— Взгляните на нее. Она великолепна, не так ли?

Он говорил с легким акцентом, природу которого Джулия не могла определить. Похоже, он даже не слышал ее вопроса!

— Вы, кажется, влюблены.

— Более чем. Я влюбился в нее с первого взгляда. Еще в прошлом году.

— В кого?

— В леди Мэлори.

Джулия никак не ожидала услышать такой ответ. Но это, несомненно, объясняло враждебность Джеймса. И она удовлетворила любопытство!

Мэлори были чрезвычайно любящей и тесно спаянной семьей. Не важно, о какой из их женщин говорил незнакомец, но здесь присутствовали замужние дамы, так что Джеймс был вправе оскорбиться.

«Задеть одного — значит задеть всех» — таким вполне мог быть фамильный девиз. Если только… нет, этот человек не мог быть одним из Мэлори, восхищавшимся своей женой на расстоянии! Просто не мог!

— Которая это леди Мэлори? — спросила Джулия. — Сегодня здесь их не менее пяти, и все они…

— Джорджина.

— Замужняя женщина, — охнула Джулия.

Безнадежно влюбленный не мог выбрать объект хуже, чем жена Джеймса Мэлори.

— Я прекрасно осведомлен об этом возмутительном факте.

— А о том, что ее муж сверлит вас глазами последние четверть часа?

Он немедленно оторвал взгляд от Джорджины и посмотрел на Джулию:

— Но он не мог узнать меня! Я не приглашен на бал!

Джулия пожала плечами:

— Либо он знает, кто вы, либо нет. Но очевидно, Джеймсу не нравится, что вы глазеете на его жену.

— Я покойник, — простонал он.

Джулия тоже так считала, но все же сочла нужным пожурить его:

— Неужели вы даже не заметили, что он следит за нами?

— Но я не мог отвести от нее глаз!

Ослеплен любовью?

Она по-прежнему испытывала к незнакомцу нечто вроде жалости, хотя уже не такой острой, тем более что знала, насколько счастливы Джеймс и Джорджина. И они были ее друзьями! В отличие от этого типа.

Поэтому она сказала:

— Вам следует уйти.

- He поможет. Он разыщет меня всюду, если только не уверится в своей ошибке. Вы могли бы помочь мне убедить его в этом. Не согласитесь ли спасти мне жизнь?

— То есть пусть он думает, что вы ухаживаете за мной?

— Совершенно верно.

— Полагаю, неплохо бы нам потанцевать.

— Спасибо, но этого недостаточно. Он должен убедиться, что вы единственная женщина в моей жизни и, возможно даже замужем за мной. А супружеские пары целуются.

— Минутку, — строго перебила Джулия. — Я не готова зайти так далеко, тем более что даже…

— Пожалуйста, cherie, — перебил он умоляющим тоном.

Неожиданный переход на французский озадачил ее. Он прекрасно говорил по-английски, и она никогда не предположила бы, что перед ней француз. И его акцент стал еще заметнее, когда он продолжил:

— Если я сейчас просто уйду, не выказав своей привязанности к вам, он обязательно убьет меня, поскольку обещал сделать это, если я когда-нибудь снова подойду к его жене.

— В таком случае вы не должны были приходить сюда.

— Знаю, — жалобно вздохнул он. — Но я не мог устоять, потому что так хотел взглянуть на нее еще раз. Неужели вы никогда не были влюблены и не знаете, что это такое?

Джулия снова его пожалела! Конечно, она не знала, что это такое. Потому что всю жизнь была связана со своим злосчастным женихом, отчего все знакомые мужчины держались от нее как можно дальше. Более того, ее еще никогда не целовали. Да и кто бы осмелился, когда она отдана другому? И все же, если подумать о поцелуях, она не могла отвести взгляда от ее губ.

— Так и быть, только поскорее, — пробормотала она в надежде, что не пожалеет об этом. — Это должен заметить только Джеймс Мэлори.

Если бы этот поцелуй не был первым в ее жизни, Джулия ни за что бы не согласилась. Но прожить двадцать один год без единого романтического поцелуя — это очень обидно. И ею движет не мимолетное любопытство, а искреннее желание узнать, что это такое, желание, которое не оставляло ее с четырнадцати лет. Примерно с этих лет все подруги целовались с молодыми людьми и рассказывали, как это волнующе.

Еще одна обида прибавилась к множеству других, терзавших ее из-за злосчастной помолвки. Ах, как много она упустила, пока росла! Восторги первого сезона, о котором целый год твердили ее хихикающие приятельницы. А ни к чему не обязывающий флирт, которым они в отличие от Джулии увлекались еще до своего дебюта! И каждый раз, заново осознавая, сколько всего она лишилась из-за него, Джулия находила новые причины пристрелить женишка, как только тот вернется.

Но поцеловаться хотя бы раз, чтобы узнать, каково это, было весьма заманчиво. Она до сих пор так и не испытала, каково это! Хотя последнее при наличии жениха было бы легче легкого. Но в последний раз они виделись, когда ей было девять, а ему пятнадцать. И оба жаждали прикончить друг друга, улучив момент. Взаимное презрение было таким сильным, что каждая встреча кончалась либо громким скандалом, либо беспощадной дракой. После этого они сумели избегать дальнейших встреч, и с тех пор как два года спустя он, к счастью, куда-то исчез, Джулия больше его не видела.

Но было бы неплохо иметь в запасе хотя бы один поцелуй, чтобы сравнить его с поцелуем незнакомца. Тогда все стало бы намного проще.

Джулии стоило согласиться, как незнакомец припал к ее губам, даже не снимая маски. Она вдруг пожалела, что не увидит его лица. Зеленые глаза — все, что сверкало в прорезях маски. И она опустила ресницы, наслаждаясь новизной ощущений. Она и не ожидала, что поцелуй окажется таким волнующим. Вероятно, дело еще и в том, что она не знала, кто этот человек. Возможно, и не узнает, как он выглядит. И поэтому могла представлять его каким угодно, самым красивым на свете человеком. Двойником Джереми Мэлори, потому что красивее мужчины она не знала. Правда, он уже женат… или его дядя Энтони… погодите… есть еще его кузен Дирек. О, черт побери, не важно, все они женаты! Кроме того, не имеет значения, на кого похож незнакомец, потому что она так долго ждала этого!

Но он уж точно не целовался как мужчина, влюбленный в другую. Похоже, поцелуй увлек его не меньше, чем Джулию. Он обнял ее одной рукой за плечи, другой — за талию и медленно притягивал к себе, пока между ними не осталось ни дюйма свободного пространства. Их объятия отнюдь не казались целомудренными! Но это и неудивительно: они разыгрывали супружескую пару, и ей не стоит заблуждаться относительно природы этого поцелуя, который всего лишь служит средством одурачить Джеймса Мэлори.

И все же для нее этот поцелуй стал таким реальным и волнующим… Кто бы мог подумать, что это не просто соприкосновение губ! А объятия? Как приятно прижиматься к мускулистой мужской груди! И усы так волнующе щекочут верхнюю губу!