выносили все свои фишки и бились до самого вечера. Потом появились картонные фишки с пластмассовой битой. На некоторых из них были дамы весьма в фривольных позах. Если смочить наряд такой дамочки слюной, то она оставалась обнаженной, со всеми анатомическими подробностями. Такие фишки были редкостью и каждый мальчишка хотел такие заполучить в свою коллекцию, хотя бы раз. Нужно ли говорить, что к этому времени поход к поезду нам был уже не так интересен.

Я провалился в воспоминания, сидя уже в мягком вагоне скоростного поезда. Через три с половиной часа он доставит меня на место. Пахло в вагоне раскаленной пылью. Почти никого не было, кроме меня. Малое количество людей заходило и на редких станциях. Это позволило мне расположиться с максимальным комфортом. Я выбрал «теневую» сторону. Облокотился лбом о прохладное окно и задремал. Эти выходные прошли достаточно сумбурно. Хотя, я почти ничего не делал. По большей части находился в отключке. Но чувствовал себя уставшим. Ещё было чувство, что упустил что-то важное. Помимо работы, конечно. Что-то крутилось на самом краю моего сознания, пытаясь оформиться в точную мысль. Но я никак не мог схватить её за «хвост».

Я открыл глаза, когда услышал, что объявляют мою станцию. Потянулся, размял затекшую шею, подхватил вещи и вышел на пирон.

– Вот он! Марта, это Кит! Я вижу его!

София со всех ног бросилась ко мне, запрыгнула на руки, как обезьянка, и заревела.

– Софи, что случилось?

– Я так боялась за тебя! Думала, что ты умрешь!

– Откуда ты узнала, что со мной произошло? Мама тебе рассказала?

– Нет…

– А кто?

– Я подслушала разговор мамы и папы.

– Понятно. Ты понимаешь, почему подслушивать нехорошо? И строить выводы, основываясь на слухах, неверно?

– Да, Кит.

– Все-таки я поставлю тебя, ладно? А то ты тяжеловата для того, чтобы нести тебя на руках.

– Ладно, – София спрыгнула с меня, вытирая красный нос рукой.

– Фуф, у тебя что нет платка? Или салфетки?

– Неа. Зато есть твоя рубашка, – недолго думая, она вытерла руку о край моей рубахи.

– София! Какая мерзость!

– Сам ты мерзость! Будешь знать, как пугать меня! В следующий раз всего в соплях измажу.

– О, прекрати, пожалуйста! Я надеюсь, что следующего раза не будет.

– Было бы неплохо, сосед,– сказала Марта, наблюдавшая за всей сценой чуть поодаль. – Не факт, что так много знакомых окажется рядом в один момент.

Я старался не смотреть в сторону Марты. Мне было почему-то стыдно перед ней. То ли за проявленную слабость, то ли за её чрезмерное внимание. Теперь она ещё и встретила меня. Как будто я сам не мог добраться домой. Мы направились к выходу.

Я придерживал дверь, пока София и Марта выходили. Марта, проходя мимо, посмотрела мне прямо в глаза. София была права: мерзостью был я сам. Марта отбила меня посреди улицы, отвезла в больницу, связалась с родителями, привезла мою одежду – сделала всё. А я же стыжусь посмотреть на неё. Теперь же обвиняю её в том, что она приехала за мной. Неужели так сложно сказать спасибо. Думаю, что в этот момент она думала о том же.

Мы доехали в относительной тишине. Даже София притихла и вместо того, чтобы болтать обо всём на свете, смотрела себе в окошко. Я пропустил тот момент, когда она заснула. Хотел было её разбудить, когда подъехали к дому, но Марта остановила меня.

– София так переживала за тебя всё это время. Она почти не спала. И много плакала. Если тебе не сложно – отнеси её домой. Я помогу с вещами.

С этими словами она вышла из машины, достала мои вещи из багажника. Перекинула лямку сумки через плечо. Я же достал Софию. Марта закрыла пассажирскую дверь. Прошла вперед, открывала и закрывала необходимые двери по очереди. Я смотрел на спящее лицо сестры. Её рот по-детски открылся, голова лежала на плече. Длинные руки и ноги легко было держать в охапке. Она напоминала юного оленёнка. Смешного, неуклюжего, но уже потрясающе красивого. Мне вдруг стало так хорошо и спокойно. Прижимая сестру, я почувствовал себя по-настоящему дома. Эта беззаботная крошка имела большее сердце, чем я мог себе вообразить. Переживать из-за старшего брата, который зачастую тих, груб, не отзывчив!

9.

Мы вышли из комнаты Софии, аккуратно прикрыв дверь. Я шепотом сказал, что провожу Марту, она только пожала плечами. Мы вернулись в машину, Она села за руль и мы поехали вперёд. Проехали её дом, проехали перекресток, ещё один и ещё. Мы ехали в тишине. Нас окутывали мягкие сумерки позднего лета. Мы доехали до озера. Она остановила машину в нашем обычном месте. Мы вышли и пошли через лес к берегу. Мне казалось, что пустоту между нами можно нащупать. Что она вдруг стала материальной, плотной, похожей на зефирное облако. Мы не сказали друг другу ни слова, а медленно прогуливались вдоль берега. Марта остановилась, посмотрела мне в глаза. Как будто чего-то ждала от меня. Или сама хотела что-то сказать. Она нахмурилась, её взгляд блуждал по моему лицу. Потом морщинка разгладилась:

– Домой? – Только и сказала Марта.

С одной стороны мне было интересно, о чём же хотела поговорить Марта. Почему передумала. Почему сейчас нам не о чем говорить. С другой – совершенно не хотел ничего спрашивать. Меня утомили выходные, поездка на поезде, прогулка. Я был благодарен ей за всё. Это правда. И об этом стоило поговорить, но мне казалось – это не то, что нужно сейчас. Мы едем домой. Я смотрю в окно. Моё лицо то и дело освещают фонари за окном. Марта рассеяно смотрит на дорогу. Держит правой рукой руль. Левой – облокотилась об окно. В ночном свете она почти прозрачная, такая нереальная. Далекая. И в то же время – близкая. Мне хочется поправить её волосы, хочется прикоснуться к ней. Всё-таки хочется что-то сказать, чтобы она улыбнулась, рассмеялась.

Мы возле дома Марты. Она поднимается на веранду. Я стою под оградой и смотрю на неё. Кладу руки на брусья веранды:

– Эй! Спасибо тебе, за всё. Если бы не ты…

На меня вновь смотрят два голубых блюдца. Марта кладёт свою руку поверх моей.

Я люблю её. Я нравлюсь ей. Наверное. В чем же могут быть сомнения. Но сомнения были. Её рука поверх моей руки, её глаза смотрят в мои глаза, казалось бы зачем слова. Но мне нужно её короткое и ёмкое да. Внятное согласие на все мои последующие действия. Всего лишь знак. Я прислушиваюсь