– Ну и слава богу, – заключил ее сдержанный муж.

На ее вопросы о детях и доме бросил:

– Справились.

До дома добирались больше двух часов – самый час пик, самые пробки. Лена устала больше, чем за весь полет.

– Чертов город! – ругался муж. – Абсолютно невозможно стало в нем жить!

– А помнишь, как мы любили Москву раньше? – спросила Лена.

Муж не ответил – окончательно пришел в паршивое расположение духа.

«Нет, все-таки правы мои старики. Молодцы! – подумала Лена. – Бросили все и уехали из этого сумасшедшего города. Хотя есть места на свете и получше, чем их глухая деревня». Она вспомнила Кипр, море, уютный и тихий поселок, Славин дом и тяжело вздохнула. Что ж! Надо возвращаться в реальность! Сказка кончилась.

Дети бросились с криками ей на шею. Она прижимала их к себе, целовала, критично оглядывала: здоровы ли. Открыв чемодан, принялась доставать подарки. Дети были счастливы, визжали от радости. Муж, сидя в кресле, посмеивался. Все померили, разглядели, потрогали, и сын важно сказал:

– Мам, пойдем ужинать! Мы с папой приготовили!

На кухонном столе стояла большая миска овощного салата, лежала разделанная селедка, посыпанная крупными кольцами репчатого лука, а на плите стояла кастрюля с отварной картошкой – любимой Лениной едой.

– Ну, вы у меня гиганты! – восхитилась Лена. – Как я мечтала о селедке с картошкой!

Дети улыбались и переглядывались. Сели за стол. Муж достал бутылку водки.

– За твой приезд!

Лена отпила глоток. Потом она положила селедку на кусок бородинского хлеба, откусила и застонала от удовольствия.

– Хорошо дома? – спросил сын.

– Потрясающе! – искренно произнесла Лена и расплакалась.

Дочка испугалась:

– Мам, ты чего?

– Это она от чувств-с! – усмехнулся муж.

Лена вытерла ладонью глаза:

– Просто вы самые любимые и дорогие на свете! – сказала она.

– Ну, это и так понятно, – схохмил сын. – Для этого не надо было и уезжать!

Все рассмеялись. Потом Лена помыла посуду, посмотрела детские дневники и тетради, запустила полную машину грязного белья и уложила детей спать. «Хорошо, что завтра суббота, – подумала она. – И обед успею сделать, и убраться, и погладить, и на рынок съездить. Да, еще не забыть купить эти чертовы духи. Без них на работу лучше не появляться». Она пошла в ванную, долго стояла под теплым душем, накладывала кремы, чуть брызнула на шею духи и отправилась в спальню. Муж, как всегда, читал журнал. Она сняла халат, легла в кровать и вынула журнал из его рук. Он посмотрел на нее с удивлением, но ничего не сказал. Она обняла мужа за шею.

– Соскучился? – шепотом спросила она.

Он смущенно кхекнул и хрипло сказал:

– Слегка.

«Как всегда в своем репертуаре, – подумала Лена. – Легкая ирония. А впрочем, какая разница?» Она протянула руку и выключила ночник.

Утром в субботу закрутили дела – пылесос, тряпки, щетки, порошки. Одновременно варился бульон из спрятавшейся в углу морозилки, за пакетом мороженой фасоли, курицы. Потом, когда Лена была уже еле живая, поехали в магазин. Посуду после обеда сил вымыть не было. Спас умничка сынок. Наконец вечером, обессиленная, Лена рухнула на диван у телевизора и тут же уснула. Разбудил ее звонок – Жанке хотелось подробностей. Лена ушла в спальню и протрепалась с подругой часа полтора. В комнату несколько раз с недовольным лицом заглядывал муж. Лена оправдывалась жестами.

А в воскресенье устроили «день семьи». Отправились гулять в Кусково. Перекусили в «Макдоналдсе». Дети были счастливы. По дороге домой Лена купила духи.

– Тебе? – удивился муж.

– Нет, что ты, – начала она жарко оправдываться. – Взятка. За отпуск.

