и по какой причине луна снова начинает расти, когда ночь подходит к концу, было для бедуинов загадкой.

«А что тут непонятного, – говорили одни. – Сначала большая, потому что близко находится, потом поднимется высоко и становится меньше. Потом снова приближается и растет. Антилопы издалека тоже маленькие».

«Луна – как козья утроба: там, наверху, сдувается, потому что воздуха недостаточно. А спускаясь, снова надувается», – предполагали другие.

Но Гасель читал в книге, что это – оптический феномен. Размеры Луны и ее расстояние от Земли никогда не меняются. Просто низко над горизонтом она кажется большой.

Как бы то ни было, луна сегодня светила ярко, позволяя Гаселю различать зубчатое очертание гор, где члены его семьи должны были уже найти убежище.

Там, в лабиринте ущелий, которые они столько раз обходили, двигаясь по следам диких коз, его брат Ахамук по чистой случайности обнаружил вход в огромную пещеру, которую позже они назвали Пещерой газелей. Высокая и просторная, в далекие времена она служила надежным убежищем для многочисленного племени. Точно так же, как в массиве Тассилин-Адджер, стены пещеры украшали рисунки животных; возраст рисунков насчитывал тысячи лет. Прежде здесь протекала бурная река, но по каким-то неведомым причинам она исчезла.

Ушла вода, омертвела земля, разбежались звери, ушли и люди. Вход в пещеру невозможно было обнаружить даже при помощи умных приборов европейцев. А посему Гасель Сайях таил надежду на то, что, возможно, у него будет шанс победить в неравном сражении с теми, кого он теперь считал своими врагами. Европейцы были сильнее, но его отец говорил: «Туарегам не пристало сражаться с теми, кто уступает им в силе, так как это недостойно, с какой стороны ни погляди. Против равных также лучше не вступать в бой, потому что здесь все может решить удача, и победа будет лишена достоинства. Истинный туарег должен сражаться только с тем, кто сильнее его, чтобы потом справедливо гордиться своей победой».

Прав ли был отец? Пожив в большом городе, Гасель усомнился. Вроде бы да, прав, но так было лет двести назад, когда из оружия были только кинжалы, винтовки и пушки. А сейчас, когда одна ракета может уничтожить целое поселение, а быстроходные танки довершат все остальное, старый закон не действовал.

В городе Гасель, тогда еще мальчишка, любил бродить по улицам и останавливаться перед витринами, в которых были выставлены телевизоры. Однажды он увидел на экране, как ракеты летят в цель и поражают объекты ночью. Надо думать, с тех пор техника еще больше усовершенствовалась. А у него были старая винтовка «маузер», унаследованная от деда, да горсть патронов к ней. И самый быстроходный его верблюд не может угнаться за вонючим автомобилем европейцев.

Он повернулся и посмотрел на тяжелые, покрытые пылью внедорожники, в стеклах которых множилось отражение луны. Затем перевел взгляд на колеса и поразился их мощи. Вспомнив хрупкие ноги своего любимого мехари, Гасель не смог сдержать улыбку. На базаре он слышал историю про муравья, собиравшегося изнасиловать слона. Не напоминает ли он сам этого муравья? Наверное, шайтан шепнул ему сразиться с теми, кто мог позволить себе пустить на ветер столько денег ради глупого каприза первым добраться до Каира…

Луна поднялась высоко и стала маленькой. Гасель закрыл глаза, а когда открыл, разбуженный смехом гиены, диск снова был огромным и почти касался горизонта.

Он определил время, оставшееся до рассвета. Должно быть, его семья уже добралась до пещеры.

Новый день, без сомнений, обещал быть тяжелым.

Как только зарделся рассвет, Гасель тяжело встал и направился к редкому кустарнику, растущему у русла высохшей реки. Там он и его братья еще в первые дни после прихода сюда выкопали надежное убежище, способное укрыть с десяток людей. Это было старым обычаем бедуинов – устраивать убежища для женщин, детей и стариков, где они могли спрятаться в случае опасности. Называли такие убежища «норами фенеков», потому что своим устройством они действительно напоминали норки ушастых лисичек пустыни: с узким входом, большим и глубоким внутренним пространством и с еще одним запасным выходом. Как только заходил последний человек, «нору фенека» невозможно было обнаружить, а те, кто там находился, через смотровую щель могли наблюдать за всем, что происходило снаружи.

Жара в убежище стояла убийственная, воздуха не хватало, но жители Сахары привычны к этому с рождения.

Гасель сел и стал ждать. Он был терпеливым. Время тянулось медленно, жара усиливалась.

Наконец издалека донеслось гудение. Вроде бы с юго-востока, но как Гасель ни напрягал зрение, ни машины, ни облака пыли не заметил.

В конце концов он понял, что это звук легкого вертолета, на несколько минут зависшего над колодцем.

Вскоре вертолет приземлился, из него вышли два человека, а третий остался сидеть в кресле пилота.

Мужчины не были ни полицейскими, ни военными. Один из них, светловолосый и худой, точно был европейцем.

Второй, кудрявый и смуглый, походил на североафриканца. Скорее всего, египтянин.

Гасель Сайях внимательно наблюдал. Мужчины убедились, что в автомобилях никого нет, затем заглянули в колодец, достали ведром воды, понюхали, намочили кончики пальцев, лизнули и, поморщившись, сплюнули.

Смуглолиций громко выругался и начал что-то взволнованно говорить.

Потом они направились к неразобранному шатру и скрылись внутри.

Убедившись, что пилот не смотрит в его сторону, Гасель выскользнул из укрытия и побежал, выбирая «мертвый угол», чтобы его никто не мог заметить.

Он описал широкий круг за могилой Ахамука, подскочил к вертолету, рванул дверцу, не забыв прикрыть лицо краем тагельмуста, и тихо приказал:

– Вылезай!

Пилот вздрогнул, однако беспрекословно повиновался.

– Ас-салям алейкум! – поприветствовал он Гаселя.

– Метулем, метулем! – ответил туарег и показал в сторону шатра. – Кто они?

– Эти люди из оргкомитета ралли. А мои обязанности – пилотировать этой развалюхой.

– Они вооружены?

– Вооружены? – Пилот явно удивился. – Нет, конечно. Кому может взбрести в голову вторгнуться в лагерь туарегов с оружием?

– Одному из ваших взбрело.

– Безумцев повсюду хватает. А в этих гонках таких собралось удручающе много.

Гасель показал пилоту идти к колодцу. Когда до него оставалось менее пяти метров, из шатра вышли мужчины и сразу широко расставили руки, как бы показывая, что пришли с миром.

– Ас-салям алейкум! – воскликнул на арабском смуглый. – Почтительно просим твоего гостеприимства, туарег.

– Оно вам