– Так жаль, что мы не смогли познакомиться с вашей невестой. Уверена, графиня фон Шатцфельз была бы рада женской компании после тягот дороги. - Не сомневаюсь, графиня. Не сомневаюсь.

Сам Рихард с не меньшей радостью сбежал бы из этой «женской компании». От «заботливой» графини, которая, едва выдав замуж старшую дочь, уже заботилась о месте при дворе для младшей. От манерной младше графини, с чего-то решившей, что ему будет очень интересно узнать о ее последнем визите в столицу. Рихард уже пожалел, что специально попросил графиню о частном визите, чтобы не собирать вокруг целой ассамблеи. Но рано или поздно заканчивается все. И эта пытка тоже закончилась.

Еще не успели погаснуть первые закатные лучи, а Рихард уже откланялся и отбыл в имение. Оставалось надеяться, что и граф, оставшийся в столице по служебным делам, и графиня, сочтут себя достаточно польщенными подобным визитом. «Надо будет спросить амтсманна,» - думал принц Рихард дорогой, - «Когда кто-либо из королевской семьи посещал эти владения? И посещал ли вообще?». Его величество давно говорил о том, что надо бы почаще появляться на окраинах. Чтобы рыцари знали, за кого умирают в бою. В конце концов, именно простым рыцарям были обязаны своей жизнью как сам Эрих Пятый, так и кое-кто из его сыновей.

Что ж, следующий вечер обещал быть приятнее. А день Рихард потратил, объезжая с амтманном принадлежащие Короне владения. - Так что вы думаете по этому поводу? – Спросил он старого служаку, кратко изложив ему дорогой содержание письма храмовника. – Стоящее дело? - А кто ж его знает?! – Пожал плечами амтсманн, и, спохватившись, добавил вежливое, - Ваше Высочество. – Мы тут на урожаи не жалуемся, хвала творцу. И капуста у нас всегда удается, и морковь, и репа. Только ведь у нас тут, наоборот все. Вода тут такая, что бабы намучаются, пока белье отстирают. Так что, может, на болотах где оно и поможет… - А с кем в округе еще посоветоваться можно?

Амтсманн задумался, следуя, видно, давней привычке и то и дело заправляя за ухо седую прядь. - Ну, вот разве что с соседом нашим. Рыцарем Гиду поговорить. У него там, вроде, на окраине владений низинка есть. Там когда-то даже торф копали, пока озеро не затопило все. - Гиду? – Непонимающе переспросил принц, и тут же махнул рукой, давая понять, что сообразил, о ком идет речь. – Это вы о рыцаре Эгидиусе? - Ну, да, о нем самом. – Согласился амтсманн. – Его-то отец в храмовники готовил, оттого и назвал так мудрено. Да только вот старшие братья кто в младенчестве помер, а кто возьми да и сгинь в походах, пришлось наследство принимать. Добрый сосед, ничего не скажешь. Только вот имя такое досталось, что он сам на Гиду охотнее откликается.

Так что оставалось дождаться вечера, чтобы толком поговорить с этим самым рыцарем Гиду. Только вот разговор получился совсем о другом. Принца встречала вся семья рыцаря, в том числе и старший сын. Рихард сразу обратил внимание на непривычную бледность парня. И на то, как старательно берег он левую руку. - Новая кампания? – Спросил Рихард сочувственно, когда первые официальные приветствия прозвучали. - Она самая. – Невесело кивнул молодой рыцарь.

- Сын у меня – герой! – Гордо сообщил принцу рыцарь Гиду, едва представив принцу жену и дождавшись, пока она уведет младших детей. – Ничего, главное, живой. А левая рука – не правая. Жили мы без магии, будем жить и дальше. - Магия? – встрепенулся Рихард. – А какая магия?

Он попытался прощупать парня, но вместо привычного отклика чужой магии наткнулся на глухую пустоту. Словно бросил камень в бездонный колодец. И сразу стали понятен и потухший взгляд молодого рыцаря, и преувеличенно бодрые слова его отца. Словно глава семьи сам пытался поверить в то, что говорит. - Уже никакой, Ваше Высочество, - растянул губы в невеселой улыбке парень, которого родители (не иначе, в пику вычурному отцовскому имени) назвали Антоном.

- Так не бывает! – Решительно возразил Рихард, хотя сам отнюдь не был уверен в своих словах. – Магия, она или есть, или ее нет. Какая стихия? - Земля. – Рыцарь Антон вздохнул, а Рихард мысленно стукнул себя по голове. Действительно, мог бы и не спрашивать. В ту осень на границу направляли либо земляников, либо воздушнков. От остальных магов в горах толку немного.

Ну, разве что целителей еще, но целителю бы выгореть никто не позволил. У командиров отрядов был королевский указ, где ясно было сказано, в случае опасности выгорания целителя жертвовать кем угодно, но спасать редкого мага. Мага, который завтра оклемается и, вполне возможно, спасет еще сотни жизней. Если же целитель попадется молодой, горячий и чрезмерно совестливый, такового дозволялось даже связать. А то и «успокоить» несильным ударом по голове, отключив на время от дурных мыслей. Принц прекрасно помнил, как шутили они с братьями, подбирая формулировки для этого указа.

Но сейчас было не до шуток. Надежда, с которой старший рыцарь смотрел на своего принца, заставляла чувствовать себя сказочным героем, умеющим совершать невозможное. Пытаясь поймать за хвост мысль, которая крутилась в голове, но никак не складывалась в слова.

Чтобы чем-то занять паузу, Рихард спросил: «Как это случилось?». - Гору держал. – Пожал здоровым плечом рыцарь Антон, будто речь шла о совершенно обыденных вещах. – Не один, с другим магом. А потом он не выдержал, а наши не все из-под завала выбраться успели. Ну, пришлось продержаться еще немного. - Его Высочеству кронпринцу докладывали? - Не могу знать, Ваше Высочество. Может, командир и докладывал. Мне не до того было. - Понятно. – Деловито кивнул Рихард. Когда в его голове созревал какой-то план, он всегда становился до неприличия немногословным. И, чего уж греха таить, всегда искренне заведовал Гуннару, вот уж у кого язык за нужный конец подвешен. – Можно перо и бумагу? Потоньше. - Простите, Ваше Высочество, - уточнил рыцарь Гиду, взявшийся уже за шнурок звонка. – Перо потоньше? Или бумагу? - И то, и другое.

Скептически приглядевшись к недорогой бумаге, сероватой, рыхлой, принц Рихард отрезал кусок, размером, примерно, с четверть ладони. Подержал в руке, оценивая вес. Уже было понятно, что придется быть примерно кратким. И можно было бы подождать до дома, точнее, до замка. В любом королевском замке в кабинете непременно должны храниться тонкие листы самой лучшей, самой легкой бумаги.