— Найди что-то, что будет интересно вам обоим, — продолжила Шани. — Какие-то точки соприкосновения.

— Помимо постели? — хмыкнул Иган. — Совет, в котором отсутствует бар — это так необычно.

— В моем совете бар можно было убрать. — сказала Ора.

— Спасибо, Шани, я подумаю.

Шани улыбнулась. Непринужденная атмосфера помогла немного расслабиться, поверить, что все не так ужасно, но внезапный звуковой сигнал вернул тревогу. Перед глазами появились два досье.

— Шани, ты получила? — спросил Иган.

— Что это? — выпалила девушка.

— Не пробовала разузнать хоть что-нибудь о том, чем предстоит заниматься, прежде чем свалиться нам на голову? — вклинилась Кьяра.

— Не обращай внимания, — сказала Ора. — Кьяра бесится, что одного Игана ей больше недостаточно. Надеюсь, ты примкнешь к верному лагерю.

Входящее сообщение от Оры. Таблица с тремя колонками: “Кьяра: тридцать восемь”, “Иган: тридцать пять” и “Ора: тридцать” с десятками имен в каждой.

— Пора уже сделать вот так, — продолжила Ора, и рядом с “Ора: тридцать” появилась колонка с заголовком: “Шани: ноль”. — Это таблица лидеров за месяц. Мы выбираем, кто из вариантов, предложенных Оракулом, больше подходит на роль преступника, и, если после нашего решения полиция находит доказательства вины, заносим имя преступника в колонку к тому, кто согласился с выбором.

— Нужно выбрать из двух пришедших досье?

— На удивление проницательна. — хмыкнула Кьяра.

— Можешь пока отключить звук. Когда все сделают выбор — начнем обсуждение. — с улыбкой в голосе сказал Иган.

Стало тихо настолько, что Шани ощутила учащенное биение собственного сердца. Теперь у нее забрали слух.

Кожа привыкла к велюру, стала с ним одним целым. Девушка поерзала в кресле, чтобы удостовериться, что все еще жива, все еще существует. Ноздри защекотал сернистый запах пота. Два чувства из пяти. Так просто ее не стереть.

Шани вернулась к досье. Имена скрыты. Номер один: мужчина, двадцать три года. Работает в обеспечении наземного отделения ракулайского космопорта. Огненно-рыжие волосы и яростное пламя в светло-карих глазах, но во враждебном взгляде исподлобья есть что-то… напускное, фальшивое. Глубокая неуверенность в себе. Боится, что раскроют?

Нет. Это неудовлетворенность от бессмысленности работы. Он хотел бы добиться большего.

Встречался с девушкой, арестованной за членство в “Сопротивлении”, но Номер один слишком не уверен в себе. Слишком труслив. Шани достаточно взгляда, чтобы понять это.

Номер два. Мужчина, тридцать девять лет. Таможенник в наземном отделении ракулайского космопорта. Работает там же, где и Номер один. Всего тридцать девять, но жизнь его не пощадила: лицо болезненно-землистого цвета обвисло и осунулось, плечи поникли, будто он слишком долго пробыл в невесомости, и даже гравитация стала для него невыносима.

Огромные, иссиня-черные синяки вокруг серых бесцветных глаз, кажущихся слишком маленькими. Глубокие каньоны морщин на лбу — отпечаток когтистой лапы прошлого. Номер два кажется слишком замученным, слишком безжизненным, чтобы решиться на нечто незаконное.

Работает таможенником девятнадцать лет: пятнадцать на Наулае и вот уже четыре года на Ракулае. Больше никаких фактов. Почему Оракул вообще выбрал его? Шани запросила малозначимые подробности.

Был женат пятнадцать лет, по всей видимости, переехал после разрыва. Шани нашла и открыла досье жены. Работала химиком на заводе по производству ядерного топлива на Наулае. Умерла пять лет назад. Несколько видео в истории семейных ссор. Шани запустила первое.

Просторная комната, чистая, но практически без декора. Белые стены. Пол цвета черного дерева. Серый диван, обтянутый грубой тканью крупного плетения. Молодая девушка, лет двадцати пяти, сидит на диване. Длинные черные волосы водопадом бьются о тонкие хрупкие плечи. Закрытая поза: руки сомкнуты на груди, носки направлены внутрь.

— Пожалуйста, не заставляй меня выбирать между тобой и работой! — сквозь слезы выдавливает она.

— Тай, милая, Ракулай — самая развитая планета в Системе. Неужели ты думаешь, что там не найдется работы для тебя? — спрашивает чей-то голос. Шани бросает взгляд в нижний правый угол: видео с камеры в линзах Номера два.

— Мне не нужна другая работа! Здесь я чувствую себя частью чего-то большего… Здесь мои друзья, моя семья… Я не могу бросить их, чтобы… — Тай всхлипывает и закрывает лицо руками. Конец фразы тонет в слезах.

— Чтобы что?! Чтобы остаться в живых? Сколько из твоих коллег дожили хотя бы до сорока?

— Компания оплачивает лечение всем сотрудникам. Это прописано контракте!

— Я спросил не об этом.

Другие записи имели примерно такое же содержание: Номер два уговаривает Тай переехать, но та находит все новые и новые причины, чтобы остаться. Шани открыла последнюю.

Комната с белыми стенами, но пол на этот раз тоже белый. Глаза режет от белизны. Никакого декора, лишь узкая койка возле одной из стен, и тумба у изголовья, на которой расположился одинокий графин с синими цветами. Кажется, криолетами.

Тай лежит в койке. Плотно закрытые глаза тонут в черных лужах синяков, от густых волос не осталось и следа. Вокруг головы повязан белый платок. Черты лица истончились и обострились, кожа испещрена паутиной мелких морщин.

Номер два неподвижно смотрит в пустоту поверх койки, вцепившись в иссохшую ладонь жены. Кажется, что жизнь покинула и его. Криолеты в графине — единственная форма жизни в палате.

— Ты обещала, что тебя вылечат… Не просто оплатят лечение… Вылечат… — бормочет он, — Это есть в твоем контракте… Компания должна соблюдать условия контракта… Компания должна соблюдать…

Шани выключила запись, закрыла лицо руками и громко, не сдерживаясь, разрыдалась. Единственный плюс звукоизолированных комнат в том, что коллеги не увидят и не услышат ее такой в первый рабочий день.

Слезы водопадом хлестали по щекам, изо рта, сквозь плотно сжатые губы, ломился крик. Шани взглянула на себя со стороны, пытаясь, как учили, отделить свои эмоции от эмоций Номера два.

Спустя вечность девушке удалось. Меланхолия схлынула, будто перекрыли кран, осталось только опустошение. Тяжело вздохнув, девушка вернулась в конференцию.

— Трое за Номер один. Новенькую можно не ждать, — сказала Кьяра.

— Номер два… — пробормотала Шани, стараясь сохранить голос спокойным, но тот предательски дрогнул к концу фразы.

— Ты рехнулась или у тебя проблема с цифрами?

— Ну хватит уже. — сказала Ора. — Почему номер два?

Шани всхлипнула, но