свой нос в чужие дела, не хватали где что плохо, а тем более хорошо, лежит. Где Владимирская икона Богоматери, где Троица Рублёва, где мощи Александра Невского? Всё прихватила Москва. В истории с Александром Невским, Москва была, разумеется, не причём, но Евгения это не смущало. И никогда, даже будучи столицей, Владимир не считал себя пупом земли Русской. А эти? Вода там, что ли какая-то не такая? И вообще – экология, реагенты…

– Зовут Татьяна Владимировна, – задумчиво протянул Евгений. И хотя, внутри его всё начинало клокотать и возмущаться, тональность разговора с Ольгой он решил выбрать назидательную. – И это всё, что ты о ней знаешь? Ты меня просто удивляешь, Оля! Это же верх беспечности – пускать в дом неизвестно кого, неизвестно откуда и неизвестно зачем.

– Ты сейчас о ком говорил? – посмотрела на него Ольга.

– Ну, не о себе же, – Евгений забурлил. – Ой, не верю я этим москвичам. Вся дрянь к нам из Москвы лезет. В себя она впитывает самое ценное, а из неё кроме отрыжки, потому, что зажрались, – ничего не выходит.

– Это уже глупости.

– Глупости? Оля, ты просто не знаешь, какая там жизнь, что она с людьми делает. У них же всё ради наживы и тщеславия. Змею оближут, – выпалил Евгений свои, прямо скажем, кислые аргументы, которые, понятно, не возымели на Ольгу ожидаемого действия. Она так же улыбалась.

– Нет, ты мне скажи, чего этой тётке здесь понадобилось? – не унимался Евгений.

– Скоро узнаешь, любопытный, – смеялась Ольга.

– Опять смеёшься, – сделал замечание Евгений. – Нет, тебя, решительно, надо показать моей маме. А то ведь она считает, что несерьёзнее меня и на свете нету. Посмотрит мама на тебя, и больше так считать не будет. Да на твоём фоне, я буду выглядеть, как эталон серьёзности и благоразумия. Да не смейся ты, я серьёзно говорю.

Эта заразительная Ольгина весёлость обезоруживала Евгения. Он никак не мог сосредоточиться на деле. У него даже мелькнула мысль рассказать Ольге всё. Про его предположения о черновиках «Розы мира», про его план с мнимым внуком, об аукционе, океанском лайнере, и даже, об одноглазой хромоножке, для Саньки. А как она примет такие признания? Может посмеётся, как обычно, а может и нет. Он решил предложить Ольге такой вариант:

– Я думаю, переговоры, с этой московской профессоршей придётся вести мне.

– А ты считаешь, должны быть какие-то переговоры? – заинтересовалась Ольга.

– А ты думаешь, ей всё за просто так отдать? – спросил Евгений.

– Во-первых: я не знаю, что этой Татьяне Владимировне нужно, во-вторых: если то, что ей нужно, находится у меня, но принадлежит не мне, я отдам это безо всяких условий, – спокойно сообщила Ольга. Самое интересное, что Ольга думала о том же, что и Евгений. Что интересуют Татьяну Владимировну рукописи Даниила Андреева. Она знала, что вчерашний её рассказ о дедушке и «Розе мира» и телеграмма из Москвы неслучайны. Ольга умела видеть подсказки небес.

– Вот те раз. Ну ты даёшь. Тут московская кубышка сама в руки катится. Как её не потрясти? Нечего с ними церемониться.

– Женя, – Ольга стала серьёзной. Кажется предложение Евгения не понравилось ей, и даже расстроило, – пожалуйста, не будем об этом.

– Ладно, раз ты такая бессребреница, – Евгений странно улыбнулся.

Конечно, все его сегодняшние планы, один за другим, рушились в прах. Но Евгений был только рад этому. Рад, что не пришлось идти на обман с псевдовнуком. Спасибо за это Александру. Рад, что Ольга оказалась не такой прагматической, и слышать не хочет о переговорах с профессоршей. Рад, что теперь, он снова мог быть самим собой. Таким же, в общем-то, бессребреником, как и Ольга. Он же сам терпеть не мог людей, которые во всём ищут только выгоду, весь этот тошнотворный мир деляг, их ущербный язык, их убогую сущность. Непонятно, как это ему самому вдруг попала эта предпринимательская вожжа под хвост? Но я вам могу объяснить. Основной целью, во всех планируемых Евгением изворотах, были не деньги. Главным, в захватившей Евгения комбинации, были две причины. Первое: то, что это было какое-никакое приключение. А вторым шло то обстоятельство, что любое вмешательство Москвы, как считал Евгений, всегда было основано на обмане. А он был убеждён, что чтобы предотвратить корыстный обман, можно пойти на бескорыстный обман.

Евгений подошёл к портрету на стене. На фотографии был Ольгин дед. Это Евгений определил по характерной улыбке.

– А дед твой, кажется, такой же весельчак был, как и ты.

– Может, это я, как и он? – Ольга опять, слава Богу, улыбалась. – Он мне всегда говорил, что Бог создал наш мир совершенным, и всё, что нужно человеку для счастья – дал каждому. И значит уныние – это неблагодарность Богу.

– Слушай, да это же почти моя мысль, – удивился Евгений, припоминая сегодняшний разговор с Александром. – А ты сама, тоже так считаешь?

– Да. – Ольга достала скатерть. – Помоги мне стол накрыть.

– Легко, – согласился Евгений.

Ольга очень удивилась тому, с каким энтузиазмом взялся Евгений за сервировку стола. А секрет был прост. Любое дело, за которое Евгений брался впервые, увлекало его с головы до ног. Но заставить его делать то, что он уже попробовал и ему это не понравилось, было невозможно. Он имел наглость считать, что всякий труд должен приносить удовольствие.

В дверь постучал и сразу вошёл Александр. В руках он держал два пакета.

– Не помешал? – спросил он.

– Нет, как раз вовремя, – обрадовался Евгений. Он подошёл к Александру, принял из его рук пакеты и начал изучать их содержимое. – О! Да ты и шампанское взял. Молодчина. Оль, мы теперь с шампанским! Пиво? – отлично. А это что? А, это водка. Ну, водка – это понятно. Надо бы Оля всю эту красоту в холодильник поставить.

Евгений прошёл с Ольгой на кухню. Александр сел на диван, с грустью вспоминая свой диван, где бы он мог читать Шопенгауэра, вот уже как два часа. Из кухни вынырнул Евгений. Он подсел к Александру и выдержав подозрительную паузу заговорил:

– Какой ты всё-таки молодец, что отверг мой никчёмный, просто никуда не годный план с внуком. Я просто ещё раз убедился, что ты мудёр не по годам.

– Всё понятно, – догадался Александр, – уже опять чего-нибудь изменилось.

– Почему сразу «изменилось»? – вспыхнул, и тут же остыл Евгений. – Да, изменилось. Баба сейчас из Москвы приедет.

– Ты же говорил в воскресенье.

– Говорил. А то ты не знаешь этих москвичей, – оправдывался Евгений, – как у них всё стремительно. Да у этой тётки уже зуд, небось, по всему телу, как бы её не опередили.

Александр