— Не смей, ясно? — вырвала руку. — Он хороший, понятно? Это я его недостойна, я. Но я исправлюсь, вот сегодня же и начну, — быстро зашагала к двери и стала искать свою обувь.

Уже у двери услышала, как Катя остановилась позади и вздохнула.

— Дура ты, Аня, дура! — крикнула подруга вдогонку. А я подумала о том, что Коля был прав, не стоит мне общаться с Катей.

Глава 16

Тимур

— Ты никуда не поедешь! — заявил Тимур матери, едва она известила о своем желании лететь с ним.

Он даже слышать не хотел об этом. Не поедет и точка! Не для того он ее забирал десять лет назад, чтобы теперь она ехала обратно. К нему. К тому, кто растоптал ее и вытер ноги, потому что так захотелось.

— Твой отец при смерти, сын, я должна быть рядом! — упрямо заявила ему мама.

Тимур прикрыл глаза и попытался успокоиться. Почему? Какого хрена с бабами так сложно? И плевать, что она его мать, он не хотел, чтобы она виделась с этим больным ублюдком. Эмир его отец, но кто как не Тимур знал его истинную сущность. Он любил отца по-своему, но не собирался мириться с тем, как тот обошелся с его матерью.

— Ты должна быть здесь! И радоваться жизни, мама. О нем есть кому позаботиться, — Тимур развернулся и направился в сторону трапа, не желая слушать возможные возражения.

— Я все равно поеду, — заявила мать ему в спину. — Сяду на первый попавшийся самолет и полечу к нему.

Развернулся. Посмотрел на ее уверенную осанку и сдался. Знал же, что так и сделает. Соберется и улетит. Даже если приставит к ней охрану — обведет их вокруг пальца и добьется своего.

Что он, мать свою не знает? Он такой же. С детства сбегал из дому. Он не помнил этого, но мама не раз рассказывала, что он убегал, а потом, став старше, начал показывать характер, быть лидером. Отец с детства видел в нем жилку бизнесмена, твердил ему, что он станет во главе компании. Тимур молча кивал, но когда понял, как отец относится к матери, перестал боготворить его и стал относиться к нему холодно. Равнодушно.

— Залезай в самолет.

Мать улыбнулась, махнула рукой своему помощнику и тот достал из автомобиля чемодан. Легкой походкой проследовала к трапу и прошла мимо Тимура, развевая шлейф цитрусовых духов. В длинном платье со слегка открытыми плечами мать смотрелась гораздо моложе своих лет.

Максимум, который Тимур мог выжать для нее — сорок пять, да и то с серьезной натяжкой. А ведь матери в том году уже исполнилось пятьдесят пять. Да и ему, Тимуру, тридцать пять уже. Время, сука, летело быстро. Безжалостно.

В самолете они не разговаривали. Тимур ушел в себя, а мать, понимая, что сына лучше не трогать, смотрела в иллюминатор. Он глядел на нее и сердце кровью обливалось, едва он вспоминал все, что случилось. То, как отец кричал на нее, а она, сжавшись, плакала и говорила, что никогда не будет делить его с другой.

Это потом Тимур понял, что отец изменял матери. Ходил по бабам, пока та ждала его, готовила ужин и жила в радости. Тимур не знал, когда все началось, но закончилось когда ему было двадцать пять. Несколькими годами ранее он изволил уехать в Россию, связался с криминалом, стал зарабатывать и безжалостно строить свои империю.

И пока отец ждал, что его сынок вернется, Тимур работал, не покладая рук. А потом собрался, вернулся обратно и забрал мать. Увез ее из дома и сказал, что никогда не позволит вернуться.

Так и получилось. Мать не вернулась. Слишком много слез выплакала, через чур многое стерпела. Не прошло и года после развода, как Эмир женился вновь на своей любовнице. Той, которая родила ему самого младшего сына — Ахмета.

— Ты звонил Адему? — мать нарушила молчание, вырывая Тимура из задумчивости.

— Звонил. Говорит, что дела плохи, — ответил, но не хотел в это верить.

Отцу было уже за семьдесят, но Тимур хотел верить, что с ним ничего не случиться. Не потому, что любил, а потому что хотел, чтобы он дольше сталкивался с тяготами жизни и видел, что его сын никогда не вернется на родину. Тот, на кого Эмир ставил все ставки никогда и ни за что не станет во главе компании отца, не уважающего свою женщину.

— Может, пора прекратить вражду? — осторожно поинтересовалась мать.

— Никакой вражды нет.

— Ты, как всегда, отрицаешь, но я же знаю, что ты не хочешь возвращаться и возглавлять компанию, — упрекнула его мать.

— Не хочу и не стану, — заявил, наконец, разворачиваясь к ней. — Я забирал тебя оттуда, чтобы ты была свободной, а ты… снова едешь к нему, чтобы он вытер об тебя ноги?

— Он присмерти, — снова упрек. — И я буду рядом до конца его дней.

— Он женат.

— А я свободная женщина, Тимур. Однолюбка. И ты это прекрасно знаешь.

Стукнул кулаком по столу.

— Не хочу знать. И слышать не хочу.

— Полюбишь Тимур и все поймешь. Ты мой сын, однолюб, как и я, иначе бы давно женился. Однажды ты встретил ту, от взгляда которой все внутри перевернется. От которой кровь стынет в жилах. Я никогда не прекращала любить твоего отца, а уехала… я хотела больше не чувствовать боли… вот только без него оказалось еще большей, — она снова отвернулась и больше не повернулась к нему.

До самой посадки не говорила с сыном и старалась держаться в стороне. Тимур понимал ее, но сказанные слова не шли у него из головы. Однолюбка. Он-то наивно полагал, что мать счастлива, что начала новую жизнь и больше не думает об отце.

Ошибся.

Жестко.

И сейчас не знал как помочь матери, как попросить у нее прощения, потому что знал — обидел ее. Своими колкими словами и нежеланием понимать обидел. А ведь она… его мама… единственная, кого он любил, перед кем готов был преклонить голову и опуститься на одно колено. Никто. Никто кроме нее не вызывал в нем таких чувств, и он был уверен, что не вызовет.

Глава 17

Тимур

В больнице, куда их привез Адем жутко воняло лекарствами, хотя с виду заведение было дорогостоящим, элитным. Ну еще бы. Известного бизнесмена Четина Эмира не могли положить абы где.

И Тимур, если честно, был рад, что отец находится под присмотром, что за ним ухаживают. Он хотел, чтобы папа поправился, очухался после инсульта и пришел в себя. Поговорить он хотел, сказать, что никогда не вернется, что не собирается мириться с его желаниями.

И даже вид едва дышащего отца, лежащего под аппаратами и многочисленными трубками, не вызывал у него сострадания. Он видел разбитое лицо матери, то, как волнуется Адем и понимал, что не испытывает и сотой доли тех же чувств.

Плевать.

У него свои счеты с отцом и он их сведет. Слишком долго он откладывал, все время чего-то ждал. Но не теперь. Пришло время. И его инсульт только в очередной раз доказал это.