– А что тебе до этой ключницы? Ведь это же не человек, а раба!

– Да, и раба! – гневно воскликнул ты. – Но она была мне по сердцу. Потому что вот лягу спать, и если слышу, как она ходит, как шаркает, так мне тогда сразу спокойнее и я сразу засну. Так где она?

Но Хальдер опять сказал, что он этого не знает. Но если, сказал он, тебе нужно, чтобы по ночам кто-нибудь ходил у тебя под дверью, то я повелю, и будет ходить ключник. Нет, сказал ты очень гневно, тебе этого не надо, пусть ключник ночью спит! И поэтому, как и раньше, в тереме по ночам было тихо. Сколько ты ни прислушивайся, а ничего не услышишь – ни шороха, ни скрипа. И сны к тебе не шли. А если вдруг и шли, то снилась только ключница. То как будто бы она сидит перед тобой и рассказывает тебе сказку. А то поет. А то ведет тебя вдоль самого берега реки, а этот берег крут, а вода внизу черная как ночь и так и тянет тебя к себе, так и тянет! Но ключница крепко держит тебя за руку и ведет тебя дальше. С ней хорошо, с ней легко и спокойно. Вот так бы спал да спал!

Но только рассветет, сразу приходит Хальдер и будит. И ты встаёшь, выходишь в гридницу, ешь через силу, пьешь. Потом тебя выводят на крыльцо и там вы вместе с Хальдером творите суд. То есть, конечно, ты все время молчишь, а это Хальдер разбирает тяжбы и назначает, что кому присудить и кого наказать, а ты только киваешь вслед за ним и делаешь рукой вот так. А то к вам приезжают послы и вы принимаете их, а то у вас охота, а то пиры. А то поход…

Как ты любил тогда его походы! Потому что как только он уходил в поход, ты сразу легок становился, весел! Ольми – а Хальдер оставлял его с тобой вместо себя, он только одному ему тебя и доверял – Ольми ни в чем тебя не попрекал, он тебе всё позволял, и он даже играл с тобой как с равным. Вы с ним катали бабки, запускали змея, лазали за медом, ловили птиц. На птиц он был большой охотник! Сам плел силки, сам птиц приманивал. Но после всегда отпускал. Даст поиграть, а после говорит:

– Птицу нельзя удерживать. Зачем ей крылья? Чтобы летать. Вот пусть и летает!

А по вечерам он любил рассказывать тебе про Белобровую Страну. Из этих его рассказов получалось так, что хоть там и холодно и лета там почти не бывает, а зимой ни разу не увидишь солнца, но всё равно там хорошо. А еще все свои рассказы Ольми заканчивал почти что одинаков: что, мол, хоть ему здесь очень хорошо, потому что и сытно ему, и много почету, и всего остального тоже вполне достаточно, но всё равно он потом здесь не останется, а вернется домой. Эти его слова тебе очень не нравились и ты вначале говорил, что ни за что его не отпустишь. А он в ответ молчал, только посмеивался. И только уже после, когда ты немного подрос и начал кое-что понимать, он сказал, что это ни ему и даже не тебе, ярлу, решать. А это, сказал он, решает только Она. Ты спросил, а кто это такая. Та, которая всех забирает, ответил Ольми. Но Она может забрать только тело. А душу не сможет. Душа – это как птица! И птица улетит домой. Птицы всегда возвращаются к гнездам. Вот так вот я вернусь, сказал Ольми. А ты подумал и спросил:

– А я, когда умру, тоже вернусь домой?

– Нет, ярл, ты не вернешься, – ответил Ольми. – Ты ведь и так в своей стране и в своем отчем доме.

– А поклянись!

– Клянусь!

Тогда ты еще немного подумал, а после спросил уже вот что:

– А Хальдер после своей смерти тоже вернется к вам, в вашу страну?

– Да, несомненно, – ответил Ольми.

Он после еще что-то говорил, но ты его уже не слышал – ты ведь тогда очень крепко задумался! И еще долго, много дней, ты был тогда очень задумчив. А потом вернулся Хальдер. Вы все ходили на кумирню, пировали. А ночью, когда они полегли, как снопы, ты тихо встал и так же тихо пошел. Когда ты шел, ты думал, что так будет хорошо и ему, и тебе, потому что он тогда вернется к своим белобровым, а ты в свою хижину, что тут плохого?

