– А почему одна? – спросил кто-то из мужчин, стоящих на паперти. – Где остальные-то?

– Разуй глаза! – грубо сказал Машин спутник. – Это не Катя!

– А кто?

– Девушка, вы чья невеста?

– А чья бы ни была! Раз к нам прибилась, знать, быть ей за Жоркой!

Раздался пьяный смех. Тут Маша поняла, что все, кто здесь находится, сильно пьяны. Ей стало страшно. Вокруг одни мужчины, хмельные, развязные.

– Я з-замерзла, – сказала она, стуча зубами.

– А вот мы сейчас согреем!

– Проходите вовнутрь, в тепло, – заботливо сказал ее спутник и легонько подтолкнул в спину.

Маша вошла в храм, и от сердца отлегло. Она увидела батюшку и высокую дородную женщину, завитую барашком.

– Невеста? – спросил батюшка. – Слава Господу! Дождались!

– Я собственно…

– Это ж не она! – сказала дородная женщина. – Но все равно сгодится!

Маша поняла, что та тоже навеселе. Да что здесь происходит-то?! Она затравленно начала озираться по сторонам.

– Давай, начинай! – заорали появившиеся в дверях мужики. – Невеста есть, жених пять часов, как дожидается, свидетели тоже истомились!

– Горько! – раздался пьяный вопль.

– А ну закрыли рты, дети мои! – зычно сказал батюшка. Маша все пыталась понять: он-то как? Да здесь, похоже, была большая пьянка! – Сказано вам: это не невеста. Заблудшая овца.

– Я, действительно, заблудилась. А кто жених? – спросила она.

– Я, – сказал тот самый парень в костюме, который выбежал из церкви и схватил ее в охапку.

Непонятно почему, сердце ее забилось. Она вдруг вспомнила цыганку. «Посулам не верь, как год начнется, будешь в паре с бубновым королем…» Выходит, правда? Но разве можно верить гадалке?

– Вы можете объяснить, что здесь происходит? – спросила Маша, обращаясь к жениху.

– Запросто! – широко улыбнулся тот. – Отойдем в сторонку.

Они направились в темный угол, свечи, похоже, экономили, и здесь она и вовсе не могла ничего разглядеть, только слышала его низкий, с легкой хрипотцой голос. Язык ее собеседника слегка заплетался, от него сильно пахло водкой, но он вроде был трезвее, чем все остальные. Или ей опять показалось?

– Тебе надо согреться. У нас в автобусе есть, – зашептал жених.

– Что есть?

– Ну это… Согреться…

– Ни-ни! Я не пью!

– Ая что, пью? – обиделся он. Маша невольно улыбнулась. – Погодка-то, а? Не замерзать же?

– Я не пью водку.

– А что пьешь?

– Вино. Красное и белое. Ну, еще шампанское.

– Шампанское есть! – обрадовался он. – Как же! Но тебе сначала надо согреться. Как зовут?

– Кого? Меня?

– Ну да.

– Мария. Маша.

– А я Жора. Вот и познакомились! Ну, что? Греться будешь? Тогда идем со мной!

В деревянной церкви и впрямь было нежарко. К тому же дорожные приключения измотали Машу вконец, она чувствовала, как уходит из нее тепло. Жора схватил ее за руку и поволок к дверям.

На улице она поняла, что замерзает, и они с Жорой поспешно залезли в автобус. Двигатель работал, здесь было теплее, но тоже темно. Автобус был старенький, сиденья протертые, лампочки не горели, к импровизированному столу (картонка на переднем сиденье) прикреплена одинокая свеча. Она с трудом разглядела бутылку и разложенную на картонке нехитрую закуску.

– А ну, выйди! – велел Жора парню, сидевшему на водительском месте и тщетно пытавшемуся поймать хоть какую-нибудь радиостанцию. – Мне с девушкой поговорить надо! И радио выключи! Не слышно же ничего!

Тот хмыкнул, нажал какую-то кнопку и выпрыгнул из кабины в глубокий снег. Стало тихо. Они остались одни.

– Колька аккумулятор боится посадить, – пояснил Жора отсутствие электричества. – Автобус старенький, неизвестно еще, сколько нам здесь куковать. Хорошо хоть, соляры полный бак. Не замерзнем! Да еще вот это, – он кивнул на бутылку. – Ну что? Выпьешь?

– А стакан? – неуверенно спросила Маша. – Из чего пить-то?

– Стакан? – он огляделся: – Погоди! Где-то здесь фужеры есть, которые мы с Катькой должны были разбить вроде как на счастье! Сейчас найду! Я мигом!

Он нырнул в темноту и извлек откуда-то фужеры. Маша все пыталась разглядеть Жорино лицо. Вдруг дверь со стороны водителя опять открылась, в кабину запрыгнул какой-то мужик, с напором спросил:

– Ну, как, договорились?

– Договорились о чем? – не поняла она. Жора плеснул в бокал солидную порцию чего-то остро пахнущего. Она сделала глоток и сморщилась:

– Что это?

– Самогон. Чистейший, наш, грибовский.

– Да вы с ума сошли! Ни-ни, не буду ни за что!

– До дна, до дна, тебе согреться надо!

Она, сделав над собой усилие, с трудом проглотила отвратительную на вкус жидкость.

– Мы ж все ждем, – сказал сидящий на водительском месте мужик. – Я, кстати, свидетель. Коля меня зовут. Вы, девушка, напрасно сомневаетесь. Жорка у нас – первый парень на селе. Механизатор знатный, и руки у него золотые. Не пьет, даже не курит.

– Не бреши, – нахмурился жених.

– Так бросил же? Бросил! Девушка, да за него любая пойдет!

– Ну а при чем здесь я? – Маша не ожидала такого напора.

– Ну, дык… Волею так сказать обстоятельств, – заржал свидетель.

– Вали отсюда! – рявкнул на него Жора. – Сват, мать твою! Ты только все испортишь!

– Понял, не дурак. Вы только не тяните. Народ праздника хочет.

Хлопнула дверь кабины. Видимо, «на разведку» Коля пришел не один, потому что она услышала:

– Все в порядке, мужики, Жорка сейчас все уладит! Кольца у кого? Ленка, бумаги готовь!

– Кольца у жениха, – раздался в темноте женский голос. – В кармане пиджака. Братец мой, он такой! Кого хошь уговорит!

– Идемте к батюшке!

– Ну и погодка! Окоченел совсем!

– Вот метет, а?

– Да уж, нашел Жорка время жениться! Ну, да ничего! Бывает!

– Сейчас уже начнем!

– Да вы все тут с ума сошли! – зашипела Маша. – Вы же пьяные!

– Кто пьяный? Я пьяный? – обиделся жених. – Ну, это ты врешь! Я – как стекло! Слушай, а ты как здесь оказалась? Ночью, одна?

– Я просто… – она закусила губу. – Я ехала мимо. Вдруг началась метель. Я увидела поворот направо, мне показалось, что вдали огни, и я решила свернуть, чтобы переждать здесь снегопад.

– Как ты проехала-то сюда? Дорогу замело!