— Мерзнешь?

— Не…

Это было ложью. Несмотря на герметизацию — в кабине было отчаянно холодно, много ниже нуля. По настоянию Суздальцева — князь намазал лицо и шею жирным косметическим вазелином, оставив только руки — им нельзя было быть скользкими. Помогало — но все равно было не по себе, особенно тяжело давался перепад температур. Днем — здесь было сорок семь в тени, а когда они поднялись — было чуть ниже тридцати по Цельсию.

— Так и простудиться можно! — крикнул Шаховской.

— А то… Сам одно время из соплей не вылазил.

— А как спасся.

— Как-как. Одна часть меда, одна часть спирта, одна часть воды, и сверху перчика побольше. Называется горлодер…

— Ха-ха…

— Зря смеешься…

Они уже были на большой высоте. Десять тысяч — предельная, еще пять лет назад почти недостижимая высота. Князь вспомнил свой полет на Юнкерсе-488 над Северным морем, командиром был оберст Сухер из третьего стратегического флота — у германцев в ВВС не эскадры конечное звено, а воздушные флоты. Они испытывали нового стратега, и внаглую прошли над идущей из Скапа-Флоу эскадрой возглавляемой двумя Кинг Джорджами[18]. Их прикрывал Илластриес, лучший тяжелый авианосец во Флоте Его Величества. Будучи штурманом-бомбардиром, князь отлично видел, как их пытались достать палубные Си-Фьюри. Британцы забирались где-то на семь с половиной, потом включали впрыск закиси азота — и пытались горкой подскочить хотя бы на дальность прицельного огня пушек — но вместо этого бессильно сваливались вниз, когда их двигатели захлебывались без воздуха. Напоследок — один из этих долбаных англичашек от бессильной злобы все-таки дал короткую очередь, уже сваливаясь в штопор. Но красная нить трассеров пролегла так далеко от их Юнкерса, что нечего было и беспокоиться, а немцы — оглушительно захохотали. Жизнерадостные, вообще ребята, и не мерзнут на таком холодище. Он вот, например, замерз…

— Подходим… — напомнил Суздальцев.

Князь посмотрел на часы. Да… вроде как пора. Он воткнул фишку гарнитуры в тактическую переговорную сеть самолета.

— Первый, здесь Пятый, прием…

— Пятый, Первый на приеме…

— Доложите по готовности.

— Пятый. Подходим к цели. Заняли рабочий эшелон. Готовность… шесть минут.

— Вас понял… разрешите включить питание…

Вся аппаратура, находившаяся в хвостовом отсеке — требовала электропитания, причем требуемая мощность была такова, что включать «потребители» без разрешения командира воздушного корабля было строжайше запрещено. Кстати, кто не знает, после сорока тонн веса с полной боевой нагрузкой и заправкой — получается и не самолет вовсе, а воздушный корабль.

— Пятый, запрос принял. Подождите одну минуту, повторяю — одну минуту, и включайте. Как понял?

— Вас понял, одну минуту, и включаю питание.

Голос командира корабля звучал гнусаво, от холода и давления.

— Верно, отбой.

— Одна минута.

— Начинай холодную проверку.

Затянутые в старые кожаные перчатки руки — почти задубели. Князь кашлянул, достал контрольный листок, начал проверять те пункты, которые можно было проверить на подложную, то есть без подачи тока.

Черт, как все же холодно…

* * *

Внизу же, гул моторов огромного самолета был слышен, только если хорошо-хорошо прислушаться. Ночь на Востоке не приносила прохлады, она всего лишь давала возможность жить. В пустыне — выбирались из-под песка змеи и некоторые насекомые, мелкие животные искали чего поесть — и тут же сами становились добычей. В горах же — ко всему прибавлялась предательская опасность горных склонов, которые каждый день на протяжении нескольких сотен, а то и тысяч лет — испытывают сильные перепады температуры. Один шаг не туда, один камень, на который не следовало ступать — и в лучшем случае погибнешь ты один. В худшем — будет обвал…

Но группе — было не привыкать к этим горам — потому что для многих из них это и были родные горы…

Особая группа была создана несколько лет назад, как и несколько других — по секретной директиве Генерального штаба. Их набирали конкретно под планируемый ТВД и конкретно из каких-то этнических групп. Например, для боевых действий на территории САСШ — набирали группу из сибирских староверов — охотников. В материковом Китае — из монголов-кочевников, которых от вхождения в состав государства «восьми углов под одной крышей» спасла русская кавалерия. Для войны против Англии — набирали прибалтийских немцев, а вот для войны на Востоке — группы набирали здесь, в Средней Азии. Из всех народов, покоренных силой русского оружия менее ста лет тому назад — наиболее боеспособными были киргизы. Полудикие племена скотоводов, живущие в горах — за редким исключением они не были мусульманами, так как те из проповедников ислама, кто все же добрался до них — был зверски убит. Из всех жителей Туркестана они отличались наиболее свободным нравом: например, слова, означающие, что твоя мама родила тебя не от папы — здесь воспринимались как повод для смеха, хотя совсем рядом, в той же Бухаре за такие слова зарезали бы самого спикера, а потом — пошли бы вырезать родственников. Поражало русских исследователей и то, что среди киргизов — было немало голубоглазых и светловолосых людей, совершенно не подходящих под местный генотип. Кто-то говорил, что это — потомки воинов Александра Македонского. Как бы то ни было — киргизы первыми добровольно пошли на службу Белому царю, с ними с первыми наладили меновую торговлю — а потом дали оружие и объяснили, что такое контрабанда. По законам Белого Царя задержавшему контрабанду полагалось от двадцати до восьмидесяти процентов добычи, потому киргизы восприняли новость с таким воодушевлением, что пришлось их даже потом одергивать. Как же — Белый Царь разрешил грабить караваны, которые тут всегда ходили!

Потом — киргизы начали отдавать детей в русские школы, появился письменный кыргызский язык, кыргызские учебники. И вот — появились уже и кыргызские офицеры и полностью кыргызские группы. Сами киргизы, горные воины, скотопасы и охотники, привыкшие обходиться самым малым — как нельзя лучше подходили для создания из их народа групп особого назначения. Ненависть к мусульманам — они испытывали скрытую, но сильную — до прихода русских мусульмане не раз пытались уничтожить неверных, коли не получается обрести их в истинную веру.

На Востоке, в тех же горах Южной Аравии — их никто бы не принял за русских. Все знали, какие есть русские, и этих — приняли бы за бродяг, неизвестно откуда, может быть, контрабандистов — но никак не русских. Это то и было нужно.

Проблема была в одном — в группе не было ни одного специалиста, которому можно было бы доверить сложное оборудование, навигационное и прицельное. Максимум, на что пока были способны кыргызы — рассчитать траекторию полета пули, чтобы навесной стрельбой станкового пулемета обстреливать скрытого за гребнем горы противника. Поэтому — пришлось вводить в группу Шаховского. Первым делом искали человека похожего по внешности, но потом решили, что так будет даже лучше. Шаховской, потомственный дворянин с манерами и знанием языков и обычаев Востока — вполне сойдет за британского инструктора. Которые в горах точно были.