Солнце еще не показалось из-за горизонта. Оно лишь посылало свои первые робкие лучи, пытаясь осветить розовым светом, затянутое серой дымкой небо. Легкий туман клочками лежал по всей поверхности топи, словно кто-то большой и могучий накидал в нее ваты. Воздух был тяжелый и затхлый. Пахло тиной, гнилой водой и еще чем-то тоже очень неприятным. В воздухе вились тучи мошкары, зудение которой стояло над болотами и напоминало бесконечную тоскливую песню. Также лениво переквакивались лягушки, но только не поблизости, а где-то там вдалеке, где их нельзя было разглядеть. Мертвыми черными корягами повсюду торчали останки деревьев. Когда-то здесь был лес, но потом его поглотила безжалостная топь. Эльфы с жалостью смотрели на них и старались обойти стороной. Друзья леса и всего живого, они уже ничем не могли помочь этим несчастным погибшим деревьям, разве что пожелать им покойного сна. Зато в изобилии возвышался вокруг камыш. И его были тут целые заросли. Непроходимые заросли, которые приходилось обходить, на что уходило очень много времени. Камыши жадно потрескивали и раскачивали угольно-черными головками, словно звали войти в них. Очень много было и бурой осоки, которая иногда достигала высоты чуть не в пять футов и совершенно закрывала все пространство впереди. Ее также приходилось обходить, потому что осока была еще опаснее камыша. Если в камышах запросто можно было запутаться, как в рыбацких сетях, то осока к тому же может изранить любого не хуже самых острых ножей и сабель. Даром что ли она цветом напоминает собой ржавое железо? И хотя ветра не было совершенно, но и камыши и заросли осоки громко трещали и шуршали, и эти неприятные в данных обстоятельствах звуки, похожие на зловещий шепот, словно предупреждали путников об опасностях, которые подстерегали их здесь повсюду. Кроме этих звуков хватало и других. Болото было живым и постоянно напоминало об этом. Оно все время вздыхало, что-то бормотало, шептало и стонало. Жидкая грязь под ногами вдруг проваливалась, превращалась в глубокие лужи, которые бурлили, как кипящий в кастрюле суп. А еще отовсюду эльфов сопровождали взгляды невидимых обитателей здешних мест. Сами они старались не показываться на глаза, но за непрошеными гостями следили внимательно,

– Будьте внимательны, – сказал своим друзьям Радринор. – В любую минуту на нас могут напасть.

Все эльфы шли, держа наготове оружие. Они внимательно смотрели на клинки – не светятся ли они, показывая, что поблизости шастают болотные гоблины. Но гоблинов вроде бы не было, потому что эльфийская сталь безмолвствовала. Но, несмотря на это, тревога все равно оставалась витать в воздухе.

Вдруг Гилион насторожился. Глаза его засверкали словно сапфиры. Губы сжались в узкую полоску. Эльф вставил стрелу в лук, поднял вверх указательный палец и прошептал:

– Вы слышите?

Эльфы ему ничего не ответили. Они прислушивались, но по их лицам было видно, что ничего подозрительного они не слышат.

– Тихий свист и легкое шуршание. Они мне знакомы, – также шепотом прошептал Гилион. – Я слышал их ночью, когда на нас напал болотный туман. Посмотрите на альтасара, он тоже чувствует опасность.

Биинор также прислушивался, вертя всеми головами и нюхая воздух. Внезапно он присел на задние лапы и грозно зарычал, а потом попятился к эльфам. Он явно чего-то испугался.

И тут Бильбо, сидевший на плечах Солнцедара и потому видевший дальше всех, вдруг запрыгал и закричал, указывая рукой по направлению ближайший зарослей осоки, которые лесом возвышались справа:

– Вон оно! Вон оно! – В глазах хоббита стоял неподдельный ужас.

Все схватились за оружие, и вовремя.

Поверхность болота вдруг вздыбилась словно морская волна, громко зачавкала и забулькала и поплыла на отряд смельчаков, грозя утопить всех до одного.

Но эльфы были предупреждены и встретили опасность без паники и бегства. Даже Зелендил не испугался, только крепче схватился за руку Радринора.

