«До создания Union Pacific Railroad поддержание торговых связей между Западным и Восточным побережьем США было большой проблемой. Товары перевозились на подводах или отправлялись в длительное морское путешествие. Но как только было открыто железнодорожное сообщение, появились и большие возможности. Посмотрите сегодня на Калифорнию и штат Вашингтон, на индустрию Силиконовой долины или Голливуда! Но сначала нужно установить необходимый элемент: возможность перемещения. Иными словами, сначала нужно упростить путешествие с Земли на орбиту, а в будущем – с Земли на Луну или на Марс. Я думаю, что экономический потенциал будет огромным, потому что найдутся люди, которые захотят создать все с нуля: от первой пиццерии до металлургического завода. На Марсе число возможностей создать что-либо будет огромным. Кроме того, там будут необходимы новые предприятия. Некоторые из них на Земле даже представить себе невозможно. Все это будет умопомрачительно захватывающим. Ключ к тому, чтобы освоить космос, – найти место, куда можно долететь, а также средства, чтобы нечто реализовать»[103]

«Думаю, что добыча природных ресурсов на Марсе будет нацелена на удовлетворение местных потребностей. Перевозить что-то за двести миллионов миль, на Землю, определенно не имеет смысла. Откровенно говоря, даже если бы мы нашли на Марсе целый склад расфасованного кокаина, то и в этом случае невыгодно было бы его перевозить. У марсиан в перспективе – неплохая вечеринка, а вот у землян – нет. Колонии пришлось бы истратить все ресурсы на себя»[104].

«Задержка интернета [на Марсе] была бы значительной. Марс находится примерно в двенадцати световых минутах от Солнца, а Земля – где-то в восьми. То есть кратчайший путь до Марса составляет около четырех световых минут. А самый длинный – двадцать, а то и больше, поскольку мы не сможем говорить прямо через Солнце»[105].

«Когда движение между Землей и Марсом на самом деле станет значительным, могу предположить, что будет создано нечто вроде рейсового космического корабля, который будет курсировать между планетами. И тогда можно взять какой-нибудь шаттл поменьше на борт этого, скажем так, крейсера, который будет заправляться на Земле или на Марсе. Но такая оптимизация ожидается в весьма долгосрочной перспективе и будет обусловлена большим объемом рейсов между обеими планетами»[106].

Космический скафандр

«Мы стараемся сбалансировать эстетику и функциональность. Трудно вообще-то создать нечто, что действительно работает и при этом выглядит хорошо. (…) Но если мы хотим вдохновить следующие поколения на выход за пределы Земли, то однажды они должны облачиться именно в такой костюм. А спроектировать его так, чтобы он был массивным, с множеством торчащих прибамбасов, – это проще всего»[107].

Ричард Брэнсон

«Кто это? [Смеется.] Нет, на самом деле Ричард Брэнсон мой друг. Хороший парень. Но он не занимается технологией. Его сильная сторона – бренды, маркетинг, все в таком духе. В этом он исключительно хорош. Но я думаю, что для него ракетостроение – отрасль с подвохом, поскольку в значительной степени это техническая проблема. И здесь он столкнется со многими вызовами. Кроме того, Virgin Galactic занимается суборбитальными полетами, при которых нужно только полтора процента энергии, необходимой для выхода на орбиту. Это гораздо более простая задача. Выстреливаешь вверх на шестьдесят – семьдесят миль и падаешь. Это, по сути, выглядит именно так. Как лучшие американские горки в мире. В самом деле, это очень хорошая поездка, но – не путь развития технологии, который в конечном итоге мог бы привести нас на другие планеты»[108].

Терраформирование Марса

«Есть быстрый и медленный способы. (…)

Медленный способ – заполнять пространство парниковыми газами, как мы делаем это на Земле. И у нас в этом есть большой опыт. (…)

Быстрый способ – сбросить термоядерное оружие на полюсы»[109].

Часть III

Автостопом по галактике,

или Зачем нам вообще автомобили

Еще совсем недавно никому не было никакого дела до электромобилей[110].

«В 1960-х годах и ранее США выпускали великолепные автомобили. Но потом, в 1970-х, что-то произошло. Я не знаю, что именно. Много плохого… Архитектура – псу под хвост, мода – спорная, а машины – редкостное дерьмо. Один из моих друзей подытожил это так: долгосрочная стратегия компании Tesla – производить автомобили, которые не будут такими хреновыми»[111].

2 августа 2006 года в блоге компании Tesla Илон Маск опубликовал свой секретный план.

«Итак, в общем виде, генеральный план таков.

Создать спортивный автомобиль. Заработанные деньги пустить на создание автомобиля по доступной цене.

В свою очередь, эти деньги вложить в создание автомобиля по еще более доступной цене. И в то же самое время обеспечивать возможность безэмиссионной выработки электроэнергии. Никому ни слова!»[112].

Родстер Tesla принес фирме огромный успех. Его выпускали в 2008–2012 годах, было продано почти две с половиной тысячи машин. Каждая стоила не менее пятидесяти тысяч долларов.

«(…) необходимо было создать бескомпромиссный электромобиль. Поэтому родстер Tesla спроектировали так, чтобы в непосредственной схватке он превосходил спорткары с двигателями внутреннего сгорания, такие как Porsche или Ferrari. Кроме того, его энергоэффективность – в два раза больше, чем у автомобилей серии Prius.

Тем не менее кто-то может усомниться в том, что это принесет миру что-нибудь хорошее. На самом деле, нужен ли нам еще один высокопроизводительный спортивный автомобиль? Действительно ли это повлияет на глобальные выбросы углекислого газа?

Ответы: нет и не очень. Однако отказ от их производства означал бы, что вы не поняли моего секретного плана, о котором я уже упоминал. Практически все новые технологии изначально имеют высокую удельную стоимость, и только потом ее удается оптимизировать. Это относится и к электромобилям. Стратегия Tesla предполагает выход в верхний сегмент рынка, где клиенты готовы платить больше. А затем спуск в нижние сегменты рынка так быстро, как только возможно, с увеличением количества производимых единиц и снижением цены на каждую последующую модель»[113].