Стояла полная тишина, и нервы Бетти были напряжены до предела. Она держалась, сколько могла, потом с перекошенным от стреха ртом на цыпочках двинулась на кухню и подошла к черному ходу. Она открыла потрескавшуюся дверь на заднее крыльцо и посмотрела налево, где виднелся полуоткрытый вход в подвал.

Бетти вернулась на кухню, пошарила в ящиках стола и вынула из деревянного футляра разделочный нож. Как всякий настоящий повар, она хранила нож идеально заточенным. С ножом в руках, напоминавшим маленький меч, она вышла и направилась в погреб. Кровь стучала у нее в ушах, когда Бетти остановилась на верхней ступеньке.

– Макс, – тихо позвала она, глядя вниз. – Макс, – снова повторила она и минуту ждала ответа, но ответа не последовало. Чем же он занимается? Почему не включил свет? «Позвони шерифу», – говорил ей обычный здравомыслящий внутренний голос». Она продвигалась в глубь темного подвала, с замиранием сердца делая один шаг в минуту. Холодная пугающая чернота проема заставляла ее дрожать. Спустившись на нижнюю ступеньку, она взяла нож двумя руками, держа его перед собой, будто собираясь в темноте распознать размеры врага.

«Самурай Бетти», – подумала она, попробовав для эксперимента ткнуть ножом воздух.

Кровь застыла в жилах, когда с глиняной стены у нее за спиной посыпались куски штукатурки. Она хотела обернуться, но крепкая рука обхватила ее шею, а другая стиснула обе руки так больно, что Бетти выронила нож.

– О, Макс, ты кретин! – сказала она с облегчением и досадой. – Прекрати.

– Заткнись! – Это был голос не Макса. Внезапный ужас выбросил адреналин в кровь Бетти. Она ударила державшего ее локтями по ребрам, а ногами забарабанила по щиколоткам противника. И тут зажегся свет. Перед ней и незнакомцем появился Макс. На его лице играла улыбка волка, поймавшего овцу. Он уперся дулом ружья в лицо стоявшего позади Бетти человека.

– Раз, два…

– Хорошо, парень, хорошо.

Бетти с облегчением почувствовала свободу. Макс взял ее за плечо и толкнул к выходу. Слегка ударившись о противоположную глиняную стену, она обернулась и оцепенело уставилась на разворачивающуюся сцену.

Макс прижал смуглого грабителя к другой стене. Джинсы и простой пиджак мужчины были в грязи и обрывках листьев, а теннисные тапочки промокли. «Он или бежал по лесу, или только что проснулся», – сделала Бетти предположительное заключение.

Парень скосил глаза на автоматический пистолет у себя под носом. Руки он держал за спиной, прижав их к стене.

– Где двое твоих друзей? – тихо спросил Макс.

– Я их не знаю. Клянусь. Мы разделились. Не убивайте меня.

– Тогда не делай даже неверного вздоха.

– Я вообще не дышу. Бетти подала голос:

– У меня есть веревка.

– Хорошо, – холодно усмехнулся Макс, не отводя взгляда от перепуганного пленника. – Давайте его повесим.

Бетти не верила в то, что сказала потом, но Макс спровоцировал в ней головокружительное желание дразнить.

– Гмм, не надо этого делать. Я сейчас приведу добермана.

Пленник задохнулся от ужаса.

– Нет, леди, пожалуйста. Я не собирался причинять вам вред. Я хотел проскочить у вас за спиной вверх по лестнице.

Макс немного сильнее прижал ствол к верхней губе мужчины.

– Ах, он так жалобно выглядит, детка. Может, я его просто свяжу.

– О, давай, – Она повернулась и подняла оброненный разделочный нож. – Как жаль, я даже не успела резнуть его разочек. – Она грустно взглянула на нож. – Может, у меня есть еще шанс?

Злоумышленник застонал.

– Пожалуйста, леди.

О, расслабься. Я не отрежу ничего важного.

– Я уговорю ее не делать этого. Лучше сиди смирно, – сказал ему Макс. – Садись, быстро.

Колени мужчины подогнулись, и он с мертвенно-бледным лицом скользнул на пол подвала. Бетти взяла протянутое Максом оружие и прицелилась в голову мужчины, мило улыбаясь своему спасителю, пока тот доставал связку капроновой веревки из ящика в кладовке подвала. Макс умело связал пленнику руки и ноги.

– Ты быстро управился с этим теленком, – заметила Бетти грубоватым тоном.

Макс понимающе подмигнул ей.

– Давай нагреем утюг.

Они оставили вконец запуганного пленника в подвале и пошли в дом, где Бетти позвонила шерифу, пока Макс обошел все комнаты, проверяя, все ли спокойно. Через пятнадцать минут лужайка перед ее крыльцом заполнилась помощниками шерифа, полицейскими из соседнего округа.

Двое других подозреваемых в ограблении были уже пойманы. А третий, безумно счастливый, что остался цел, был извлечен из подвала Бетти и увезен.

После многочисленных расспросов, поздравлений и громкого гогота все убрались. Остались только Бетти и, конечно, Макс.

Они сели на ступеньки крыльца, завернувшись в одеяла. Из-за леса над лугом занималась заря. Мирная красота осеннего утра и томительное продолжение испуга заставляли обоих испытывать смущение. Бетти закуталась в свое одеяло, дрожа от холода и нервного напряжения.

– Я никогда так себя не вела ни с кем, – пробормотала она. – Я имею в виду… прошедшую ночь.

Она повернулась к Максу, все ее чувства смешались. Теперь между ними была какая-то связь, хотела она этого или нет. Она пыталась бороться с искушением. Макс был самым необычным, самым восхитительным мужчиной из всех, кого она знала. Но он так не подходил к ее стилю жизни. Она рисовала себе другую тропу.

Рядом, касаясь бедром и ногой ее тела, сидел «друг» Макс. Он смотрел на нее со спокойной радостью, отчего Бетти чувствовала себя еще более неуютно.

– Нам хорошо вместе, – сказал он своим низким голосом. – Я никогда не встречал такую женщину, как ты.

Бетти так ужасно хотелось поцеловать его, что желание пульсировала в ее горле.

– Разве может тигр лишиться своих когтей? – спросила она тихим, уставшим голосом.

Он насмешливо взглянул на нее, а потом (как ей показалось, его глаза потемнели) сказал:

– Другими словами, честны ли мои намерения?

– Я знаю, как некрасиво звучит мой вопрос. Я не жду, что каждый встретившийся мне мужчина должен давать письменные гарантии, что он намерен жениться. – Она отчаянно взглянула в его лицо. – Но с тобой, мне кажется, у меня не будет возможности отступить. Я потеряю голову так быстро, что не увижу огня, пока он не сожжет меня. Здесь мне нужны гарантии.

Макс поднял руку и коснулся ее подбородка.

– Я бы мог солгать тебе, но не могу. Я не могу себя представить женатым. Наблюдая, как счастливо жил мой отец одиноким, насмотревшись, как многие мои друзья по Морскому Корпусу страдали от одного развода до другого, я пришел к выводу, что роль института семьи сильно преувеличена.