— Дай хоть взгляну, — попросил я, протягивая руку за ножом. Игнат нехотя протянул мне клинок. Я, несколько раз подбросив нож в воздухе, вернул его Игнату. Странный он какой-то. С другой стороны, если учесть знакомство с Алисой и взгляды Игната в ее сторону… то да, все понятно. Кажется, кто-то очень неравнодушен к милой молодой рыжеволосой особе.

— Не плохой нож, — похвалил я, наблюдая, как Игнат ловко подбрасывает нож в воздух.

— Не плохой, но можно сделать еще лучше, — улыбнулся Игнат, — я сейчас приду.

Друг вскочив с места, исчез.

— Куда это он, — спросила Анютка, провожая удивленным взглядом удаляющегося брата.

— Подозреваю, что пойдет усовершенствовать нож, — предположил я, вставая и подходя к Ане сзади. Она стояла у плиты, что-то помешивая. Я немного наклонившись вперед, оперся руками по обе стороны от Ани, положив голову на ее плечо. — Вкусно пахнет. Я ужасно проголодался.

'Пять минут' — показала она, стоя ко мне спиной.

— Да, кстати, почему скрывала, что умеешь общаться жестами? — спросил я, повернул немного голову и потерся носом о ее шею.

— А ты не спрашивал, — ответила она.

— Резонно. Теперь спрашиваю, — рассмеялся я, — и еще, как давно учишься?

'Два года' — ответила она.

На меня накатила волна нежности к моей девочке. Единственный курсы по изучению языка жестов находились на другом конце города, так что либо она нашла другие, о которых я не знаю, либо каждый день ездила после учебы в университет к черту на кулички. Крепче прижав ее к себе, поцеловал в шею.

— Я дурак, да? — прошептал я, поглаживая ее по животу.

— Есть немного, — ответила она, смеясь, — но я все равно тебя люблю, мой дурачок. Все, садись за стол, будем завтракать, — и посмотрев на часы, улыбнулась, — скорее уже обедать.

— Пойду Игната позову, — сказал я, поцеловав Анютку.

— Только быстро, остывает все, — проворчала она, расставляя тарелки на стол.

Улыбнувшись, пошел в комнату Игната. Коротко постучав, открыл дверь. В комнате друга не было, я уверенно пошел на лоджию. Игнат сидел на табурете у окна, перед ним на столе были разложены инструменты. Друг старательно натачивал нож Алисы. Вообще мы с другом всегда предпочитали делать свои 'игрушки' для себя сами. У нас был проверенный человек, который ковал и отливал основные детали, а вот заточкой и оформлением мы занимались сами. Игнат также очень любил делать гравировки. На моих звездочках и дротиках он выгравировал огонь, на его клинках — барса в прыжке, на некоторых просто морда барса. Судя по довольной ухмылке друга, он уже заканчивал с ножом Пумы. Я остановился в дверях.

— Анюта обедать зовет, — сказал я, наблюдая, как Игнат, размахнувшись, метнул нож в противоположную стену. Лезвие легко вошло в дерево. — Теперь доволен? — уточнил я.

Барс удовлетворенно кивнул.

— Да, теперь лучше, — ответил он, вставая и подходя к стене. Вынув нож из мишени, проверил не появились ли зазубрины. — Решил послушаться моего совета? — спросил он, улыбаясь и пряча нож в ножны в кобуре.

— Да, от судьбы не уйдешь, — сказал я, внимательно следя за его реакцией.

Игнат согласно кивнул, коротко взглянув на меня, засмеялся:

— Я не могу! У тебя такая мина! Как будто опять ждешь мордобоя!

Я неопределенно пожал плечами.

— Рус, если тебе так не терпится помахать кулаками за честь дамы, то это мы запросто. У нас на работе есть тренажерный зал. Завтра днем подкатывай, потренируемся. И потом, что-то ты совсем зачах со своими компами, так что я тебя запросто отделаю, друг, — не переставал смеяться Барс. — Ну а если серьезно, Рус, обидишь Аньку… ну в общем дальше сам все знаешь. Все, братский долг я выполнил, пойдем, поедим. Жуть какой я голодный!

Мы вернулись на кухню, Аня уже накрыла на стол и сидела на подоконнике, болтая по телефону. Увидев нас, бросив в телефон:

— Ладно, Илюш, я побежала. Созвонимся, — сбросила звонок.

Нахмурившись, я недовольно приподнял брови.

— Илюша? — спросил я одними губами.

— Милый, расслабься, — засмеялась она, — садитесь уже.

Я сел, продолжая внимательно наблюдать за ней. Илюша!! Я этому Илюше сейчас ноги-то вырву. Вот только адрес узнаю, и все, Илюша будет шепелявить в лучшем случае.

— Рус, ты чего? — спросил Игнат, увидев, как я потихоньку начинаю закипать.

— А ты сестру свою спроси. Да, Ань? И чего это я, а? — рявкнул я, Анька засмеялась еще громче, Игнат, вопросительно продолжал смотреть на меня.

— Игнат, да он просто сердится, что я с Илюшкой говорила по телефону.

— Неет, милая. Одно дело по телефону разговаривать, а другое голым задом перед посторонними парнями сверкать! — не унимался я, чувствуя, что аппетит окончательно пропал.

— И ничего не голым, — буркнула Аня.

— Не голым? Да ты себя в зеркале видела? Да твои трусики больше открывали, чем скрывали!! А майка?

Игнат некоторое время смотрел на меня, потом начал ржать.

— Ревнивый Рус, это что-то! — между приступами хохота говорил друг. — Замри, я тебя на телефон щелкну.

Этот гад быстренько вытащил телефон из кармана и действительно принялся фотографировать мою гневную рожу.

— Игнат, завязывай! — сказал я, чувствуя себя последним болваном. — Лучше подскажи, где этот Илюша проживает. Пойду в гости к нему на чаек загляну.

— Э, нет, брат, — еще громче начал ржать Игнат, — я тебя к нему не пущу. Да и Анька будет против. Да же, сестренка?

— Да же, да же, ешь уже, ржешь, как конь! — проворчала Аня, пододвигаясь ближе ко мне. — Кушай, остывает ведь.

— Что за Илья? — не унимался я, но уже начал остывать, чувствуя, как Анютка нежно гладит меня по спине. Я расслабился. Ладно, Илюша, живи пока.

— Могу конечно и ошибаться, что маловероятно, — сказал Игнат, — но из знакомых сестры я знаю только одного Илью. Волосы светлые, рост метр восемьдесят, глаза карие, телосложение дохлое.

Я кивнул, под описание подходит, кажется.

— Нуу, тогда расслабься и ешь спокойно. Он — гей.

— Игнат! — заверещала Аня, — Ты-то откуда узнал! И вообще это тайна, иначе его из дома попрут, а я обещала, что никто не узнает.

— Слышь, сестрелла, хватит паниковать. Во-первых, никто не узнает, а во-вторых, думаешь, я бы позволил каким-то темным личностям появляться у нас в доме. Так что про твоего Илюшу я все знаю.

— Вот же мент! — прошипела Аня, бросая в брата салфетку.

Я заметно расслабился, наслаждаясь вкусной едой и нежными прикосновениями Анютки. Эх, жизнь, хороша!

После еды мы помогли Ане убрать со стола.