If you lose or you win

You’ve got to learn to love the world you’re living in.

Bon Jovi – Learn to Love

11 августа 2278 года

Он неспешно прохаживался вдоль уцелевших гравиподставок с замороженными осуждёнными, меряя шагами пространство от стены к стене. Освещение работало с перебоями, и теперь в рваной картине разрушений то и дело мелькал высокий силуэт мужчины в тяжёлой броне.

Внешние сегменты, выполненные в виде чешуи крупной рептилии, то и дело пощёлкивали при ходьбе, сообщая об отключённом контуре силового поля. По чешуе брони изредка пробегали разноцветные энергетические всполохи, высвечивая очертания человека, бродящего между разрушенными баками восстановительного размораживания.

– Раз, два, три, четыре, пять, я иду вас убивать… – вкрадчивым шёпотом то и дело повторял мужчина, внимательно заглядывая в самые отдалённые углы помещения. – Кто не спрятался – будет карбонат…

Он неуловимым жестом выбросил вперёд левую руку, посылая мысленный сигнал броне, и чешуйки на предплечье тут же сформировали короткий сверкающий во всполохах аварийного освещения клинок. Сделав пару пробных взмахов, мужчина резанул лезвием по останкам пульта управления разгрузкой на нижнем уровне, где находились криопомещения.

Кусок высокопрочного пластика бесшумно отделился от панели, упав вниз. Безупречно ровный срез с металлическими нитями каркаса тускло блеснул под ногами чешуйчатого солдата.

Ханна уже полчаса наблюдала за действиями этого странного человека из крошечной ниши технического жёлоба, служившего ей укрытием. Форменную куртку, способную, в случае чего, хоть немного защитить женщину от рассеянного пучка энергии или радиации, она сбросила, чтобы протиснуться между сплетениями энерговодов и кабелей питания, толстыми цветными венами свисавшими сверху вниз. Судья Шойц боялась пошевелиться и даже глубоко и часто дышать.

Когда сквозь пропускную мембрану в помещение ввалился отряд напавших на здание суда, она не успела вовремя ретироваться прочь, даже не предполагая, что целью противника может служить криопомещение.

Генераторы силового поля над зданием и посадочным полем рядом разнесло в первые несколько секунд атаки. Точные импульсы с орбиты планеты превратили основные источники энергии полей и систем коммуникации в горстку выжженной земли или зияющие в корпусе здания дыры.

Можно было, конечно, запитать запасные генераторы от оказавшихся на посадочном поле грузовиков, совсем недавно притащивших на планету новые партии «отморозков», но здесь было целых две проблемы: во-первых, запасные генераторы тоже были уничтожены, и, во-вторых, корабли вместе со всей командой и грузом, не успевшим оказаться в криопомещении суда, тоже обратились в дымящиеся обломки.

Посадочное поле украшали разбросанные тут и там, будто сломанные куклы, тела погибших и раненых, а по ровному покрытию площадок алыми кляксами блестели пятна крови.

Немногочисленный отряд охраны пытался оказать некое сопротивление, но и его в конце концов, просто смяла высадившаяся сразу с четырёх точек группа десантников в странной чешуйчатой броне, напомнившей Ханне людей-богомолов из шестого отряда.

Существенным отличием от уже знакомых полуразумных, как считалось среди людей, солдат шестого отряда было то, что тяжёлая амуниция прибывших на планету скрывала под собой весьма подготовленных солдат, отлично владеющих не только своими инстинктами, но и сохраняющими холодный рассудок.

В самом начале заварушки, когда первая ударная волна прошла от крыши до фундамента здания суда, отдаваясь во всём теле вибрацией, Ханна ещё пыталась связаться через систему управления с постоянными отрядами МАСК, патрулирующими периметр подконтрольной территории. Но канал забивали сплошные помехи, и вероятные помощники даже не слышали сигнала. Орбитальные базы не имели достаточного вооружения или пилотируемых средств защиты и подавления, необходимых для высадки на планету. Да и личного состава на этих базах сроду не водилось больше, чем необходимое для выполнения ежедневных работ.

Спасения не предвиделось.

Никто даже предположить не мог, что Эклектика когда-нибудь понадобится хоть кому-то, рискнувшему появиться в этом секторе космоса. Полностью отданная под самые смелые и негуманные исследования нанотехнологий, биоинженерии и ДНК-трансмиссии, Эклектика давно превратилась в сочетание целых городов-тюрем для самых мерзких жителей обитаемого космоса и галактическую лабораторию. Вялотекущие планетарные стычки с разрозненными кучками повстанцев, карательные миссии или контроль за объектами заключения не предполагали наличия на планете или её орбите полноценных военных подразделений, укомплектованных хорошими специалистами из числа людей. Техносеть, контролирующая автоматику и информационные центры, так же отвечала и за вооружённые посты охраны в местах заключений, системах контроля и пропускных распознавателей в главных зданиях.

Эклектика традиционно считалась планетой военных разработок, обкатываемых в полевых условиях с привлечением населения. Население привлекалось по доброй и не очень воле, то и дело попадаясь под руку то беглым заключённым, то отрядам судей, то ленивым МАСКировщикам.

Ханна прикрыла глаза, стараясь как можно тише поменять положение тела в узком пространстве вертикального технического жёлоба. Толстые и тонкие кабели разноцветными макаронами безмолвно свисали перед лицом, опутывая женщину.

– Док, мы нашли капитана, – раздался совсем рядом с Ханной низкий женский голос, и тут же мимо укрытия судьи прогромыхали тяжёлые шаги. – Но есть проблема…

– Решаемая? – обратился к своей подчинённой Док, замерший на месте и втянувший острый клинок обратно в броню. – Где Молчун и Шут?

– Как раз и решают проблему, – хрипло усмехнулась женщина. – В программу реабилитации капитана вмешался неопределённый фактор…

Ханна услышала приглушённый смешок Дока.

– Там что-то серьёзное, Рысь?

– Кэп не реагирует на вводимый код отмены и пробуждения. Шут сказал, что система контроля тоже не может справиться с этой странностью. Ну… – Рысь немного помялась, – не могла бы справиться, если бы уцелела после нападения. В общем, они делают всё, что могут. Но они ничего не могут. И если мы через десять минут не уберёмся прочь отсюда, глушилки сгорят, и нам на головы высыплются несколько отрядов в масках.

– МАСК и его маски-шоу, – протянул Док. – Ладно, иди к ребятам, я буду через полминуты.

Женщина, которую Док назвал Рысью, развернулась и быстро зашагала вглубь криопомещения, а предводитель отряда метнулся прямиком к техническому жёлобу.

– Думала, я тебя не вижу? – мигом выдирая судью из сплетения кабелей, шепнул ей в ухо Док. Прыжок к её укрытию стал для Ханны такой неожиданностью, что та не сразу нашлась, что ответить. Она лишь взглянула в лицо крепко сжимавшему её противнику, кожей ощущая холод, исходящий от чешуйчатого сегментарного бронекостюма. Док приподнял судью над полом на несколько дюймов, сжимая за горло. Ханна захрипела, пытаясь разжать стальную хватку, но не смогла. Свободной рукой главарь бандитов отключил прозрачный шлем и взглянул на судью льдисто-голубыми глазами. Шойц могла поклясться, будто на радужке глаз этого коротко стриженного светловолосого мужчины плавали, покачиваясь, крошечные льдинки. По спине Ханны побежала струйка липкого холодного пота.