— Вика, я в отпуске. Знаешь, у меня за последние пару лет поднакопилось. И ещё… я без тебя никуда не уеду.

— Гера, это несерьёзно. Раз вы, несмотря все мои изощрения, нашли меня и насрав на мои угрозы ты всё равно здесь, то прекрасно осведомлён в каком мире я живу. И тем более ты прекрасно понимаешь, чем это грозит и тебе, и Дэну.

Приподнялась с постели в попытке выбраться из сладкого плена любимого запаха и тела позади себя. Тем более Аверин, сволочь, говорит мало, а руки и губы знатно пудрят мне мозг.

Встала и с сожалением почувствовала, как по моему бедру скатилась капля нашего общего оргазма. Чёрт, мне бы самой успокоиться! Уверенно шагнула к шкафу, и достала с полки простынь, замоталась в неё на манёвр тоги.

— Правильно, Вика. Твоё голое тело вызывает во мне только желание трахать тебя бесконечно. А так мы точно сможем поговорить.

Герман перевернулся на спину и потянулся, абсолютно не стесняясь своего голого вида. И я его тоже не стеснялась, но хотела… попробовать каждый кусочек красивого тела.

— Аверин, оденься уже, — бурчу я. — Не будь садистом.

— А зачем? Меня, садиста, абсолютно всё устраивает. И ты зря тянешь время. Пока у моего члена перекур перед следующим заходом, мы с тобой должны поговорить.

— Так я и говорю! Тебе надо валить, Аверин! Быстро и качественно, как ты только умеешь.

— Бесёнок мой, у тебя после двух оргазмов подряд, наверное, уши заложило. Я же тоже достаточно ясно сказал, что никуда не уеду. Тебе придётся меня убить, чтобы я исчез.

— Прекрати нести хрень! Как ты себе это представляешь?

В груди от тяжести происходящего всё болело. Мы как два барана, но цена этого спора- его жизнь.

— Не знаю, Вик. Понял только, что тебя нужно трахать часто и много, чтобы ты не могла ходить и тем более бегать. И ещё… я повторяю в последний раз — я никуда не уеду.

Сильнее закуталась в простынь и подошла к кровати. Раз силой не получается, то придётся надавить на чувства. Присела на край постели, ловя тёмный и спокойный взгляд Аверина. Сплошная харизма и невозмутимость.

— Герман, пойми. Ты должен уехать. Это не моя прихоть или выкрутасы женской логики. Просто со мной рядом находится небезопасно, а ты дорогой для меня человек. Я не могу тебя потерять. Хватит с меня потерь в прошлом.

Он смотрел на меня немигающим взглядом.

— Вик, ты же умная, знаешь меня не первый день. Как ты думаешь, что я дальше буду делать?

— Останешься, — прошептала я то, что отражалось в его глазах.

— Верно, тогда к чему этот спор?

Я не нашла новых слов, но на душ, несмотря на радость от его слов, было тягостно. Упрямством Аверин тоже всегда отличался.

— Насчёт фирмы не переживай. Я тебе даже больше скажу, что она за эти месяцы расширилась. Я открыл новый глемпинг на Куршской косе, помнишь, ты хотела? Но слиняла.

— Хотела. Но это как раз доказывает, что ты отлично справляешься и без меня.

— Справился, но какой ценой? Я, кажется, поседел, общаясь с кучей вредного и наглого народа.

Не сдержавшись, улыбнулась и придирчиво взглянула на его волосы. Ни одного седого волоска в растрепанных прядях. Герман вообще всегда выглядел младше своего возраста.

— Ты врёшь, Аверин. Выглядишь прекрасно.

— Вик, поверь. Всё хреново. Я уже не могу без тебя работать. Я открыл новую ветку именно там, только потому, что этого хотела ты. Ты мечтала, и я сделал. Ты мечтала обо мне час назад, когда так чувственно кончала, и я здесь. Не находишь, что я могу исполнить все твои хотелки?

— Герман, всё не так. Дело не в моих…

— Виктория, я уже всё слышал. Хватит.

Он ещё не кричал, но я точно помнила, это последняя степень его равновесия. А дальше будет срыв.

Отвернулась от него, думая как же быть дальше?

Краем глаза заметила, что Аверин встал с кровати. Обойдя её сел передо мной на колени. Бросила строгий взгляд на него какого-то непривычно удовлетворенного жизнью. И голого.

Он просто взял мою ногу в руки, принимаясь массировать пальчики. Пошла тяжёлая артиллерия. Понимала это, но вашу мать, не могла контролировать процесс, и мурашки пробежали по всему телу одновременно.

— Гер, прекрати, — прозвучало жалко.

— Красивые ножки, — сказал он, приподнимая ступню вверх, и укусил за большой палец ноги.

Я не смогла сдержать стон.

— Ммм, Викуся. Моя чувственная девочка, — порочно прошептал он.

Глава 11

Виктория

Вот что он со мной делает?! Так искусно и без зажима заставляет прогнуться под свои желания.

Потому, что они у вас общие.

Заткнула внутренний голос, итак зная, что пропала. Ещё тогда. В день знакомства. Влюбилась в парня с первого взгляда, как идиотка.

— Бесёнок, прекрати думать, когда я так старательно пытаюсь лишить тебя этой опции.

Он просто провёл пальцами по голени вниз и вверх, а я дёрнулась всем тело. Простынь задралась до середины бедра, открывая мои колени, которые Герман тут же поцеловал, провоцируя на новые эмоции. Его аппетит всё выше, что пришлось вцепиться в край простыни на груди в надежде удержать бастионы.

— А мне твой прекрасный верх пока не нужен, — с подколом прошептал Аверин, уже переходя пальцами на мои бёдра.

— Вика, смирись с тем, что я уеду только с тобой, или остаюсь у тебя. С остальным мы разберёмся вместе. Как всегда.

Легко толкнул меня в плечи, опрокидывая обратно в постель на спину. Сам устроился сбоку и прихватив мои запястья в одну свою ладонь завёл над моей головой.

Узел простыни предательски развязался, являя меня снова голую.

— Представляешь, Вик, у тебя целых два варианта.

Свободной рукой нырнул между половых губ, срывая с моих губ лёгкий стон. Хочу его безмерно, но этот мастер переговоров не торопился подарить мне облегчение через удовольствие. Собрал немного смазки и размазал её по соскам.

— Вот вариант номер первый, — начал Аверин отсчёт и зажал сосок, чтобы через мгновение начать перекатывать его между пальцами. — Ты едешь со мной, бросая нахрен эту империю.

При этом он не забывал играть с соском. Я же, почувствовав как тепло разливается внизу живота, простонала уже громче.

— Или, — продолжил Герман, одновременно спускаясь во влагалище, цепляя клитор, что я дёрнулась, как от удара током. — Я остаюсь с тобой.

Пальцами начал ласкать второй сосок, а его рот обрушился на мою шею. Я потерялась в возбуждение, приподнимая бёдра вверх и натягиваясь как струна рядом