Почти достигнув эльфов, зеленая тина на гребне волны вдруг расступилась с противным хлюпаньем, и из нее показалась белая плоская морда, тупорылая и безглазая, но зато с широко разинутой пастью, в которой быстро и методично работали челюсти, перемалывая старый пень, который буквально за несколько секунд превратился в труху.

– Это самка болотного червя! – закричал Лунолик.

Но все это поняли уже и без него. Гилион поднял лук и выпустил стрелу. Стрела прожужжала в воздухе, а болотный червь вдруг очень резво увернулся от нее. Свившись в кольцо, и вытянув еще десяток футов своего могучего тела, белого и склизкого с темными пятнами ржавчины и толстыми обручами колец, которые набухали пузырями готовыми лопнуть, червь бросился в атаку. Его морда тараном ударила в Биинора, и пес с визгом отлетел в сторону. Эльфы поняли, что чудовище обладает колоссальной силой и отступили. А белая самка уже полностью вылезла наружу, и теперь все ее тело, которое достигало не меньше двадцати футов в длину, оказалось на поверхности. Взлетел в небо раздвоенный хвост, и над топью разнеслось грозное перестукивание.

– Греми, греми, подлая тварь, – сказал Лунолик и бросился на белую самку. Солнцедар быстро пересадил Бильбо со своих плеч на плечи Зелендила, и присоединился к Лунолику.

Это были два великих воина, могучих, быстрых и прекрасных. Они с двух сторон напали на чудовище и стали биться с ним, как древние богатыри бились с драконами. Их длинные волосы сверкали, отражая блеск их мечей, тонкие изящные руки наносили сильнейшие удары.

Радринор держал принца за руку, чтобы тот не удрал от страха. Гилион и Демиолас стреляли из луков, и их тонкие, но тяжелые стрелы грозно звенели в воздухе.

Но и самка болотного червя, которая была раза в три крупнее и сильнее самца, которого накануне изрубили Солнцедар и Лунолик, была опаснейшим противником. Она мгновенно создавала огромные кольца, в которые пыталась поймать двух эльфов, и если бы ей это удалось, она тут же раздавила бы их. Но эльфов было двое, они действовали очень слаженно, один помогал другому, они нападали с разных сторон, ловко и высоко прыгали, и чудовище видимо не могло сосредоточиться на ком-либо из них, постоянно отвлекалось то на одного, то на другого, в результате не могло убить не одного. Морда и все тело ее были истыканы стрелами, и она уже напоминала собой чулок с ватой, который портные используют для хранения своих многочисленных игл. Оно ревело от боли и истекало зеленой слизью, которая была в ее теле вместо крови. Но, в свою очередь, ловкая, быстрая и стремительная, она также не давала себя разрубить на куски. Один раз ей даже удалось сбить Лунолика с ног, и когда ее хвост уже поднялся для удара, который непременно отправил бы эльфа в трясину, в последнее мгновение Биинор подбежал, схватил Лунолика за шиворот и оттащил в безопасное место. А в то место, где только что был эльф, словно огромное копье ударила рогатка ужасного хвоста. Лунолик тут же поднялся и снова бросился сражаться.

Гилион и Демиолас, увидев, что их стрелы почти не причиняют чудовищу вреда, спрятали луки, вынули мечи и тоже вступили в сражение. И сразу же перевес в численности дал себя знать. Гилион отрубил самке один из кончиков хвоста, а Солнцедар нанес ей прямой удар в подбородок, их которого на него тут же фонтаном хлынула желтая слизь. Эльф попытался нанести еще один рубящий удар по горлу, чтобы прикончить гадину, но его меч просвистел мимо, срывая лишь кожный покров с шеи чудовища. После этого самка болотного червя видно поняла, что ее дело проиграно, потому что ее голова стремительно поднялась в небо почти на высоту всего ее роста, и с еще большей скоростью ухнула вниз, воткнулась в вязкую жижу и увлекла за собой все свое тело. Только круглая булькающая дырка осталась в том месте, куда она отступила. При чем скрылась она так быстро, что даже стремительные эльфы были поражены.