– Немножко шума никому не мешает, – возражала Эми. – Зато трубы создают настоящую новоанглийскую атмосферу.

В конце концов Кьюсак уговорил ее, но только после того, как согласился на «бимер».

– Джеймс, нам не нужна новая машина. По крайней мере, пока мы не расплатимся по ипотеке.

За три года, прошедшие с покупки квартиры, их синему «БМВ» здорово поплохело. Машина редко заводилась с первого раза. Джимми крутил ключ, пока случайно не находил правильный угол. Стискивал челюсти и ворчал: «Очередное приключение из области точной физики». Когда старенький двигатель наконец заводился, ржавый драндулет вздрагивал, изрыгал облако сине-черного дыма и казался призраком той зализанной машины, которую выпустили десять лет назад. Сейчас, по крайней мере, им не требовалось выплачивать кредит за машину, и это было главным достоинством «бимера».

Въезжая в Гринвич, Кьюсак в последний раз потер свой двухзвездочный значок. Даже не на удачу. Скорее, как дань братьям, признание их пути. Джуд и Джек отлично учились в школе. А на спортивном поле оба опережали его на шаг. Случись все иначе, будь у родителей больше денег, реши они дать толчок другому, и сейчас Джек или Джуд вполне могли бы оказаться на его месте.

Улыбка Кьюсака, сияющая и уверенная, вернулась. Хватит раздумий. Мысли о братьях укрепляли дух. Джуд и Джек не раз сталкивались с такими трудностями, которых не встретишь в мире финансов.

То же самое относилось и к Эми. Может, поэтому Кьюсак и не раскрывался перед женой до конца. Незачем ее расстраивать. Хотя возможно, что он скрывал свои мысли просто по привычке. Он всегда был настороже; вполне естественно для человека из бизнеса, где каждый прячет в кармане кастет. Кьюсак не страдал излишней самоуверенностью, но тщательно запирал дверь. Его мысли – запретная зона.

И днем и ночью. Джимми горячо любил Эми, но никогда не выпускал наружу беды. Никогда не обременял ее своими опасениями. И сейчас он нуждался в работе еще и потому, что она позволяла избежать разговора о деньгах.

Признание лицом к лицу слишком сильно напоминало ему о черно-белой приходской школе. Тамошние монахини все еще одевались в традиционных цветах, не то что автомобили бостонской полиции. Каждый четверг добрые сестры удалялись из классной комнаты, полной язычников, на очередную исповедь. Кьюсак не желал, чтобы его отношения с женой принимали подобную форму.

Интервью…

Гринвич, штат Коннектикут, где проживает 62 тысячи человек, – официальная столица Хеджистана. На первый взгляд он кажется таким же, как и прочие богатые приморские городки Новой Англии. В знойные летние дни с асфальта тротуаров поднимаются столбы пара, похожие на кольца сигаретного дыма. Кабриолеты превращаются в фены. Светловолосые дети с редкими веснушками одеты в искусственно выцветшие вещи, розоватые или бирюзовые, и все они выглядят моряками, даже если и не брали уроки в «Индиэн эрбор яхт клаб» на Пароходной дороге.

В городе обращали внимание на детали, и это было особенно заметно на Гринвич-авеню. Тщательно, едва ли не маникюрными ножницами, подстриженные топиарии располагались перед безупречными магазинами с брендами от «Прада» до «Лакост». Когда становилось жарко, корзинки с розовыми бегониями свисали с черных фонарных столбов, будто восклицательные знаки – «Здесь все идеально». Улица сияла чистотой, по сторонам выстроились темно-зеленые мусорные баки с двумя отсеками – для перерабатываемого мусора и для всего прочего. Гостеприимная Гринвич-авеню, достаточно широкая для двухколонного парада на Четвертое июля, являлась душой города.

Гринвич мог бы быть Нантакетом или Кенненбанпортом. Он мог быть Ньюпортом или Марблхэдом. Однако подсказку давали городские автобусы. Они и еще немногочисленные черные внедорожники. На них чаще попадались названия хедж-фондов, чем надписи «Холидей Инн», «Хилтон» или названия других отелей.

В Гринвиче, всего в тридцати семи минутах от Нью-Йорка на скоростном поезде, располагались главные офисы примерно сотни хедж-фондов. Многие миллиардеры, главы хедж-фондов, предпочитали жить здесь, даже если руководили своими империями в других местах. Одним из них был Стиви Коэн, который управлял «САК Кэпитал» в Стэмфорде, несколькими съездами дальше по I-95. Другим – Рэй Дэлио. Он жил в Гринвиче и руководил «Бриджуотер ассошиэйтс» в соседнем Вестпорте.

Хедж-фонды Гринвича управляли активами стоимостью больше ста миллиардов. В их число входила новая элита инвестиционного мира, компании вроде «Тюдор», «И-эс-эл» и «Эй-кью-эр». Повсюду, от железнодорожной платформы до любой забегаловки, группки финансовых жокеев обменивались историями и идеями о платежах, эффектных разделах имущества или инвестициях, отдача от которых многократно превышает вложенный капитал. Все крутилось вокруг денег.

«ЛиУэлл Кэпитал» занимал часть «Гринвич Плаза», комплекса из двух зданий, в котором некогда располагались офисы юристов, перевозчиков и производственных предприятий. В те дни комплекс редко сталкивался с деловой суматохой и суетой. Его активность напоминала фазы быстрого сна в послеобеденном отдыхе. Центр вскипал дважды в день – в девять утра, когда арендаторы шли к своим рабочим местам, и в четыре, когда они разбегались по домам. Так было до появления хедж-фондов.

Потом появились они, и «Гринвич Плаза» превратился в гору Олимп Хеджистана, хотя принадлежность этого титула являлась предметом дискуссий. По мнению оппозиции истинное жилище богов находится на Рейлроуд-авеню, 55. «Пятьдесят пять» располагался через дорогу от железнодорожного вокзала и, что весьма удобно, рядом с дилерским центром «Роллс-Ройс», где торговали также «Феррари», «Астон-Мартинами» и прочей четырехколесной «виагрой». Некоторые считали эпицентром хедж-фондов «Пиквик Плазу». Каждому хотелось быть Зевсом, и споры не прекращались никогда.

Высшие силы в «Гринвич Плаза» носили странные имена вроде макроинвестирования или арбитража по конвертируемым облигациям. Хедж-фонды штурмовали здание с «Блумбергами», «Блэкберри» и блютус-гарнитурами. Они несли с собой модели собственной торговли и регулируемые финансовые рынки, вместе с пресловутыми два и двадцать: два процента годовой комиссии и двадцать процентов от доходов с инвестиций.

Характерно, что эти боги Гринвича применяли принципы «повышение-понижение» и к своей талии. Они ставили в офисах винные погреба и копили меню на вынос. Необходимый реквизит для работы допоздна и набора лишних килограммов. А потом резервировали места для эллиптических и велотренажеров, на которых сгоняли избыток жира.

Они прибывали в лимузинах, со штатными водителями за рулем «Линкольнов» или штатными супругами за рулем «БМВ», «Мерседесов» и изредка – «Лексусов». Или сами садились за руль пафосных машин всех цветов, форм и размеров. Их «Мазератти» и «Феррари» никогда не крутились по серпантинам Монте-Карло. Но эти авто с шестизначным ценником, гнездящиеся на парковке под «Гринвич Плаза», выглядели просто великолепно.

Хедж-фонды, вооруженные безжалостными чековыми книжками, подняли арендную плату. Из всей старой гвардии осталась единственная упрямая юридическая фирма. И сейчас на каждом углу двух зданий слышался таинственный язык новых богов.