Только сердце мешает. Оно выстукивает мощный учащенный ритм.

— Ирина, — кто-то из охраны зовёт меня.

А через секунду из-за двери показывается хмурое лицо Станислава.

— Можно входить, — кивает он. — Только не кричите.

Не кричите?

А есть повод?

— Вы точно работаете в охране, Станислав? Вы не успокаиваете, а заставляете нервничать.

— Вы в полной безопасности сейчас. Так лучше?

— Лучше, — цежу.

Он пропускает меня внутрь квартиры, и я сразу улавливаю посторонний запах. В первое мгновение я теряюсь, не понимая, что это… Что-то до боли знакомое, привычное…

Свечи.

Подсказка стоит прямо на полу. Тропинка из ароматических свечек начинается в коридоре и выводит в гостиную. Большинство потухли, но некоторые играют желтыми огоньками. Рассеивают мягкий свет вместе со сладким ванильным ароматом.

И они повсюду. На полу, на столе, на кухонной столешнице… У меня схватывает горло от нецензурного крика, который безумно просится наружу. Это так дико и нереально. Как в фильме.

Я переступаю с ноги на ногу, чтобы не задеть стеклянные подсвечники, и утопаю ботинком в лепестках роз. Их тоже много. Они рассыпаны щедрой рукой вокруг обеденного стола, образуя розовое сердечко.

— Там есть записка, — подсказывает Станислав.

Он подводит меня к столу и указывает на листок кремового цвета с золотым тиснением. На нем крупными буквами написано от руки — «Я окружу тебя настоящей заботой и любовью. Ты скоро поймёшь, как тебе повезло».

— Хорошо, что не загорелось ничего, — раздаётся приглушённый голос другого охранника, он переговаривается с напарником и делает фотографии комнаты. — Тут смотри, прям рядом со шторой зажег, придурок.

— Вы знаете, кто это может быть? — обращается ко мне Станислав.

— Да, знаю, — я потерянно оглядываюсь по сторонам. — А можно открыть окно? Дышать нечем…

— Тоха! — зовёт Станислав. — Сделай.

Следом он выдвигает стул и легонько касается моего локтя.

— Вы присядьте лучше. В ногах правды нет.

Я опускаюсь на стул. Но мысли все равно лихорадочно скачут туда-сюда. Я постепенно осознаю, что всё это значит. Ни черта Артур не успокоился! Наоборот, он затаился! Прекратил засыпать мой сотовый сообщениями, чтобы сделать новый сюрприз. Чтобы украсить мою квартиру, как спятивший тамада!

Боже…

Он на самом деле опасен.

У него не только мания обострилась, но и возможности есть. Как он вскрыл замки? Как залез в машину? Он что хакер-домушник?

И заодно пиротехник?

Охранник прав, мог начаться пожар.

А если бы я не закончила пораньше? Если бы Макаров не стал навязывать мне брачный контракт? Я бы тогда пришла вечером, а тут уже пахнет дымом и тлеет мое имущество!

— Так кто это? — спрашивает Станислав.

Он наклоняется ко мне, кладя ладонь на спинку стула. Выходит отеческий жест, и в его лице действительно хочется найти помощника. Он же профессионал, защита — это его работа. Ему можно довериться, это продуктивнее, чем идти в полицию.

Но он работает на Макарова. На того самого босса, с которым я не хочу иметь ничего общего.

А не плевать ли? Если выбирать между сталкерством Артура и наглостью Макарова, то первый уверенно ведет в рейтинге неадекватности. Тут даже обсуждать нечего.

— Я думаю, это мой бывший клиент, — выдыхаю. — Его зовут Артур, я консультировала его по видеосвязи два месяца назад. Сперва всё было нормально, но он вдруг переключился на меня. Стал навязчивым, пытался расспрашивать меня о личном, хотел узнать мои вкусы.

— Вы любите ароматические свечи?

— Что?

— Простите, неудачная шутка. Хотел разрядить обстановку.

Станислав кивком показывает, чтобы я продолжала.

— Я прекратила терапию и попросила его найти другого специалиста. Он потом пару недель писал мне, но, в конце концов, успокоился.

— Когда он объявился снова?

— Вчера. Я нашла в своей машине букеты, — я тяжело выдыхаю. — Очень много букетов. И записку с его подписью.

— Чудно, — тянет охранник.

Я замечаю, как он направляет взгляд поверх моей головы. Он о чем-то переговаривается одними глазами с другими парнями. Мне остается только предполагать, о чем они секретничают.

— Вы не назвали его фамилию, — Станислав возвращается ко мне.

— Партовский.

— Хорошо, что редкая. Даже записывать не надо, — мужчина отпускает спинку стула и разгибается. — Вы заявляли на него в полицию?

— Нет еще… Я надеялась, что он успокоится.

— Успокоится, — Станислав кивает с недружелюбной улыбкой, которая больше напоминает оскал. — И не таких успокаивали.

— Вы о чем?

— Вам этим голову не нужно забивать, Ирина. Вам лучше спуститься вниз с сопровождающим и сесть в машинку. Она отвезет вас в безопасное место.

Мои глаза округляются помимо моей воли. Я вовсе забываю, как моргать, могу только смотреть на его лицо с крупными чертами и искать хоть намек на то, что он снова неудачно шутит.

Разряжает обстановку, так сказать.

— Или вы хотите ночевать здесь? — Станислав брезгливо оглядывается по сторонам.

У меня нет ответа.

Мне страшно. Мне жутко. Но в то же время накрывает чувство, будто меня исключают из ряда взрослых людей. Теперь я малыш, за которого всё решают большие дяди.

— Дайте нам тут поработать нормально, — бросает охранник. — Мы проверим, что он делал и как. Да и засаду можно устроить. Вдруг у вашего Артура на завтра новый перфоманс приготовлен.

— Он не мой Артур.

— Отлично, — Станислав усмехается. — Я с радостью заберу его себе. Пусть будет моей головной болью…

Он не договаривает, отвлекаясь на трель сотового. Мужчина отступает в сторону, откашливается и быстро отвечает.

— Да, босс, — кидает Станислав в трубку.

Ох.

Сам босс.

Я зачарованно наблюдаю за ним, понимая, что он говорит с Макаровым.

— Да, уже в квартире… Она тоже здесь.

А где мне еще быть?

Это вообще-то моя квартира.

— Более-менее, — произносит охранник и сворачивает в коридор, подальше от моих ушей. — Испугалась, конечно…

— Кто испугался? — я отзываюсь прежде, чем успеваю обдумать стоит ли вообще открывать рот. — Я не напугана, я сбита с толку и шокирована. Но не напугана.

Станислав щурит глаза.