— Так и есть, — подтвердил Мани и пояснил: — Леди Идн — знатная особа. И потому она становится моей хозяйкой всякий раз, когда такое представляется целесообразным. Но и вы мне хозяин, как прежде. Коту трудно найти друзей в этом пустынном северном крае.

— Вижу.

— Надеюсь, не призрак моей прежней хозяйки, ибо я сам его не вижу. Но раньше видел. С тех самых пор, как мы покинули ее дом, она постоянно кружила вокруг нас, надеясь пособить как-нибудь. Теперь, узнав новости, которые она считает для нас важными… Вы знаете, что ваш пес увязался за нами?

— Конечно. — Я обернулся взглянуть на Гильфа, поднявшего на меня блестящие глаза. — Знаю. Пусть тебя это не беспокоит.

Упершись задними лапами в мою руку, Мани приподнялся и посмотрел мне через плечо.

— Между вами двумя что-то происходит.

— Ничего особенного, но ты сказал, твоя хозяйка сообщила тебе новость. Какую именно?

— Один ваш друг получил тяжелое увечье.

— Прискорбно слышать. — Свободной рукой я погладил Мани. — У меня не так уж много друзей.

— А другой ваш друг не желает обращаться к вам за помощью, хотя и знает, что вы в силах помочь ей.

Мои пальцы сомкнулись на шее кота.

— Это Дизири? Отвечай!

— Нет, честное слово. Другой друг.

— Женщина. — Я натянул на голову капюшон плаща. — У меня провалы в памяти, Мани. О ком ты говоришь?

— Об одной из красных эльфийских девушек. Имя я забыл, но в любом случае имена у них взаимозаменяемы.

В хлеву было темно, хоть глаз выколи.

— Сюда, — сказал Мани. — На сеновал. Там лестница.

— Знаю. Я ночевал там однажды. Такое ощущение, что давным-давно.

— Мне очень жаль, но ваш пес должен остаться здесь. — В голосе Мани не слышалось ни малейшего сожаления. — От него будет прок, коли он посторожит здесь, от незваных гостей. Насчет меня не беспокойтесь, я поеду на вашем плече.

— Насчет тебя я нисколько не беспокоюсь, — прошептал я. — И я готов к незваным гостям. Расскажи еще что-нибудь.

— В таком случае я усядусь здесь, — Мани вспрыгнул мне на плечо, — и удостоверюсь, что она все еще жива.

С сеновала донесся слабый голос:

— Г-господин?

Я напряженно прислушивался к скрипу свежевыпавшего снега под чьими-то ногами и потому не ответил.

Медленно, почти бесшумно дверь хлева приотворилась, и я увидел вертикальную полосу тусклого лунного света. Тауг проскользнул в хлев и громко вскрикнул, когда я схватил его за плечо.

— Если ты хочешь стать рыцарем, то не должен так легко пугаться, — сказал я. — И зажмуривать глаза тоже не стоит.

— У меня нет ничего дурного на уме, сэр.

— Я и не подозревал тебя в дурных намерениях, а говорящий кот в любом возбудит любопытство.

— Дело не в коте. Я знал, что Мани умеет разговаривать. Он разговаривал со мной и, думаю, разговаривает с леди Идн. Дело в вас: вы так интересно рассказывали про Скай, что мне захотелось остаться с вами и узнать побольше.

Сверху донесся шепот:

— Прошу вас, г-господин Эйбел…

Мани прыгнул в темноту, с глухим стуком ударившись о бревенчатую стену, и через несколько секунд сообщил:

— По-моему, у нее сломан позвоночник.

— Я не могу ей помочь, — сказал я Таугу, — но ты можешь. Вот почему ты бодрствовал, когда должен был спать, и последовал за нами. Полезай на сеновал и исцели ее.

Когда Тауг поднялся по лестнице, я сказал Гильфу:

— Я вернусь в дом на минуту. Ты можешь пойти со мной или остаться здесь.

— Я с вами, — прорычал он.

Мы вернулись в дом, где нашли чашу и большую лампу Бимира. Когда мы вышли во двор, пламя затрепетало на ветру, и я прикрыл его ладонью.

— Я хочу, чтобы ты поднялся наверх, — сказал я, когда мы вновь оказались в хлеву, — а люк, которым воспользовался Тауг, для тебя маловат. Видишь там большое отверстие, через которое сбрасывают сено?

— Да.

— Поставь передние лапы на край и подпрыгни, — думаю, ты легко туда заберешься.

Гильф промолчал.

— Великан, прежний хозяин фермы, просовывал в него голову. Значит, оно находится на высоте примерно в два моих роста. — Чтобы рассмотреть получше, я поднял лампу. — Скажем, род [Мера длины, примерно 5 м.] с небольшим. Все равно тебе не составит особого труда сделать это.

— Мне не прыгнуть так высоко. — Гильф избегал встречаться со мной глазами.

— Может, я поднимусь первым и позову тебя?

Через несколько долгих мгновений Гильф кивнул. Взобраться по лестнице, не расплескав масло из лампы, было отнюдь не просто, однако мне удавалось сохранять равновесие, проворно перехватывая одной рукой перекладины. Я облегченно вздохнул, когда Тауг свесился вниз и взял у меня лампу.

— Здесь эльф, — сообщил он.

— Знаю. Баки, да?

Мани выглянул из-за края люка:

— Да, сэр Эйбел, и она ужасно страдает. Она глубоко признательна моей хозяйке и мне, но мы уже сделали все, что в наших силах.

— Она зовет вас, — сказал Тауг.

— Я ничем не могу помочь, — сказал я, забираясь на сеновал. — Я надеялся, что ты уже исцелил ее.

— Я не умею!

Из темноты донесся стон Баки.

Я отыскал девушку и сел на солому рядом с ней.

— Она страшно мучится, — сказал я Таугу. — А ты теряешь время. Опустись на колени.

Он подчинился.

— Проведи пальцами по телу Баки. Осторожно! Очень осторожно!

— Не могу.

— Можешь. Вот в чем дело. Для нее ты бог. Не для меня и не для Мани. Но для нее — бог. Митгартр — высший мир по отношению к Эльфрису.

Тауг попытался, но ничего не произошло.

— Представь ее целой и невредимой. Исцеленной. Живой и здоровой. Прыгающей, танцующей, ходящей колесом. Она делала все это, покуда с ней не приключилось несчастье. Представь, какой она была раньше.

Тауг попытался, зажмурив глаза и плотно сжав губы.

— Что-нибудь происходит?

— Нет. Все произойдет не постепенно, а в один миг: закончится, не успев начаться, — и ты сразу поймешь. Ты почувствуешь проходящий сквозь тело поток силы, которая исцелит бедняжку.

— Г-господин… — выдохнула Баки.

— Я не могу помочь тебе, — сказал я, — но Тауг может и поможет. Ты веришь в Тауга? Надо верить, иначе умрешь.

— Вы… пили мою кровь, господин.

— Я помню, и я отблагодарю тебя, коли сумею. Сейчас я не в силах помочь тебе. Это должен сделать Тауг.