Таракан покачал головой, пытаясь припомнить, с каких пор пути Георгов стали такими длинными. Потом он задался вопросом, было ли вмешательство Тёмной драконицы в пути правителей спланировано Верховным Конструктором или всё это – дело исключительно её рук?

– Передайте ей, чтобы впредь так не затягивала; в последнее время годы быстро меня настигают, – сказал монарх Гектору. Вновь обретённая молодость сделала его гораздо храбрее, чем пару минут назад, а его голос стал увереннее и глубже.

– При всём уважении, ваше Георгейшество, вы не обладаете такой властью, чтобы указывать Тёмной драконице.

На миг лицо помолодевшего короля стало таким же потерянным, как у того старика, каким он был ещё недавно, и Таракан понял, что не ошибся: пред лицом Тёмной драконицы Георг – такая же пешка, как он сам и Гектор.

Георг плавно наклонился, поднял коробочку и достал из неё записку. Пробежав послание глазами, он посуровел.

Чего бы ни потребовала от правителя Тёмная драконица, Георгу это совершенно не понравилось.

Глава шестая. Круглая комната

Помолодевший Георг вышел из зала, Гектор и Таракан последовали за ним, а звёзды над троном всё так же кружили по своим орбитам, словно ничего не изменилось. Слуги спокойно и учтиво приветствовали монарха. Дворецкий низко ему поклонился, хотя от Таракана не укрылось, как он стрельнул глазами на Гектора – очевидно, догадывался о причине вновь обретённой молодости своего хозяина.

– Все ваши рыцари собрались, как вы и приказывали. Они с нетерпением ожидают встречи с вами, ваше Георгейшество, – проговорил дворецкий, указывая дорогу.

– Именно это от них и требуется. Мы долго откладывали вопросы Механизма, которые могут понять лишь люди, отмеченные знаком Королевской Звезды, – произнёс Георг низким, командным голосом.

У Таракана сложилось впечатление, что Георг использовал «дела Механизма» как предлог, чтобы заставить подданных ждать, но, будучи правителем Альбиона, он не сомневался, что все будут ждать его столько, сколько потребуется – все, кроме Тёмной драконицы, разумеется.

Таракан и Гектор остановились за спиной Георга, а дворецкий распахнул огромные двойные двери.

Заглянув в открывшийся дверной проём, Таракан увидел идеально круглое помещение. Он слышал об этой комнате; о ней рассказывали множество невероятных историй. В круглой комнате Георга было спланировано немало военных операций по истреблению драконов. Здесь осуществлялось управление Империей и вершилась воля Верховного Конструктора.

Круглая комната была построена над входом в логово Великого дракона Броги, которого победил третий Георг, после чего воздвиг дворец над его домом. В те ранние времена старокельтское слово «вирм» часто использовалось вместо слова «дракон», и эту комнату называли «Зал Вирма».

Под дворцом протянулась сеть извилистых туннелей драконьего логова, и Таракан знал, что если пойдёт по этим коридорам, то в итоге окажется в тронном зале Тёмной драконицы, в бывшем главном покое Броги.

Вот только вход в туннели давно запечатали большой круглой печатью. Она была из разноцветной мозаики и металла с изображением схватки третьего Георга с Брогом.

В середине комнаты стоял стол идеально круглой формы. Тёмное полированное дерево ярко блестело в свете висящих под потолком электриколамп.

Столешница была разделена на четырнадцать секторов, образованных расходящимися от центра стола желобками. В каждом желобке лежал меч, принадлежащий рыцарю, который занимал деревянное кресло с высокой спинкой, стоящее перед соответствующим сектором. Люди, занимающие эти места, приходили и уходили, но сами кресла оставались, и на каждом крепился символ ордена, к которому принадлежал рыцарь; одни символы были вырезаны из дерева, другие отлиты из латуни, золота, ночного серебра или меди.

Когда Георг вошёл, все люди короля встали. Таракан не мог не отметить, что некоторые, озадаченно вскинув брови, оценивающе разглядывают монарха.

Каждый ребёнок в Империи знал имена всех людей короля, их должности и титулы. После Георга это были самые могущественные представители Империи. В детстве Таракан бессчётное количество раз играл в рыцарей вместе с приятелями. Он всегда выбирал роль Первого рыцаря ордена Отваги. Во времена его детства рыцарем Отваги был сир Ричард Денч, однако теперь кресло, украшенное медным сердцем, занимал какой-то незнакомый Таракану молодой человек. Таракан бросил играть в рыцарей после рождения Клары. Звёзды рыцарей зачастую горели очень ярко, но весьма недолго.

Рядом с новым рыцарем Отваги сидел ещё один молодой человек – пожалуй, на год или на два старше Таракана. На высокой спинке его кресла поблёскивал компас, сделанный из латуни и стали. Когда-то это место занимал отец Пейсли – тогда он ещё был Первым рыцарем ордена Исследований.

Всего было тринадцать рыцарских орденов, и за этим столом находился представитель каждого из них: каждый озвучивал насущные потребности Империи.

Два кресла за столом пустовали. На спинке одного искрилась Королевская Звезда из ночного серебра – именно это место и занял Георг, предварительно отстегнув от пояса разукрашенный причудливыми узорами меч и положив его в желобок на столе.

Второе пустое кресло располагалось прямо напротив правителя. В желобке рядом с ним лежали фрагменты расколотого меча из ночного серебра, а в покрытом пылью и затянутом паутиной кресле восседал древний скелет – останки сира Джейкоба Пью, первого и единственного рыцаря Завесы.

Из уроков истории Таракан знал, что сир Джейкоб Пью умер от руки первого Георга в момент своего назначения главой ордена, и его останки поместили в это кресло. Сиру Джейкобу Пью было предначертано служить Георгу за Завесой на протяжении вечности, а его орден состоял из рыцарей, павших в битве, – все рыцари, умершие с именем Георга на устах, должны были продолжать свой путь за Завесой. Считалось, что они помогают поддерживать там порядок и останавливают любого Великого дракона, который мог бы попытаться вернуться в Небесный Механизм.

Остальные кресла были заняты мужчинами разного возраста: одни, как рыцарь Отваги, были немногим старше Таракана, большинство находились в возрасте Гектора, а некоторые годились лорду Гектору в отцы или даже в деды.

Внимательно рассматривая лица рыцарей, Таракан следом за Гектором направился к нескольким незанятым местам среди стульев – они выстроились вокруг стола длинной вереницей, прерывающейся только у двойных дверей. На этих местах разместились паладины и оруженосцы рыцарей, некоторые держали ручку и бумагу, готовясь записывать.

Георг взмахнул рукой, и все снова сели под аккомпанемент тихого перешёптывания.

Пока все усаживались, рыцарь, занимающий стул напротив Таракана, повернулся и вперил суровый взгляд в сидящего рядом с Тараканом маленького мальчика лет двенадцати: тот так вертел в руках ручку и бумагу, будто его звёзды раскачивали его путь.

Таракан узнал этого рыцаря: небесный архитектор Харман, рыцарь Небесного Механизма – на спинке его кресла сияли