не был уверен, но наверняка знал, что хочет познакомиться с этим человеком.

Глава седьмая

Лаборатория была очень светлой. Четыре больших окна выходили в сад, находящийся внутри четырехугольника, который образовывали здания. Хенрик Шульц сидел на парапете одного из окон. В руках у него была стопка бумаг, покрытых какими-то символами, и присматривался к человеку, стоящему у большой черной доски. Третий из присутствующих сидел за большим, покрытым инструментами столом и также смотрел в сторону доски.

Все трое были молоды и одеты в белые халаты.

— Подиктуй мне, Хенек, — сказал стоящий. — Мы проверим этот первый образец, а потом посмотрим. Где-то тут есть ошибка.

— Конечно, есть! — сказал сидящий за столом. — С шести часов мы бьемся тут и… — он махнул рукой. — Диктуй ему, Хенек, а я буду проверять на бумаге. — Он взял ручку.

— Начали! — сказал Шульц. — HCl плюс…

Раздался стук в дверь. Человек у доски нетерпеливо опустил руку, в которой держал мел, и крикнул:

— Входите!

Дверь открылась, и старый посыльный просунул в нее голову. Он заметил Шульца и сказал ему:

— Пан директор звонил, что просит пана магистра зайти к нему.

— Сейчас?

— Да.

Шульц слез с парапета и положил бумаги на стол.

— К директору? — с сомнением спросил он. — А вы не ошиблись, пан Ковальский?

— Нет. Я сам снял трубку в дежурке на первом этаже.

— Хорошо. Я иду.

Посыльный закрыл дверь.

— Чего директору от меня нужно?

— Он выплатит тебе аванс! — с шутливым восторгом заметил сидящий за столом. — Вернешься, и пойдем его обмывать. Через пятнадцать минут обеденный перерыв.

— Ну, мы пойдем дальше без тебя, — сказал стоящий у доски человек.

— Нет, подождите. Это не продлится больше нескольких минут. Наверное, снова какая-то техническая поправка в этом новом агрегате.

Они кивнули головами. Он вышел. Прошел по нескольким длинным коридорам. Перед тем как войти в кабинет директора. Шульц поправил галстук. Потом сделал несколько шагов и остановился перед матовой табличкой, на которой было написано: «ГЛАВНЫЙ ДИРЕКТОР».

Он вошел туда. Секретарь в приемной кивнул головой на обитую кожей дверь.

— Директор ждет.

Шульц неуверенно постучал в дверь. Потом, не слыша ответа, отворил ее. Остановился на пороге и поклонился. Напротив директора сидел человек, который при звуке отворяемой двери повернул голову. Шульц окинул его беглым взглядом. Он был ему незнаком. Он снова посмотрел на директора.

Директор встал.

— Это и есть магистр Шульц, — обратился он к сидящему, который тоже поднялся с места. — Пан магистр, этот пан хочет с вами поговорить об одном… хм… частном деле. Вы оставайтесь здесь, панове, а я немного пройдусь по предприятию. У меня есть кое-какие дела… да, дела. В понедельник всегда следует немного осмотреться в своем хозяйстве.

И он вышел. Шульц отодвинулся, чтобы пропустить его, и закрыл за ним дверь. Потом повернулся к человеку, стоящему у стола.

— Моя фамилия Зентек, — тихо сказал тот, — я послан сюда из комендатуры Народной милиции.

Шульц поднял брови.

— Из милиции? Я слушаю вас.

— Вы не ожидали моего визита?

— Не понимаю вас.

Шульц все еще не двигался с места. Зентек любезно указал ему на стул. Магистр подошел и уселся.

— Это значит, не ожидали, — повторил гость, как будто хотел убедиться в чем-то, что должно быть для него совершенно ясным и без того. — Никто вам сегодня не звонил из города?

— Нет. Никто. Вы не могли бы выражаться яснее?

— Конечно, конечно, — Зентек улыбнулся. — Только, как бы это сказать, вы меня немного удивили. Я думал, что вы уже что-то знаете.

— Но о чем?

— Вы, кажется, хорошо знали профессора Рудзинского. Впрочем, я напрасно спрашиваю. Вы же были его ассистентом. Правда?

— Да. Был. Знаю его.

Зентек молча посмотрел на него. Молодой ученый спокойно сидел на стуле, глядя на него без особого интереса. Капитан кашлянул.

— Я вижу, что должен вам все объяснить. Так вот, когда сегодня утром я прибыл на виллу профессора Рудзинского, то застал его мертвым.

— Что?! — Шульц сорвался со стула.

— Да. Он выпил слишком большую, если можно так выразиться, дозу цианистого калия, растворенного в чае.

— Боже, — сказал молодой химик и закрыл глаза. — Когда Марыся об этом узнает… — он оборвал фразу.

— Если вы имеете в виду жену профессора, то я нашел ее около трупа. Она приехала утром из Закопане. С ней была ее сестра и…

— Приехала? Как это приехала? Это невозможно! — все самообладание Шульца исчезло. Он встал и, схватив Зентека за плечи, потряс его.

С неожиданной ловкостью и силой капитан высвободился и мягко, но решительно посадил Шульца обратно на стул.

— Прошу вас успокоиться, — тихо сказал он. — Я пришел к вам сюда, потому что дело очень серьезное. Я прошу вас взять себя в руки и постараться помочь мне, как можно подробнее отвечая на мои вопросы. Впрочем, сначала я хотел бы услышать, что вы можете сказать о том, что произошло. Только прошу вас, ведите себя как взрослый человек. Кроме того, я хотел бы добавить, что мне известно, какие чувства связывают вас с супругой Рудзинского.

Воцарилось молчание. Шульц закрыл глаза и с минуту сидел совершенно неподвижно. Он был очень бледным. Зентек внимательно посмотрел на его красивое лицо и короткие волосы. «Ученые стригутся теперь, как еще несколько лет назад стриглись молодые мальчишки», — подумал он и невольно коснулся своих собственных немного длинных волос. Но Зентек был родом из маленького городка и был несколько консервативен в своих вкусах.

Шульц открыл глаза.

— Цианистый калий, — чуть слышно сказал он. Он выпрямился. — Мария вернулась, — сказал уже громче. — Ну да… Вы хотите попросту знать, не я ли убил профессора Рудзинского. Вы думаете, что мы, химики, лучше остальных людей знаем, как можно убить при помощи яда, — он замолчал. — Ну что ж, вы правы. Вы предполагаете, что мотивом могла послужить моя любовь к его жене. — Было видно, что он старается сохранить самообладание. — Да, я убил его. Этого вам достаточно?

— Конечно, — Зентек кивнул головой. — Моим заданием, как вы понимаете, было выяснение всех обстоятельств смерти профессора и поиски убийцы. Ваше признание упрощает мое задание и освобождает всех заинтересованных лиц от массы хлопот. Но я все же попросил бы вас, чтобы вы поподробнее рассказали мне обо всем. Позднее, когда вы уже подпишете протокол, я смогу передать дело прокурору.

— Что… Что, вы хотите, чтобы я говорил об этом здесь?

— Да. Какое это имеет значение, где разговаривать, правда? Разумеется, я должен буду забрать вас в комендатуру. Но мне хотелось бы, чтобы вы мне здесь коротко рассказали обо всем.

Шульц,