Ворон, красуясь, крутанул вокруг него «бочку» и пристроился крыло в крыло.

– На компьютерном симуляторе дуэлировать неинтересно, – сказал он. – Ну, не отверну я, не отвернешь ты. Ну, будет красочный взрыв. Ну, Дэн назовет нас мальчишками.

– Привет, Дэн, – откликнулся знакомый, но по-прежнему неопознанный голос в колонках.

– Добрый вечер, – поздоровался Денис.

– Смотри-ка, не признал, – фыркнул «американец» и встал вертикально относительно земли.

Ворон по инерции пролетел вперед и вновь попал под прицел ракет.

– Да твою ж…

– Я тебе еще «Чакру Фролова» не показывал, – ответили из колонок.

– И не покажешь, – ответил Ворон, заходя на «петлю Нестерова» и сбрасывая F-35 с хвоста. – Мы условились не использовать того, чего не сумели бы в реальности.

Денис присвистнул. Почему-то он сразу поверил, будто подобное условие – не обычная бравада.

Прилипала F-35 настырно зашел на «мертвую петлю» вслед за Вороном, но в верхней точке завалился на крыло и крутанул «бочку». Ворон прищурился и резко задрал свою «птичку» носом относительно курса, вставая в «кобру» и пропуская вперед «американца», чтобы в свою очередь упасть ему на хвост.

– Пиф-паф, – прокомментировал Ворон и откашлялся. – Ну что, закончим шоу, раз уж и зритель подходящий имеется?

– Не возражаю. Но вообще-то я намерен наши выкрутасы на Ютубе выложить.

– Да хоть на первый вещательный отправь, – усмехнулся Ворон.

F-35 вынырнул слева, поравнялся с Су-34, и два истребителя взмыли вверх, попутно расписывая небо узорами. В высшей точке они замерли на несколько мгновений, отчего-то показавшихся вечностью, и синхронно закручивающимся вертикальным штопором спикировали вниз на малой тяге: друг против друга. Действительно, как в танце. Истребители шли рядом на минимально допустимом расстоянии, позади заворачивалась белоснежная спираль ДНК.

В колонках начал напевать что-то «американец», и вначале Денис просто припомнил мелодию, а затем в мозгу вспыхнуло воспоминание: будто в темной комнате щелкнули выключателем.

– Выдра?!

Они чуть не вошли в землю. Оба.

– Вот ты специально под руку? – возмущенно рыкнул Ворон.

– Привет, малыш, – раздалось из колонок. Юрист, бухгалтер, правая рука лидера почившего давным-давно клана «Доверие», актер, столь часто меняющий амплуа, что Денис и не знал, какой Выдра на самом деле. Давний друг Ворона смеялся в голос и, кажется, действительно был рад узнаванию. – Вот ты тугодум, Дэн. Каким был, таким и остался.

– Есть такое! – Он действительно обрадовался.

Денис ненавидел и боялся Выдру в юности, считал, будто именно тот хочет его смерти или хотя бы вышвырнуть вон из клана. Впрочем, он тогда думал, будто и Ворона больше не увидит. Оказалось же, Выдра находился в клане в том числе и из-за него – по просьбе Ворона, – а после еще и спас жизнь.

– Ты где сейчас? Почему пропадал?.. То есть я в курсе Дмитриева, но с ним ведь уладилось вроде? – вопросы выговаривались сами собой.

– Какой пыл! – Ворон рассмеялся, закашлялся и попробовал сделать вид, словно так и предусматривалось. В отличие от Выдры самолет он не бросил и уже завернул на посадку.

«Миссия завершена» – темно-синие литеры вспыхнули на весь экран, после чего развернулось стандартное меню. Напротив ника «Кар» стояло первое место, «Оттер» удостоился лишь второго.

– Ах ты… жук, – прокомментировал Выдра такую несправедливость, проигнорировав поток вопросов, заданных Денисом.

– Меньше щелкай клювом, – фыркнул Ворон.

– А у меня не клюв, – ответил Выдра. – Но так и быть, прощу и жду в гости. Пока, Дэн, там и пообщаемся по-человечески. Отбой, командир?

– Отбой. Будем, – пообещал Ворон и вышел из игры.

Денис не без удивления увидел вместо привычного фонового рисунка рабочего стола в виде какого-то сложного переплетения рунических символов огромную черную птицу в небе.

– И когда? Куда? – поинтересовался он.

– Хоть сейчас. – Ворон повел плечом и улыбнулся.

– Ты ж выпил.

Ворон закатил глаза к потолку и допил остывший кофе.

– И болеешь, – напомнил Денис.

– Зараза к заразе… – начал тот, но затем махнул рукой и вздохнул, посмотрел на дно, наверняка разглядел что-то в кофейной гуще и, отставив кружку в сторону, произнес: – Вирусы ко мне пристают только в одном случае: если начинаю слишком много думать о вещах крайне неприятных. Организм начинает отвлекать.

Денис уселся на стул и принялся пить чай. Тот тоже остыл, но он и не любил глотать кипяток.

– О чем же таком можно размышлять и вызвать у себя температуру под сорок? – спросил он.

– Не все мысли одинаково полезны? О прошлом, Дэн. Все о том же моем героическом прошлом. Знаешь, есть одна легенда. Ее из уст в уста передавали в семье моих британских друзей, у которых я жил некоторое время после развода. Это были очень храбрые, умные и азартные люди. Не-люди, впрочем, тоже… по крайней мере и глава семейства, и его отпрыски верили, будто в них течет частичка крови фейри.

– Кого-кого?! – Денис покачал головой.

– Какая жалость, – посетовал Ворон, взглянув на него пристальнее, чем обычно. – Ты слишком необычен, потому со временем превращаешься в зануду и чертова прагматика. Динька, так нельзя.

Денис вздрогнул. Он слишком привык, что напарник зовет его принятым в Зоне именем, а не этим уменьшительным.

– Не знаю, – сказал он. – Просто… все эти аномалии и… мутанты. Если еще и эльфы с гномами появятся, я свихнусь.

– Говоришь, как Шувалов. А ведь именно благодаря тебе в перечне артефактов и зоновых тварей бродят назгулы и прочие хоббиты.

– Хоббитов не видел.

Ворон рассмеялся.

– Я вырос, – то ли упрекнул его, то ли повинился Денис.

– Если бы так же вырос я, то мы с тобой не разговаривали, – заявил Ворон. Пожалуй, из всех возможных аргументов этот являлся самым действенным. Ни один другой сталкер не стал бы возиться с эмиоником, набредшим на него в Зоне, – пристрелил бы. А Ворон – вывел. И в клан пристроил, когда понял, что сам никогда никого не вырастит и не научит… ну и не захотел обзаводиться сироткой и становиться «папашей» – тоже. Однако не забыл, не бросил, присматривал и вернулся, когда Денису исполнилось восемнадцать.

На самом деле Денис сам не знал, как относиться к тому давнему поступку напарника. Он однозначно испытывал благодарность, но неужели у Ворона не нашлось возможности отдать его не в «Доверие» к Стафу, а к кому-нибудь более порядочному? С другой стороны, может, других и не существовало или они были бы еще хуже? Ворон не походил ни на героя боевика, ни на праведника. Он просто был собой и действовал без оглядки на чужие принятые и считавшиеся правильными убежденности.