А наутро все началось сначала: битва за туалет, нежелание отпрысков есть овсяную кашу, ворчание мужа, поиск пропавших колготок. Наконец все выкатились.

В учительской все молча и подозрительно оглядели Лену. Вопрос задала одна химичка Софья Павловна:

– Ну как, довольна? – И, не дожидаясь ответа, вышла.

Лена чуть не расплакалась – было обидно. Никто не захотел разделить с ней радость. А ведь она никого не забыла – всем привезла сувениры. Хотелось, чтобы поскорее кончились уроки и, не дай бог, никаких педсоветов и классных часов. Из школы вышла – как вагоны разгрузила. Еле доплелась до дома.

«И чему завидуют? – удивлялась Лена. – Я бы только порадовалась за кого-нибудь из них».

Вечером приехала свекровь – за впечатлениями и подарками. Лена вдруг занервничала из-за тапок – ей показалось, что это мало и несолидно. Свекровь покрутила подарок в руках и с кислой физиономией поблагодарила. Лена расстроилась, а муж с укором посмотрел на нее.

– Да! Совсем забыла! – вскрикнула Лена и вынесла из спальни свою цепочку с кулоном. «Черт с ним! – подумала она. – Хватит с меня серег и колечка. Лишь бы все были довольны».

Свекровь растаяла и, похоже, простила нерадивую невестку, а Лена представила, что бы ей в этот момент сказала Слава.

Скоро закончились занятия для малышей и начались экзамены для старшеклассников. Дочка по-прежнему ходила в садик, а сын целыми днями болтался без дела. Наконец в конце июня закончились и экзамены, прошел выпускной, и через неделю бестолкового болтания по пустым классам Лена ушла в отпуск. В пятницу, накупив гостинцев и продуктов, двинулись в деревню – к родителям. Путь был неблизкий. Хорошо еще, что выехали в полдень – муж отпросился с работы. Дети были счастливы – эту поездку они воспринимали как путешествие, – и родители были счастливы: детей не видели год. Осенью, зимой, весной сплошное бездорожье, выбраться из деревни проблематично. Да и старый отцовский «москвичонок» уже дышал на ладан. Пока разгружали машину и таскали в дом сумки, Лена села на лавочке у крыльца перевести дух. «Боже, какая красота! – подумала она. – И какой простор! Сказка просто!»

В деревне было одиннадцать домов, четыре из них пустых, заколоченных. Три семьи москвичей, три питерцев. Все были очень дружны между собой. Публика приличная, обедневшая интеллигенция: врачи, учителя, инженеры – словом, те отщепенцы, кто не захотел мириться с унизительной пенсией, жить в загазованном и шумном городе и есть ненатуральные продукты.

Они выращивали картошку, капусту, огурцы, помидоры, ставили теплицы для баклажанов и сладких перцев. Держали кур, уток и даже коров и коз. Собирали и сушили грибы, которых тут было в изобилии. Ловили в речке рыбу и раков. Квасили на зиму капусту, солили помидоры и огурцы, мочили яблоки и бруснику с клюквой. Топили баню и читали книжки. И были счастливы от того, что им хватило смелости и решимости так поменять свою жизнь.

Мама, конечно же, напекла пирогов и сварила суп из сушеных белых грибов, который, кажется, пах на всю округу. Сели обедать, выпили винца из черноплодной рябины. Потом был долгий чай с вареньем – брусничным и крыжовенным – и долгие разговоры, после того как уложили уставших детей. Лена с Сережей устроились на втором этаже, в маленькой светелке с полукруглым окном. С потолка свисали пучки сухих трав – ромашки, укропа, зверобоя и чабреца. Рухнули в кровать и уснули мгновенно. После завтрака пошли за ягодами и грибами – по краю леса, где щедро припекало солнце, уже поспела первая земляника. Потом нашли немного красноголовых сухих сыроежек. Вернулись домой и обедать не захотели – напились парного молока с черным хлебом и пирогами и завалились спать на топчан под яблоней.