Джессика не могла ничего с собой поделать. Она мечтала, что Сальваторе ее поцелует, хотя и понимала, что это были опасные мысли. Но как противиться цунами? И надо ли ему противиться, когда его губы, его руки дарят ей необыкновенные ощущения?

Сальваторе целовал ее снова и снова, его руки блуждали по ее телу, вызывая в ней маленькие пожары, распространявшиеся по всему телу. Голова у нее закружилась, колени вдруг ослабли. Джессика схватилась за его плечи.

Должно быть, Сальваторе также почувствовал, что ситуация вот-вот грозит выйти из-под контроля. Он оторвался от ее губ, хотя и не выпустил ее из своих объятий. Джессика открыла глаза и, словно в тумане, увидела его лицо. Обычно голубые глаза Сальваторе теперь приобрели цвет индиго. Как и она, он дышал учащенно и отрывисто. На его лице застыло странное выражение, как будто он наслаждается всем происходящим и одновременно противится своим желаниям.

— Поехали ко мне домой, — произнес он.

И Джессика сразу вспомнила, где они. Это немного привело ее в чувство.

— Нет, — сдавленно сказала она. — Я не могу...

Сальваторе издал какое-то неясное нетерпеливое восклицание и произнес:

— На сегодня можешь забыть про свою чертову уборку!

Джессика едва не засмеялась. Неужели он поверил, что дело только в уборке? Эх, ничего-то он не понимает....

— Я говорила не только про работу.

Сальваторе замер, заслышав в ее голосе решительные нотки. В его глазах появился не менее решительный блеск. Ну уж нет! Вчера он позволил ей уйти, но не сегодня. Хватит с него игр!

— А о чем ты еще говорила?

Джессика поежилась от угрожающего тона его голоса, а затем выпрямилась и твердо встретила его взгляд:

— Ты думаешь, что я пойду за тобой?..

— Именно так, — кивнул Сальваторе. — И, откровенно говоря, я не понимаю, зачем ты притворяешься, ведь ты хочешь этого не меньше, чем я. Или ты вздумала поиграть со мной? Извини, милая, не советую.

— У меня и в мыслях не было играть с тобой. — Джессика выскользнула из кольца его рук и отступила на шаг — ей отчаянно нужны были воздух и пространство, чтобы совладать со своим телом. — Жизнь ведь состоит не только из твоих желаний, Сальваторе. Или моих. Думаю, принимая решение в делах, ты должен думать о том, что оно принесет тебе в будущем.

Сойдясь на переносице, его черные брови образовали сплошную линию.

— Может, обойдемся без нравоучений? На мой взгляд, читать мораль несколько поздновато.

— Дело не в этом. Ты не считаешь меня за человека. — Джессика вскинула вверх руку, призывая его к молчанию. — Пожалуйста, дай мне договорить. Ведь для тебя я просто уборщица, у которой нет даже права слова. Думаю, что с женщинами одного с тобой круга ты обращаешься не так. Вместо того чтобы продемонстрировать мне, как быстро ты сможешь уложить меня в постель, хотя бы потрудился притвориться, что тебе интересно, что я за человек, какие у меня интересы, что я люблю, а что терпеть не могу.

Она умолкла, ища в его глазах свидетельство того, что Сальваторе понял, о чем она пытается ему сказать. Но лишь услышала:

— Ты закончила?

— Да, я закончила.

И тут Сальваторе ее удивил:

— Подытоживая только что сказанное тобой, ты отказываешь нам обоим в удовольствии лишь потому, что я не уделил тебе должного внимания? Ну что ж, мой маленький мышонок, я не возражаю поиграть по твоим правилам. Не хочешь для начала поужинать со мной?

Джессика была потрясена. Неужели Сальваторе все-таки присуща чуткость, которую она в нем, если признаться честно, не видела?

— Ты хочешь сказать, как вчера?

—Вообше-то я говорил про ужин вдвоем. Как насчет вторника?

Лицо у нее вытянулось. Это ведь только на следующей неделе! У него будет куча времени, чтобы передумать...

— Это ближайший вечер, когда я свободен, — пояснил Сальваторе, правильно истолковав разочарованное выражение на ее лице, которое она не успела скрыть. — На выходные я улетаю в Рим.

«С кем?» — хотелось спросить Джессике, но она вовремя спохватилась.

— Желаю приятно провести время, — сказала она с натянутой улыбкой.

Сальваторе секунду смотрел на нее, а затем небрежно спросил:

— Ты была когда-нибудь в Риме?

Джессика отрицательно покачала головой и отвела взгляд в сторону, но он успел заметить, как в ее серых глазах вспыхнула страсть, как слегка приоткрылись ее губы...

О да, она играет с ним! Все, что ему нужно, — это поцеловать ее еще раз, прижать к себе — и Джессика будет принадлежать ему прямо в офисе. Это положит конец его странному безумию.

С другой стороны, еще ни одна женщина не попрекала его тем, что он думает только о наслаждении и не думает о том, что у нее есть еще какие-то чувства. В самом деле, почему бы ему для разнообразия не поухаживать за Джессикой? Причем по ее требованию. Это будет опыт, которого у него еще не было.

— Так как насчет вторника? Согласна?

— Да, я могу во вторник.

Сальваторе продолжал смотреть на нее пристальным взглядом, который, казалось, прожигал ее насквозь. Джессика слегка покраснела и облизнула губы.

Нет, конечно, он не мог читать ее мысли, но выражение ее лица, ее провокационный жест, когда она провела кончиком языка по губам, сказали ему все.

Ну уж нет! Если он зашел так далеко, что согласился поухаживать за Джессикой, пусть теперь барышня подождет и потомится, ведь она сама затеяла все это.

—Тогда до вторника, милая, — сказал он и вышел.

Ресторан, куда Сальваторе отвез Джессику, поразил ее воображение. Она слышала о нем, но никогда не думала, что ей доведется увидеть все своими глазами и тем более попробовать блюда известной на весь Лондон кухни.

Зал был просторный, но уютный, в нем царила интимная атмосфера — лучшего места для свидания невозможно было представить. От улицы его отделяли витражные стекла. Пропуская достаточно света, они надежно скрывали от взглядов прохожих сидящих внутри людей.

Несмотря на то что был вторник, зал оказался переполнен. Люди выстраивались в очередь, чтобы заказать столик. Но такие проблемы, очевидно, Сальваторе не заботили. Судя по реакции персонала, его здесь хорошо знали. Но улыбки и сомелье, и официантки, проводившей их к столику, были неподдельными. Рядом с ним Джессика, которая и так не питала особых иллюзий насчет своей внешности, вдруг почувствовала себя совсем невзрачной и бледной. Впрочем... Конечно, она не красавица, но, должно быть, в ней что-то есть, раз Сальваторе Кардини тратит на нее свое время.

Чтобы не думать об этом, Джессика обвела зал взглядом, отмечая про себя, что почти все женщины здесь были стройны, если не сказать худы и красивы, пусть даже это впечатление создавалось за счет искусно наложенного макияжа и дорогих туалетов.