уж больно. — Микула кивнул головой, приглашая гостей в избушку. — А пёс-то твой с виду ладный, если вязка получится, щенята добрые будут.

— Получится, Гром своего не упустит, — рассмеялся Лосев и добавил: — Первого щенка от помёта оставишь мне.

— Оставлю, а как же, порядок знаю. Остальных продам, всё копейка какая к пенсии.

— Как перезимовали, как весну встретили, не тревожил кто? — спросил Хрусталёв.

— Беспокойств не было, тишь да гладь, — ответил Микула. — Кому надо в такую глушь пробираться, на кой. Окромя охотников, никого не было, в сторону своих угодьев след оставят и обратно так же. Им нет дела до нас, а нам до них. А весна дружно зиму сковырнула, речка, словно кипела, лёд крошила и несла потоком, знать к урожайному году, не иначе.

— Да дай бы бог, — поддакнул Данилыч. — Домой вертанёмся, старухам отсадиться поможем — огороды пора копать, картошку да мелочь разную высаживать. Вона как весна взялась, в прошлые лета запаздывала, а ноне-то шибко уж зелень рано проклюнулась и листва распустилась.

Распрягли лошадей и оставили пастись. Вещи и продукты снесли в одну из изб, затем принялись определять хозяйственный груз: бензопилу, топоры, кирки, лопаты, скребки, промывочные лотки, молотки, гвозди и всякую мелочь.

— Что ж вы лопат и кайл навезли? Их в сарае цельное беремя, — удивился Микула.

— Своё оно и есть своё, приискового инструмента нам не надо. Спасибо что гидросооружения и бутары с тачками позволили использовать и ночевать есть где, а это для нас главное, — ответил Лосев.

— Ну-ну… — с безразличием буркнул в бороду Микула, продолжая из любопытства наблюдать, как мужики управлялись с доставленным имуществом.

Данилыч в это время топил баню. Решил прибывшим старателям приятность сделать, чтоб с долгого перехода попарились, усталость сняли, да и самим с Микулой погреть кости и помыться не помешало бы перед завтрашней дорогой. К тому же он нутром чуял, при таком внимании после бани гости водкой обязательно угостят, а это и душу ублажит.

Оно так и произошло. Баня с вечерним ужином и горячительным напитком состоялась. Вели беседу, говорили на разные темы, у кого о чём «болит», угомонились поздно и ко сну отошли где-то к полуночи.

— Хватит керосин жечь, пора тушить лампу, и на боковую, — дал знать всем Лосев, и первый вышел из-за стола. — Пойду на коней гляну, да покличу Грома.

— А чего керосин беречь, в кладовой цельных две бочки стоят, — возразил раскрасневшийся от горячительных напитков и тепла в избе Данилыч.

— Чужого нам не надо, а своё беречь надо, — возразил Макар.

— Так ён же списан.

— Тогда другое дело, поживём, может, и воспользуемся.

Несколько раз крикнул Макар собаку, обращая свой взор в сторону леса, но пёс не отзывался. «Вот любовь закрутил, надо же…» — ухмыльнулся Лосев и принялся надёжней привязывать лошадей к жердине, служившей стойлом.

Ночь опустилась над рабочим посёлком. Тишину нарушали лишь всплески речки, воды которой неслись мимо давно обжитого приискателями места.

Глава 9

На следующий день Микула и Данилыч, плотно поев перед дорогой, неспешно сложили свои нехитрые пожитки в мешки, приладили к ним лямки, взвали их на плечи и, попрощавшись со старателями, тронулись в путь.

Собаки вернулись в посёлок ещё ночью, но их появление никто не слышал. Гром, с виду утомлённый, лежал подле бани и с безразличием наблюдал за подругой, покидавшей посёлок со своим хозяином. А когда сторожа и собака скрылись с глаз, он и вовсе потерял к ней всякий интерес. Зевнул и вроде как виновато смотрел теперь на Лосева.

— Что блудный, умаялся? Жрать поди хочешь?

Гром продолжал лежать, положил голову на передние лапы и пристально смотрел на Макара.

Прежде всего Лосев решил с утра провести ревизию сплоток, служившие для пропуска воды из русла речки. Заборный приёмник был установлен, как и положено, выше по течению и с минимальным уклоном для движения воды по массивному желобу к месту промывки пород. Он прошёл по днищу сплоток и видел: за зиму и весну доски ссохлись, и по всей их протяжённости имели щели. «Надо бы уже сейчас воду через них пустить, пока раздадутся, плотность примут, займёмся установкой бутар и инструмент подготовим, забои опробуем. Порода отошла — без мерзлоты, погода позволяет, чего волынку тянуть», — размышлял Макар, довольный надлежащим состоянием гидросооружения, и предавался благим раздумьям.

В кладовой посёлка кроме двух бочек керосина хранилось несколько канистр масел, ведро солидола и ёмкость с дёгтем, не насаженные на черенки лопаты и кайлы, три лома и ящик металлических скоб, много железных трафаретов и резиновых ковриков для бутар, несколько шахтёрских тачек. Тачки старенькие, но добротные, исправные, так что породу откатывать было на чём.

С обеда все и приступили к делам. Всё, что говорил Лосев и кому чем заниматься, исполнялось немедля.

Хрусталёв с Гребневым занялись заготовкой дров. Благо Лосев, будучи предусмотрительным человеком, прихватил с собой бензопилу. Два друга находили сухостой, валили его, на лошади, запряжённой в телегу, подвозили к посёлку. А здесь на чурки его распиливали двуручной пилой, дабы экономить бензин. Колуном чурки кололи и складывали в поленницу.

Лосев же с Груздевым, прихватив с собой промывочный лоток и кирку с лопатой, направились на участок горных разработок.

Забои горных пород, оставленные приискателями прошлой осенью, от весенних паводков чуть оползли, но следы последних работ были видны, особо при плотике — неплотная скальная поверхность местами заглублена, вероятно, рабочие зачищали западения с наилучшим содержанием драгоценного металла, что называется «подбирали под метёлку».

Лосев окинул взглядом участок, приглядывался, думал: где бы начать опробование? Решил идти последовательно, не прыгать с места на место — то здесь, то там.

— Давай, Тихон, наскребай тут, — скомандовал Лосев и подставил лоток для его наполнения породой.

Тихон несколько раз ударил киркой о грунт, подцепил две лопаты и вывалил материал в лоток.

Макар, тут же взяв лоток в руки, подошёл к речке и принялся промывать содержимое. Тихон же с любопытством наблюдал за процессом и ждал результата.

Лоток в руках Лосева периодически наполнялся водой, от последовательных движений она разжижала породу, а когда Макар оттягивал лоток на себя, то муть и камушки смывались. Так он повторял много раз, пока на дне лотка не остался мизер породы. А потом и мизер был смыт и на днище шевелился лишь мельчайший песок, среди которого оба заметили блестящие скудные золотинки.

— Есть значки! — обрадованно объявил Макар.

Тихон во все глаза разглядывал мельчайшие крупицы, поблескивавшие на солнце.

— Что ж золото такое мелкое? Это сколько же нужно земли перерыть, чтобы на хлеб заработать, — разочарованно