индустрии есть много талантливых инженеров, которые делают действительно сложные вещи. Я часто думаю об алгоритмах, связанных с многопользовательскими онлайн-играми. В сравнении с ними по количеству математики стыковка с космической станцией – относительно простая задача. Я призываю людей, занимающихся играми, подумать о присоединении к SpaceX и о создании космических кораблей и ракет следующего поколения. Возможно, в будущем мы также создадим дроидов на поверхности Марса и Луны, чтобы они занимались такими вещами, как автоматизированный склад топлива и т. д. Нам нужны такие средства для обслуживания марсианской базы»[84].

«Если что-то можно напечатать в 3D из материалов с достаточно хорошими свойствами, то это самый простой способ. Конечно, когда речь идет о количествах, необходимых ракетостроительной фирме. Гораздо сложнее устроить все так, чтобы процесс имел смысл для компании, производящей автомобили. В случае с двигателем SuperDraco мы изначально не думали, что сможем напечатать его в 3D. Мы протестировали целый ряд обычных методов производства, но безуспешно, и в итоге пришли к выводу, что стоит попробовать 3D-печать и посмотреть, получится ли. Это была своего рода последняя соломинка для SuperDraco, но в итоге она оправдала себя на все сто»[85].

«Давайте посмотрим на стоимость Falcon 9. Это довольно большая ракета. У нее где-то миллион фунтов тяги. И это самая дешевая ракета в мире, но все же она стоит около пятидесяти – шестидесяти миллионов долларов, а цена топлива, кислорода и т. д. – всего двести тысяч. Вот если бы мы могли использовать ее тысячу раз, цена одного запуска составила бы около пятидесяти тысяч. Необходимо учитывать еще и расходы на ее содержание, постоянные затраты, распределение общих затрат и многие другие факторы, но это и так позволит сократить стоимость старта в сто раз. Это очевидно при сопоставлении с другими видами транспорта. (…) [Боинг] 747 стоит триста миллионов. Для путешествия туда и обратно потребовалось бы два самолета, и я не думаю, что кто-нибудь заплатил бы полмиллиарда долларов за такой полет. Лишь потому, что самолет можно использовать десятки тысяч раз, вы на самом деле платите только за топливо, работу пилотов и кое-какие дополнительные моменты. Стоимость инвестиций относительно невелика, отсюда и такая огромная разница»[86].

«Представьте себе кучу денег, падающих в атмосферу, они мигом сгорают и распадаются на куски. Попытаетесь ли вы их спасти? Наверное, да. Похоже на хорошую идею»[87].

«Это действительно трудно сделать на Земле, потому что здесь гравитация очень сильна. Настолько сильна, что для химической ракеты эта цель практически граничит с невозможным. Ракета одноразового использования, даже если множество умных людей используют передовые материалы и достигнут верхнего предела производительности двигателя, может вывести на орбиту от двух до трех процентов взлетной массы. Так обстоят дела в случае с разовой ракетой. Если мы хотим, чтобы она стала многоразовой и могла достигать космической базы, она должна выдерживать повторный вход в атмосферу, а все ее системы – работать при многократных запусках и быть устойчивыми к термической усталости. Чтобы достичь всего этого, нужно добавлять массу. Раньше, когда другие пытались создать систему многократного использования, в какой-то момент они приходили к выводу, что в этом деле успех невозможен»[88].

«Если доставать ступень [ракеты] из океана, то, вероятно, потребуется несколько месяцев, чтобы подготовить ее к новому полету. Зато в случае со ступенями, приземляющимися на суше, недалеко от места старта, мы, в принципе, смогли бы лететь с ними в тот же день»[89].

Почему не крылья?

«Есть несколько причин. Долгосрочные амбиции SpaceX связаны с разработкой технологий, необходимых для создания самодостаточного города на Марсе, марсианской цивилизации. А крылья и взлетно-посадочная полоса вне Земли не действуют. У Луны (…) нет взлетно-посадочных полос и нет атмосферы – крылья и колеса были бы плохим выбором. Так и на Марсе: взлетно-посадочных полос нет, а атмосфера низкой плотности. Поэтому, если не ставить себе целью попробовать приземлиться на чем-то сверхзвуковом, крылья – не лучшее решение и на Марсе. В принципе, если хочется попасть в любое место за пределами Земли, необходимо рассчитывать на посадку с использованием двигателей»[90].

«До сих пор нам удалось дважды провести мягкую посадку ракеты в океане. К сожалению, она простояла несколько секунд, а затем перевернулась и взорвалась. Разумеется, после этого нельзя ею воспользоваться снова. К сожалению, она высокая, как четырнадцатиэтажный дом, и когда такое здание переворачивается, получается мощный прыжок “на доске”»[91].

«Я выбежал на дамбу, чтобы увидеть посадку, и звуковая волна настигла меня примерно в тот же момент, когда ракета коснулась земли.

Сначала я подумал, что она взорвалась. Только потом оказалось, что звуковая волна почти точь-в-точь совпала с моментом приземления. (…) По крайней мере, мы были близко… Я вернулся на станцию управления полетом и увидел на экране удивительную запись – на ней была ракета, которая все еще стояла на диске пусковой установки, или, точнее сказать, на посадочной площадке. Я до сих пор не могу поверить в это»[92].

«Falcon Heavy – это, по существу, Falcon 9 с двумя перестроенными несущими ступенями, прикрепленными с двух сторон. [При их посадке] можно будет стать свидетелем захватывающего воздушного балета, боковые вспомогательные ракеты отпадут и сделают симметричный пируэт к месту старта (…), в другом месте приземлится “ядро”. Скорее всего, во время большинства миссий Falcon Heavy для “ядра” нам понадобится посадочная площадка, расположенная на корабле. Falcon Heavy движется чересчур быстро»[93].

«Если говорить о космосе, то я мечтаю, чтобы человечество стало мультипланетарным видом. Чтобы на Марсе, или, возможно, на Луне, или еще где-нибудь в Солнечной системе у нас была самодостаточная цивилизация. Со временем это создаст функцию, которая спровоцирует непрекращающийся прогресс в области космических полетов, и когда-нибудь мы даже полетим за пределы нашей Солнечной системы. На мой взгляд, это захватывающая и вдохновляющая перспектива, к которой мы должны стремиться»[94].

«Я бы полетел на Марс.