А после ты вошел к нему. Он спал. Ты подошел к стене, взялся за меч. Меч был горячий, обжигал, но ты терпел. А еще он был очень тяжелый, но ты поднатужился…

И – с тихим шелестом – меч выбрался из ножен. Вот именно! Не ты его достал, а он сам тогда был как живой, сам выбрался, ты его только поддерживал. А после подхватил его обеими руками, поднял над головой – и опустил на Хальдера! Даже упал вместе с мечом – для пущей верности!..

Но когда ты, наконец, опомнился, открыл глаза и осмотрелся…

То ты был уже не у Хальдера, а у себя в опочивальне! И ты лежал ничком на тюфяке, твои глаза были в слезах. А за окном уже светало! А вот…

Это его шаги! И вот он подходит к двери, остановился…

Нет, прошел. Как будто бы…

А вот он уже спускается по лестнице, выходит на крыльцо. Окликнул сторожей, и те ему ответили. И он пошел к воротам, по мосткам. Значит, пошел к ручью – там он вначале искупается, потом поймает рыбу, принесет, подаст к столу и повелит, чтобы ты ел ее сырой. И еще скажет:

– Хладнокровие! Еще раз хладнокровие, мой ярл – вот что для нас важнее всего!

И ты ел, почти не морщась, эту рыбу. А через две недели ты опять пришел к нему, опять взял меч и размахнулся… А потом опять лежал на тюфяке, слезы сами катились из глаз, а Хальдер был жив, невредим. Потому что этот меч был не твой, а его. И ты с этим смирился. Рос, молчал. И уже почти не вспоминал о ключнице. И тот страшный сон уже больше не мучил тебя. Когда же тебе исполнилось четырнадцать лет, Хальдер привел тебя к кумирам и там опоясал тебя уже другим, уже настоящим боевым мечом. И жгли рабов, был пир, а после вы ушли в поход – уже вдвоем. Потом был еще один поход, потом еще и еще. Походов было предостаточно, с каждым разом вы уходили все дальше и дальше. Последним покорился Уллин. Ярл Владивлад тогда встречал тебя в воротах – и стремя при тебе держал, а ты сошел и даже не кивнул ему, а сразу пошел на кумирню. Ты первым шел, а Владивлад шел за тобой. Потом, перед кумирами, ты восседал на Владивладовом щите, а Владивлад стоял рядом с тобой. И был он без щита и без меча, и с непокрытой головой. Кумиры приняли дары – рабов и золото. Потом был главный дар – ярл Владивлад склонился перед тобой и ты обстриг у него бороду. И эту бороду сожгли. Волхвы сказали:

– Любо.

Хальдер сказал:

– Быть по сему!

А ты молчал. И также молча отказался пировать. Встал и вернулся к кораблю. И Хальдер пошел за тобой. И все остальные пошли. Сели на весла, развернули паруса и двинулись в Ярлград.

Пять дней шли по реке. Жара была нестерпимая. Хальдер советовал лечь, отдохнуть. Но ты только отрицательно мотал головой и продолжал стоять у борта и смотреть на берега. Ты тогда почему-то очень надеялся, что вот-вот увидишь тот свой заветный поселок. И, может, даже ты тогда его увидел, да вот только не узнал. А спрашивать у Хальдера об этом ты тогда остерегся.

И вот уже с той поры миновало два года. И Владивлад опять поднялся, опять не платит дань и, более того, уже даже грозит посчитаться за прошлое. И надо бы, ты говорил, опять туда сходить да поучить его. Но Хальдер об этом даже слышать не хотел! Он гневно отвечал, что брать там нечего, что там одни болота, глушь и гнус. И сразу вспоминал о Руммалии. И говорил о ней, и говорил, и говорил, будто безумный! А ты, наоборот, всегда молчал. Но очень, конечно, надеялся! И прошлым летом, когда он наконец собрался туда, ты провожал его и думал: не вернется! А он ушел – и ты опять пришел к кумирам, бросал дары, молчал, тайно молил, молил…