Увидев идущего по коридору князя, они заступили ему дорогу.

— Капитан, князь Шаховской, по вызову… — сказал он.

— Будьте любезны документы. И оружие сдайте.

Князь достал документы. Вытащил из кобуры свой Маузер, который носил здесь открыто.

— Извольте…

Боец проверил документы.

— Руки извольте поднять.

— А вы не слишком много себе позволяете, боец?! — психанул князь — по чьему такому приказу…

Боец виновато улыбнулся — мол, служба. Но было ясно, что просто так он князя не пропустит. На шум — открылась дверь, выглянул Богачев. Моментально оценил ситуацию.

— Свои. Все нормально.

Князь Шаховской еще не знал, что даже это — любительский спектакль, разыгранный, впрочем, профессиональными ловцами человеческих душ и весьма мастерски. В разведке всегда так — все не то, чем кажется.

В кабинете — было трое. Сам Богачев — видимо представлял ВВС или, по крайней мере, разведку ВВС. Невысокий, какой-то подвижный человек средних лет, с генеральскими погонами и крылышками с парашютом — нагрудным значком. Присмотревшись, князь узнал генерала Боровухина, ни много ни мало — командующего всеми парашютно-десантными частями Империи[23], заместителя командующего ВВС. Третьего человека он не знал — борода, темная, явно с давно въевшимся загаром кожа. Этот, третий и посмотрел на князя внимательнее всего… все-таки — сам только что с Аравийского полуострова. А такой загар — приобретается в основном там…

— Капитан, князь Шаховской по вашему приказанию прибыл — отчеканил положенную фразу капитан.

— Для начала не капитан… — сказал Богачев, думая о чем-то, о своем — впрочем, об этом позже. Пройдите к столу.

Стол — был, как и во всех частях ВВС — стеклянным. То есть вместо столешницы — стекло, и внизу — лампы подсветки. Это необходимо для того, чтобы собравшиеся офицеры могли быстро перенести обстановку с рабочей карты на свои расходные, которые каждый держит в планшете по несколько штук. Сейчас на столе лежала большая карта, каждый квадрат которой был капитану до боли знаком. Юго-Аравийская племенная федерация, со всем ее беспределом. Точнее — пограничная зона, приграничные княжества и с другой стороны — договорной Оман. Никто не знал, где на самом деле проходит граница, безумным расточительством было бы попытаться ее демаркировать и ставить заставы: границу и с той и с другой стороны охраняли подвижными завесами. Местные племена — не признавали границы вовсе и при попытке объяснить, что это такое — наверняка взялись бы за оружие. Карта была поднятой, то есть с нанесенной на нее обстановкой. Бросались в глаза непонятные обозначения, густо положенные по обе стороны границы.

В углу карты грозная надпись: «Совершенно секретно». «Копий не снимать».

— Ас саляму алейкум… — вдруг сказал тот, третий…

— Ва алейкум… — сразу же ответил князь.

— Излишне — сказал Богачев — я его уже проверил. Итак, сударь, здесь — ваше задание. Настоящее задание. Вас и вашей группы. Кстати, как полет?

— На пять — коротко сказал князь. Он еще не согрелся от пронизывающего холода.

— Техника, которую вы увидели в действии — предназначалась для уничтожения линкоров и авиаматок противника, в том числе на переходах и при боевом развертывании. Однако сейчас у нас появился враг не менее опасный, чем вражеский авианосец, враг, способный взорвать нас изнутри. Шамиль Идрисович, прошу…

Третий — явно гражданский — провел ладонями по щекам, прежде чем начать говорить…

— Ислам… за годы, прошедшие со времен Пророка Мухаммеда, свят он и велик — претерпел существенные изменения. Распространяясь по свету, он приобретал новые черты, новые особенности. Обрастал традициями. Это не так плохо, ибо главное — богобоязненность, удаление от плохого и стремление к доброму. В нашей Империи ислам, видоизменяясь, приобрел те черты, которые позволили нам, правоверным, четыреста лет жить в мире и стремиться к добру, опасаясь кары Аллаха Всевышнего. Не так давно — группа исламских кадиев, судей — совершила путешествие из Мекки в наши земли, посетила Бухару, Ташкент, Казань. Они были столь довольны увиденным, что один из них воскликнул: как вам, живущим столь далеко от Мекки — удалось так приблизиться к раю. Он не верил, что можно жить так, как живем мы, простые правоверные, чтящие Аллаха и его Пророка. Мы тоже рассчитывали на то, что в мирном общении, в разговоре, с должной богобоязненностью и со стремлением дать верящим в Аллаха Всевышнего народам жизнь лучшую, нежели та, которая у них была до этого — мы сможем изменить Восток к благу всех, живущих там. Однако нашлись те силы, которые против этого и готовы восстать не только против нас, но и против Аллаха с оружием в руках. Я вижу, вы прожили немало лет там, где солнце отличается жестокостью. О ком я говорю?

— О пустынниках — сказал князь — о братьях-мусульманах, о ваххабитах. Об идаратчиках. О ком же еще…

— Правильно — как потом князь узнает, Шамиль Идрисович, казанский татарин закончил религиозный университет, и имел степень магистр усуль фикх, то есть специалиста по исламскому праву — я говорю об экстремистах. Экстремизм — присутствовал на Аравийском полуострове и выше, в Междуречье всегда, но его распространение ограничивалось естественными причинами. Люди были бедны, проводили весь день, не разгибая спины за своими скудными посадками. Половину урожая они отдавали феодалу за право использовать землю и воду, а вторую половину — они чаще всего продавали ему же, по произвольно установленной цене — потому что у них не было никакой возможности продать ее на рынке. Гнев и злоба копилась в людях столетиями, Сейчас же — появились дороги, появились машины, появились самолеты. Появились ротапринтные машины, что позволяет быстро и дешево размножать тексты, в том числе и содержащие призывы подрывного характера. Проводимая нами программа обучения — учит людей читать, задавать вопросы. В том числе они читают такие тексты, и задают вопросы — почему все так плохо. Экстремисты — находят на такие вопросы самые простые ответы. Зачем работать — можно все отнять у неверных. Вы ведь сталкивались с этим?

Князь кивнул.

— Да, сталкивался.

— Этой ситуацией как обычно воспользовались наши враги, англичане. Несмотря на то, что и у них есть проблемы с братьями — мусульманами в Египте и Судане, с деобандистами в Индии — они поставляют оружие, переправляют проповедников в горные районы Омана и организуют там школы, в которых обучают молодежь подрывному делу. Проповедники — чаще всего из числа пустынников, но в последнее время появилось и много тех, кто говорит на урду — то есть, они из Северо-Западной провинции Пакистана. Я читал и даже слышал эти проповеди. Эти люди не имеют ничего общего с исламом, ничего общего с шариатом. Вырванные из Корана фразу они используют как оправдание войны, которую они ведут вне зависимости от того, лучше или хуже становится от этого правоверным, больше или меньше их становится. Эти люди не хранители ислама, они — предатели ислама.