— Ладно… — проворчал Балеог, от острого взгляда которого не укрылся жест кудесника. — Зачтется за будущие грехи… Но тогда скажи мне, что сам, без подсказки звезд и прочего, знаешь ты о науке, именуемой алхимией? А именно: дозволяют ли средства и способы той науки превратить презренный свинец в благородное золото?

— Алхимия — наука сложная, мой каан, и тайны ее открыты немногим. С младых ногтей начинающие алхимики помогают учителям своим у горнов, реторт и плавильных печей, набираясь будущей премудрости. Многие приемы и заклинания алхимиков не найти ни в одной книге — ибо все передается из уст учителей в уши учеников.

— Пустые слова… Я ничего не понимаю в премудростях левитации, однако ж знаю: люди, превзошедшие те премудрости, парят в воздухе, не нуждаясь в крыльях. Можно сделать золото из свинца? Да или нет? Твой повелитель задал простой вопрос, и советую ответить так же просто, не ссылаясь на тайны, ведомые лишь посвященным.

По тону йорд-каана Монред сообразил, что терпение владыки иссякает, и ответил, как требовал Балеог, коротко и однозначно:

— Да. Можно, мой каан.

— Отчего же не алхимики самые богатые люди Лаара?

— Путь к тайнам трансмутаций долог и труден, мой каан. И прошедший его обретает иные ценности, куда дороже, чем желтый металл, коий вы, мой каан, именуете благородным, а люди духовного пути — презренным. Так, по крайней мере, написано в книге мудрейшего Зей-Кааба, первого мага, сумевшего получить алхимическое золото.

— Ну-ка, ну-ка, рассказывай с подробностями. Это было настоящее золото? Не свинец, окрасившийся в желтый цвет?

— Настоящее, мой каан, — и по цвету, и по удельному весу, и по химическим свойствам. Однако же обладал тот слиток и еще кое-какими неприятными особенностями, не присущими обычному золоту. И Зей-Кааб, получив первую партию металла, никогда не повторял опыта, даже сжег все записи, к нему относящиеся.

— Любопытно… чем же провинилось его золото? Лаяло и кусалось?

— Почти так, мой каан… Можно сказать, так все и было, хотя лая никто не слышал, а укусов до поры не чувствовал. В своих опытах мудрейший Зей-Кааб сильно поиздержался и задолжал крупную сумму ростовщику, — полученный металл ушел в уплату долга.

Услышав про ростовщика, йорд-каан успокоенно покивал:

— Значит, и впрямь золото оказалось настоящим. Ни один пройдоха-ростовщик не принял бы в оплату свинец, окрасившийся в желтый цвет.

— Принял, мой каан, и даже восхитился чистотой металла, и заказал сделать из алхимического золота украшения для жены и массивный перстень для себя.

— Что же тогда насторожило Зей-Кааба? Даже испугало?

— Жена ростовщика вскоре после того умерла от загадочной, неизвестной болезни. Муж ненадолго пережил ее, и смерти его предшествовали те же симптомы.

— Совпадение… Мало ли болезней гуляет по свету?

— Слишком много совпадений, мой каан. Ювелир, изготовивший украшения, словно бы подцепил ту же заразу: слабел и чахнул без видимой причины, у него выпадали зубы и волосы. Хуже того, и у себя Зей-Кааб обнаружил похожую болезнь, правда, в слабой форме и не ставшую смертельной; и у своего ученика, помогавшего в опытах… С тех пор мудрейший навсегда забросил науку и посвятил остаток дней своих виноторговле, в коей весьма преуспел.

— Ну и дурак твой Зей-Кааб, — сделал вывод Балеог. — Если и впрямь сварил настоящее золото, мог купить рабов и приставить к тиглям и ретортам, а сам бы приглядывал за ними издалека. А полученный товар сплавлял бы в отдаленные города, желательно враждебных держав, — болезни среди врагов дело полезное.

Надежда стать самым богатым монархом под небесами вновь согрела душу йорд-каана, и он стал выпроваживать кудесника из шатра со словами:

— Ступай, любимец богов, и принеси жертву небесным покровителям, — пусть грядущая ночь станет самой удачной в жизни твоего владыки.

— Какое животное мой каан прикажет пожертвовать? — осведомился старик. — Овцы, взятые в поход, все съедены, равно как вся и захваченная скотина. Отправить на заклание вьючную лошадь?

— Ишь чего удумал… лошадь ему… И мечтать не смей! Очень скоро мне понадобятся все вьючные лошади, до последней.

— Так что же принести богам?

— Придумай что-нибудь… За что деньги получаешь?! Лес кругом — белку излови, или зайца, что ли…

— Увы, мой каан, ловля белок и зайцев не входит в число моих ничтожных умений.

— Ты испытываешь мое терпение, кудесник. Неужели твой повелитель должен ловить для тебя по кустам зайцев?! Разбуди сотника Бойзу, тот большой дока в охоте… А теперь исчезни с глаз моих, дармоед!

Любимец богов послушно исчез. А Балеогу вновь представились манящие груды алхимического золота — и все величайшие дела, что свершит он, йорд-каан, захватив это богатство.

Точную численность дружины магноса Иеремиуса купцы-эрладийцы не знали. Много, дескать, и конных, и пеших. А сколько много — Хаос ведает…

…Всадники безмолвными серыми тенями двигались сквозь темноту: не звякают подковы, не бряцает оружие, кони — и те не ржут, приучены. Балеог — во главе отряда, впереди него только дозорные, скользят неслышной волчьей поступью, временами возвращаются, докладывают вполголоса: все тихо, можно двигаться дальше.

И так же — вполголоса — убеждал йорд-каана полутысячник иль-Бахр (тот самый, что талантливо изобразил караван-баши):

— Нельзя посылать всех воинов в бой, не зная, сколько врагов и чем они вооружены.

Балеог молча кивал: нельзя, понятное дело.

— Но и после тщательной разведки, мой каан, — продолжал иль-Бахр, — я не советовал бы нападать сразу. Дома помогают и стены, особенно если это высокие стены замка. Надо выманить магноса из них.

— Как?

— Пошлем к нему гонца, мой каан.

— В своем ли ты уме, полутысячник? Наш гонец проживет у магноса ровно столько, сколько надо, чтобы перекинуть веревку через потолочную балку, и подставить то уродливое четвероногое сооружение, о которое жители равнин так любят плющить свои седалища.

— Гонцом будет не наш человек, мой каан.

— Кто же?

— Купец-эрладиец.

— Так-так-так… — Балеог начал понимать суть замысла. — Тот, который странствовал с сыном, конечно же? И он, зная, что наши клинки у горла его сыночка, скажет лишь то, что мы велим… Так?

— Сияющая мудрость йорд-каана высветила до дна колодец моих замыслов.

— Не первый год в походы хожу… И что за весть принесет купец магносу?

— Почти правдивую, мой каан: нечестивые йордлинги грабят сейчас караван со свинцом совсем неподалеку, возле Сандира. А он, купец, чудом вырвался и прискакал за помощью.