Уиллард Аллен стал идеальным покровителем для исследований Мастерса в области половых гормонов, рождаемости и основы всего этого – половой жизни. Работая в «Клинике материнства», Аллен соглашался стерилизовать женщин путем перевязки труб (при условии, что она родила «достаточно детей», с согласия мужа и при приемлемых данных анализа крови). Через десятки лет перевязка труб стала обычной операцией, но в те времена подход Аллена поражал как сотрудников, так и пациенток.

Поначалу Мастерс присоединился к Аллену в изучении терапии гормонозамещения, выясняя, как возвращение эстрогена и прогестерона в организм пожилой женщины помогает избежать трудностей в постменопаузе. Многих удивляло, как два столь разных человека могут быть близкими друзьями. Уиллард Аллен обладал легким и необидчивым характером. Билл Мастерс был очень талантливым врачом, и пациентки буквально молились на него. Но его нельзя было назвать общительным и веселым.

К 1953-му, своему десятому году в Вашингтонском университете, Мастерс все сосредоточился на проблеме рождаемости, помогая супружеским парам с зачатием. Он учредил в «Клинике материнства» исследовательскую программу по бесплодию и создал один из первых в США банков спермы. Гарвард, Колумбийский университет и несколько других учебно-лечебных медицинских учреждений в стране проводили похожие операции, но ни одно из них не продвинулось дальше, чем Вашингтонский университет. Отчаявшиеся зачать ребенка люди считали знания и умения Мастерса даром Божиим.

У Доди Бродхед были трудности с зачатием, а у ее мужа – низкий уровень жизнеспособных сперматозоидов в сперме. В программе «Службы бесплодия» первый сеанс для таких пар начинался с урока о сексе. «Меня удивляло, насколько мало люди знают о начале беременности, – вспоминал Фрайман, в те времена младший коллега Мастерса. – Он помогал женщинам понять, в какой момент они с наибольшей вероятностью способны зачать и как при этом должны вести себя мужчины».

В те времена такое лечение сопровождалось определенными социальными стигматами. Ходили шутки, что мужчины – пациенты Билла Мастерса надевают на головы бумажные пакеты, чтобы их не узнали. Но большинство пар готовы были делиться подробностями своей интимной жизни, надеясь на успех в игре, где ставкой было рождение ребенка.

Мастерс назначал прием на точное время и в очень конфиденциальной обстановке, чтобы пациенты не видели друг друга. Если не получалось добиться быстрого результата, супруги проходили через ряд процедур, разработанных для увеличения их шансов. Этот список включал самые разнообразные маневры: женщины сдавали вагинальные мазки, чтобы оптимизировать время возникновения овуляции, а мужья собирали биологический материал либо путем мастурбации, либо в презерватив и приносили образцы своей спермы в бумажных пакетиках, словно школьный обед.

Для женщин, вышедших замуж за бесплодных мужчин, предпочтительными донорами банка спермы были студенты-медики. С донорским оплодотворением эффективность колебалась в районе 90 процентов.

По мере того как слава Мастера росла, пациентки стали прибывать со всех концов страны и даже из-за границы. Доди Бродхед вспоминала, как однажды она долго ждала в смотровой, пока, наконец, не появился Мастерс, извиняющийся и расстроенный. Доди, на правах подруги Либби Мастерс, спросила, что случилось.

– У меня здесь была милейшая женщина, и мне пришлось объявить ей, что она бесплодна и ничего нельзя сделать, – признался Мастерс. Он сказал, что муж этой женщины пошел бы на что угодно, чтобы иметь сына. Потом, помолчав, добавил: – Это особенно печально, потому что она – супруга шаха Ирана и просто обязана родить наследника.

Бродхед приняла это за красивую выдумку, но несколько месяцев спустя прочла в газетах о печальной судьбе принцессы Сорайи Эсфандияри Бахтияри, жены иранского шаха Мохаммеда Резы Пехлеви. У их союза было одно негласное условие: Сорайя должна была произвести на свет сына. Однако эти двое искренне полюбили друг друга. Первой женой шаха была египетская принцесса, это был брак без любви, организованный их семьями, и в результате его на свет появилась дочь, но наследника мужского пола так и не было. Сорайя не могла забеременеть. Между тем политики и религиозные лидеры Ирана настаивали, чтобы шах произвел на свет сына, способного когда-нибудь возглавить страну и поддержать политическую стабильность. Их настойчивость усилилась после неудавшейся попытки убить дружественного Америке монарха.

Во время поездки в Соединенные Штаты супруга шаха встречалась с ведущими экспертами по рождаемости, надеясь найти решение проблемы. Один врач предложил ей неопробованную хирургическую операцию, в конечном счете отвергнутую как слишком рискованную. Мастерс не обещал никакого чудесного исцеления. Изучив рентгеновские снимки фаллопиевых труб Сорайи, он сразу убедился в безнадежности случая. В 1958 году шах развелся со своей единственной любовью, полагая, что так спасает свой трон. Долгие годы, вплоть до исламской революции, личные врачи Резы Пехлеви приезжали учиться к Мастерсу.

Как-то на вечеринке у одного из соседей Мастерс признался Доди, что его главная цель – изучение самого секса.

– Люди едут к вам лечиться со всего мира – почему же вы переключаетесь на столь сомнительную тему? – спросила ошарашенная Доди.

– Я хочу совершить открытие, – без обиняков ответил Мастерс. – Я хочу, чтобы мое имя вошло в историю.

Как радовалась Мардж Фостер, когда по соседству поселились Мастерсы! Она была знакома с Бетти еще с юных дней, проведенных в Мичигане, к тому же они состояли в некотором родстве. Мардж была невесткой старшей сестры Бетти Марджори. Их мужья, Торри и Таунсенд Фостеры, были братьями. Она считала Бетти своей давней подругой и замечательной женой для Билла, уважаемого университетского врача. У Бетти и Билла в жизни было все, кроме детей.

Мастерсы производили впечатление «сливок общества», и его поддерживали богатые подруги Бетти из епископальной церкви св. Петра в Лейдью. Пациенты Билла казались персонажами из салонной пьесы – обеспеченные женщины из Сент-Луиса, которым нравился эксцентричный доктор с галстуком-бабочкой. Из подруг и знакомых своей жены, из местных клубов, частных школ и «сарафанного радио» в среде высшего класса Билл создал достаточно обширную практику, чтобы впоследствии направлять пациенток своему младшему коллеге, доктору Мартину. Спустя несколько месяцев Мартин попросил у Билла консультацию по теме, по которой эти пациентки всегда хотели получить совет, – речь шла о сексе.

– Билл, все эти леди из высшего общества несчастливы в браке, – пожаловался Мартин, одновременно расстроенный и озадаченный.

Мастерс улыбнулся ему, как профессор студенту.