Неопределённый студенческий статус и начавшуюся подпольную деятельность нашего героя в июле 1916 года прекратит мировая война. В те июльские дни она достигла своего апогея: на фронте во Франции громыхала позиционная битва на Сомме, в которой обе стороны потеряют убитыми и ранеными свыше миллиона человек; одновременно на Украине русская армия начала наступательную операцию против австрийцев, известную позднее как Брусиловский прорыв, здесь потери обеих сторон убитыми, ранеными и пленными достигнут двух миллионов. Война требует всё новых и новых пополнений, мобилизация становится всеобщей и перманентной.

7 июля 1916 года нелегальный тверской социал-демократ с партийной кличкой Юрий представил в Московский сельскохозяйственный институт справку: «Даю сведения канцелярии, что я призван на военную службу, как родившийся в 1896 году. Студент с/х отделения Андрей Александрович Жданов».

В тот день в Белоруссии русские дивизии Западного фронта начали безуспешный штурм города Барановичи — многочисленными атаками удалось захватить лишь первую линию немецких траншей, потеряв за несколько суток боёв 80 тысяч человек. Ни российская монархия, ни её армия к мировой войне были не готовы. Не хватало всего — от винтовок до младших офицеров (и то и другое в первую очередь массово терялось на поле боя). Но если винтовки ещё можно было за тонны золота купить в Японии или США, то офицеров нельзя было ни «купить», ни назначить из солдат: большинство солдатской крестьянской массы было либо неграмотно, либо едва умело читать. В итоге на роль офицеров стали призывать кого угодно, лишь бы они обладали достаточным образованием, а таковых в той России было не так уж много.

Именно поэтому неблагонадёжному студенту Жданову, как человеку с неплохим по тем меркам образованием, после призыва была предопределена карьера младшего офицера воюющей армии. Сначала он около месяца проходил начальную солдатскую подготовку в Царицынском студенческом батальоне, где служили неблагонадёжные элементы из образованных и откуда выйдет немало активных участников совсем близкой Гражданской войны. После короткой подготовки уже 4 августа 1916 года Жданова отправляют в Грузию, в Тифлис.

3-я Тифлисская школа подготовки прапорщиков пехоты была одним из пятнадцати созданных по всей империи центров ускоренной подготовки младших командиров. Прапорщик был самым низшим офицерским чином в русской армии военного времени. Школы прапорщиков комплектовались любыми гражданскими лицами, имевшими образование хотя бы в объёме выше начального училища. Курс обучения составлял всего три-четыре месяца. Будущим самым младшим командирам действующей армии преподавали азы военной науки в соответствии с реальным опытом мировой войны.

С весны 1916 года 3-я Тифлисская школа прапорщиков предназначалась исключительно для бывших студентов. Всего же в Тифлисе располагалось пять таких школ. Их юнкера носили светло-синие погоны с галуном и цифрами соответствующей школы.

После 1917 года выпускников школ прапорщиков разбросает по разные стороны баррикад. Епифан Ковтюх, будущий главком красной Таманской армии и прообраз главного героя трагической книги Александра Серафимовича «Железный поток», окончил 3-ю Тифлисскую школу прапорщиков за полгода до появления в ней юнкера Жданова.

По воскресеньям и во время православных праздников занятия не проводились, в эти дни юнкера могли получить увольнение в город. Любознательный бывший студент Жданов, конечно, пользовался такой возможностью. Так, в центре Закавказья, в оживлённом и гостеприимном Тифлисе он не только изучил стрелковое дело с тактикой. С детства склонный к музыке, Жданов быстро освоил некоторые грузинские мелодии и народные песни. Тогда он ещё не подозревал, что буквально через несколько лет судьба на всю оставшуюся жизнь сведёт его с грузинским большевиком Джугашвили. Их будущей дружбе поспособствует некоторое знакомство Жданова с грузинской культурой. И на совместных посиделках они будут хором петь русские, украинские и грузинские песни, переходя, по мере продвижения застолья, к хулиганским частушкам и куплетам. Впрочем, хоровое пение и потребление горячительных напитков будут совсем не главными их занятиями.

Пока же будущий Сталин находился в ссылке под Туруханском, а в тверскую жандармерию поступила копия секретного сообщения саратовских жандармов начальнику Тифлисского губернского жандармского управления № 42396 от 26 августа 1916 года:

«4-го сего августа студент сельскохозяйственного института Андрей Александрович Жданов, находившийся в гор. Царицыне на военной службе в подготовительном учебном батальоне, отправлен в 3-ю Тифлисскую школу прапорщиков.

Названный Жданов по сообщению начальника Тверского Губернского жандармского управления от 4-го сего августа за № 445 в г. Твери входил в сферу наружного наблюдения по партии с.-д.

Об изложенном сообщаю для сведения».

Впрочем, жандармские сведения не очень интересовали прошедших германский фронт преподавателей школы прапорщиков. Они заботились о том, как бы поскорее вколотить в головы вчерашних студентов основы окопной жизни и передать свежеиспечённых офицеров в армию, где немецкие снаряды и пули уже не различали ни социал-демократов, ни монархистов.

К концу декабря 1916 года юнкер Жданов окончил курс подготовки. 28 декабря он писал своим «дорогим храпоидолам» — тверским приятелям:

«С 20-го числа ждём производства в прапорщики. Давным-давно уже в тумбочках около кровати лежат пальто "со звёздочкой", шашка, в чемодане револьвер… и другие предметы офицерского снаряжения, а время идёт и идёт.

Возможно, что ранее Крещенья в Твери не буду. Сейчас сидим и ни черта не делаем, юнкера курят, играют в карты. Начальство махнуло рукой, ибо мы почти уже "офицеры", и не вмешивается во внутренний распорядок нашей жизни. В этом отношении мы пользуемся долей свободы… В наших краях пробуду дней 10—12. Затем поеду в Казанский округ и поселюсь где-нибудь в Самаре или Нижнем Новгороде, смотря по тому, где будет вакансия. Ближе к родным местам пристроиться не удастся, ибо я кончил школу 121-м (из 230), а в Москву и Питер выбирают кончивших в первой сотне…

Рефлексиями теперь страдаю мало, хотя почва для них богаче, чем когда бы ни было. Не скажу, чтобы у меня было эпическое спокойствие, но нет и больших нравственных терзаний. Здесь страшно пусто, скучно, но надо во всякой обстановке извлекать материал для жизни, иначе и жить не стоит. Ко мне, как и везде, хорошо относятся товарищи. У нас есть хороший народ. Я не нахожу, чтобы военщина наложила большой отпечаток на всех нас, хотя это должно быть видно со стороны. В сущности, мы все остались прежними, только огрубели и появились новые интересы. Но это всё наносно, поверхностно… Я всё тот же, что и был, так же хочу прежней вольной жизни. Но пока её нет, лучше не мучить себя несбыточными надеждами. Придёт время, развернёмся».

Как видим, и здесь проявились коммуникабельность и дружелюбие нашего героя — «Ко мне, как и везде, хорошо относятся товарищи. У нас есть хороший народ». А вот энтузиазма в военной карьере прежде честолюбивый в учёбе Жданов не проявил — окончил курс середнячком, не попав ни в первые, ни в отстающие.