Любопытно, что это Коломба и Мари так сблизились… Интересно мне, что за этим кроется…

Сегодня утром я написала Огюстену, чтобы сказать, что я не осуждаю его и что он может считать меня своим другом. Пока нет ответа.

Почему я это сделала?

Терпеть не могу, когда все против одного, у меня сразу возникает желание отмежеваться. Когда я рассказала об этом неосознанном желании Анушке, она мне сказала, что видит в этом призвание адвоката. Или преступника, парировала я.

Мне нравится Огюстен, или, точнее, мне нравятся некоторые черты в Огюстене, его улыбка, его сильные руки, четко прочерченные брови удивительной красоты и, должна признать, впалый живот, как будто пупок на кнопочке пристегивается к позвоночнику. Но вот плечи у него покатые, но мне все равно… Эта впадина внизу торса мне кажется очень сексуальной.

Я хочу, чтобы он вернулся и пришел на занятия в театральную студию. Как же я сыграю Джульетту, если у меня отнимут моего Ромео?

Вот радость, предки в шоке! Я делаю все кое-как, слоняюсь, разочаровываю всех. Мне сложно интересоваться объемом валового продукта Камеруна, клеточным размножением или конъюнктивом в немецком языке, который на французский язык передается либо сослагательным наклонением, либо условным.

Я скинула с себя образ-шкурку законченной ботанки, у которой лучшие оценки в классе: вот уже две недели Джулия учится лучше меня, а я могу составить конкуренцию Коломбе в ее полном неврубоне…

Я боюсь, что этого никогда не будет…

Чего?

Ходить как околдованной. Не мочь сосредоточиться. И чтобы все казалось пустым и смешным, кроме моего мужчины.

Я отпустила прежнюю Рафаэль на каникулы. Идеальная девушка исчезла, появилась девушка нормальная.

Я все сильнее ощущаю себя женщиной.

Спасибо, Теренс.

Досадно только, что нельзя говорить о нем Коломбе и Анушке. Если бы я рассказала им о наших отношениях, про наши наэлектризованные письма – одним словом, про нашу любовь, они бы возмутились и тут же побежали сообщить Джулии.

Впрочем, я убеждена, что я ничего не украла: Теренс отдалился от Джулии до того, как я приехала, он мне поклялся. Когда я прошу внести ясность в ситуацию, он обещает сделать, как я говорю, но каждый раз добавляет, что нужно подождать, не стоит «торопить события», нужно, чтобы рана Джулии зарубцевалась.

Джулия ведет себя странно, впрочем… После того как она бросила нам в лицо, что спала с Теренсом, она ведет себя, как будто они по-прежнему общаются, что, несмотря на расстояние, их отношения крепнут. При нормальных обстоятельствах я бы провела маленькое расследование, попробовала бы выудить информацию или признания; сейчас я предпочитаю быть осторожной и вести себя тихо.

Тайная любовь – это мучительно, потому что каждую секунду хочется кричать о своем счастье всему миру.

Спасибо, Теренс, ты изменил кровь, которая течет во мне. Я счастлива до жути.

* * *

Переписка между

Коломбой, Джулией, Рафаэль и Анушкой

Коломба

Девочки, поверить не могу: Огюстен поджег гараж!

Джулия

Что, прости?

Коломба

Сегодня ночью он облил бензином гараж «Рено» в Рюэйе, бросил спичку и сел на лавочку. Пожарные приехали, он не двинулся с места. Было слишком поздно, здание нельзя было спасти, машины уже обуглились. Наверно, миллиона на четыре нагорело.

Анушка

Где он?

Коломба

В участке. Когда пожарный, который тушил огонь, велел ему отойти от очага возгорания, Огюстен ответил, что любуется делом своих рук. Тогда сразу же капитан указал на него полицейским. Огюстен подтвердил, что это сделал он. Его задержали.

Рафаэль

Я не понимаю. Огюстен пироман? Огюстен налетчик? Хулиган? Этот мальчик может быть агрессивным? Вот уж про кого я бы подумала в последнюю очередь.

Коломба

Я тоже.

Анушка

Я тоже.

Джулия

Кто тебе это сказал, Коломба?

Коломба

Мари… Она подавлена. У нее впечатление, что ей говорят о другом Огюстене, не о том, которого она знала.

* * *

В каждом хорошо знакомом человеке таится чужак, готовый выпрыгнуть в любую минуту.

В моем отце внезапно проявился мужчина, способный желать мужчину. В моей матери проснулась гарпия. В Огюстене обнаружился преступник. Ужас, ужас, ужас…

Меня пугает то, что в один прекрасный день может выскочить из меня.

Думаешь, что знаешь себя, а на самом деле лишь издали различаешь силуэт. Приближаться оказывается опасно. Наш внешний вид и наша внутренняя история всего лишь ширма, а за ней прячется незнакомец.

Я надеялась, что, взрослея, я стану собой. Но что, если я стану кем-то другим?

Мы с Теренсом, хоть и на расстоянии друг от друга, провели совместное расследование о подростках, которые совершали демонстративные преступления: кражи, нападения, поджоги, вплоть до убийств с применением огнестрельного оружия в США или в Норвегии…

Случай товарища Огюстена никуда не вписывается.

У него не было политических убеждений, он не общался с группами экстремистов, он не был асоциален, ведь они уже три года встречаются с Мари.

Немыслимо. Нелогично. Он не должен был этого делать.

Огюстена не посадят. Ему семнадцать лет, он еще несовершеннолетний, по закону его, наверно, должны будут отправить в исправительную колонию.

Самое странное, что он ничего не отрицает. Наоборот, настаивает, что это сделал он.

Огюстен берет на себя вину за поджог в гараже, и это не странно, это ключ к разгадке.

Никто, кроме меня, не понимает, почему он это сделал.

Рассказать ли им?

Мама дорогая! Отец у меня гей, подружка беременна, приятель в тюрьме, друзья балуются наркотиками или напиваются каждую субботу, а моя мать орет на меня за то, что я посадила пятно на джинсах. Застрел! Никогда не выйду замуж…

Трудная неделя. Мне показалось, что я не одна, а меня несколько.