class="p1">Потом была долгая дорога через бесконечные пески. Почти в начале пути их присоединили к роте капитана Седецкого, которую бросили затыкать дыры в центре Сахары. Первую неделю офицер пил, проклиная штабных. Удивительно, что по жаре не свалился с белой горячкой, добив остатки здоровья. Но потом взял себя в руки, привел помятый организм в порядок и остаток путешествия флегматично покачивался в седле, изредка развлекая беседой фельдшеров и сидевшую рядом на телеге грустную девушку.

С каждым прожитым днем Сашенька все лучше понимала, что весь ее благородный порыв был обычной дурацкой детской выходкой. Захотелось блеснуть перед друзьями и знакомыми. Помчалась за пустой мечтой, доставив столько страданий близким. А что в итоге? Зря потраченное время. Лечение бесконечных ушибов, порезов и тепловых ударов – вот и все, что она делала полезного с момента, как вступила на землю Африки. Теперь нужно думать, можно ли из авантюры выбраться с минимальными потерями. Например, просидеть под обжигающим солнцем еще пару недель на “передовой”. Дождаться, когда германцы закрепятся на очередном рубеже и уезжать.

Да, господин Седецкий волевым решением прикомандировал всех троих медиков к своей роте, а потом переправил поближе к штурмовикам. Может, хотел таким образом наладить отношения с герром Шольцом. Формально – тот его начальник, хотя оба в одном и том же звании. Но, если попросить, то вряд ли будут возражать, чтобы девушка перебралась в Марзук. Там подобие нормальной больницы, даже врач вроде был. Досидит положенные три месяца под соломенной крышей и в обратную дорогу. Домой.

Последнее, что вызывало раздражение, так это один из рядовых. Молодой солдат, чем-то напоминавшей ей больничного спасителя. Хотя – тот был вроде как постарше, а этот – настоящий худой разбойник. Загоревший до черноты, в вылинявшей форме с белесыми солевыми разводами на спине и под мышками. Быстрый в движениях, мелькавший где-то в отдалении утром и вечером. В остальное время – пропадавший в бесконечных вылазках по округе. Но самое забавное – это громадный черный ворон, крутившийся рядом с парнем. Про птицу девушка уже слышала байки. Будто крылатый демон терпеть не мог капитана Седецкого и пару раз старательно нагадил тому на мундир. За что хозяину ворона изрядно досталось.

Здесь, в пустыне, ворон не сошелся характерами с духовником солдат, горбуном Герасимом. Почему они друг друга невзлюбили, непонятно. Но в первый же день птица дождалась, когда монах в обед встанет за чаем, каркнула и метко “отстрелялась” вонючим пометом по каменному “стулу”. Так сказать, дала понять, что терпеть не может мрачного калеку. Больше его не донимала, держалась как можно дальше. Впрочем, и ее хозяин тоже, сидел или рядом с пластунами, или вообще уходил к штурмовикам поиграть на чужой губной гармошке.

Подойти поближе и познакомиться нормально Сашенька постеснялась и теперь корила себя, что никак не может выбросить из головы подростка. Скорее всего, чей-нибудь родственник из штабных, раз сунули в самую дальнюю часть. Помотается по пескам, вернется к морю и поедет домой с медалькой. Не стоит он ее внимание, вот ни капельки.

Решив, что с этой проблемой она точно разобралась, девушка поправила сумку с бинтами и посмотрела по сторонам. Времени полдень, на холмах, как в духовке и заняться совершенно нечем. Может, напроситься за водой на дальний ручей? Хоть какое-то развлечение.

Трудно смотреть на себя со стороны. Поэтому Сашенька не замечала, что прежняя легкомысленная девочка постепенно исчезает, растворяется в прошлом, уступая место другому человеку. Александра Николаевна Найсакиной. Отвечающей за свои слова. Сначала думающей и только затем выполняющей данное обещание. Если бы ее видела мама, то подсказала бы, что дочь просто-напросто повзрослела.

* * *

Третье утро подряд Гарнер просыпался с чугунной головой. Хотя, чем удивляться? Десять тысяч фунтов спиртного, это много. Это непростительного много. И весь груз куплен сразу, без каких-либо попыток торговаться. Складирован под охраной среди камней. Что поприличнее, прибрали к рукам господа офицеры. Остальное отдали на откуп навербованному сброду. Ирландцы, французы, англичане. Больше первых. Но все уже настолько устали от проклятой пустыни, что перемешались и рвутся в бой хоть куда-нибудь. Песок и камни надоели всем без исключения.

Проблем две. Первая – это полная неизвестность с расположением вражеский частей. Поблизости никого нет. А мотаться по барханам, пытаясь найти германские части – дурацкий способ самоубийства.

Проблема вторая – еле ползущие на помощь дикари из Нигерии, Золотого Берега и французских владений. Пресловутое пушечное мясо, кого погонят в первых рядах. Больше половины добрались, из них даже получилось сколотить подобие штурмовых отрядов. Но остальные все еще бредут вслед за проводниками, попутно отвлекаясь на разграбление любой деревни, которая попалась по дороге.

– Гарнер, завтракать будете?

Это Флетчер. Молодой британец, за каким-то чертом присланный в эту дыру. Как он говорит – для оказания помощи и организации связи руководства сборной солянки с большими людьми за проливом. Так ли это – непонятно, хотя на телеграф захаживает. Мало того, вроде бы офицеры в открытую поздравляли британца с успехами в продавливании местных интересов на высшем уровне. С его подачи недавно пригнали еще шесть грузовиков, забитых снаряжением под завязку и четыре броневика. Один, правда, сломался и его волокли на тросе. Остальные хрипят движками, словно астматики, но хоть какая-то броня и башни с картечницами, этого должно хватить удержать местные позиции перед любыми ордами бедуинов. Даже бесхвостые обезьяны прониклись и присмирели. Теперь почти не задирают солдат, предпочитая отплясывать в стороне от основного лагеря.

– К черту завтрак. Если я еще раз с вами вечером так надерусь, меня повезут через Атлантику вперед ногами.

– Это все жара. Будь мы дома, вы бы и не заметили, сколько выпили. Душ, горячий чай или кофе, прогулка по городским улицам... Черт, иногда мне кажется, что другой мир просто не существует. Мираж... А ведь я здесь только пару недель, а будто целая жизнь прошла.

– Кстати, вы хотели побеседовать с аборигенами. Я сегодня иду к ним, буду выменивать разное барахло на амулеты. Может, получится выторговать что-нибудь стоящее.

– Я бы не торопился, – Флетчер полил на голову воды из кувшина, растер лицо полотенцем и объяснил, что именно хотел сказать: – Вчера вечером грузовики окончательно освободили от ящиков. Одновременно с этим из песков приползли два идиота, отбившихся от своего отряда. Благодаря картографическому кретинизму им удалось уцелеть. Радуйтесь, дамы и господа! Гунны у нас под боком! Сегодня отправят поисковые группы, чтобы понять, сколько их и где именно окопались. Завтра-послезавтра начнут проверять на вшивость.

– И чем мне это поможет?

– Амулеты перед битвой