— Отсюда есть еще выход?

— Нет. Территория замкнутая, только один въезд и, соответственно, выезд.

Вой, лай и клекот поутихли, но вместо них появился другой шум, от которого холодело на душе не меньше. Звук топота множества пар лап, ломившихся прямиком через чащу леса, ломая сухостой, валежник, старые кусты, подминая груды высохших листьев.

И мощь этих мчащихся сотен или, может быть, тысяч лап была настолько великой, что земля буквально дрожала под ногами — даже ухо прикладывать не было необходимости, и так все ясно, как божий день.

Еще в тот момент, когда мы мирно собирали детали, я приглядывался к окружению и только и видел, что возвышающиеся холмы вокруг остатков города. Складывалось впечатление, что когда-то давно сюда приехали люди, стали просто рыть землю, ровняя площадку, раскидывая все вокруг, и по итогу получилась своеобразная насыпь, напоминавшая вал.

В старые времена подобные сооружения делались для обороны крепости, вот только бывшие жители этого города зачем-то спрятали свои жилища внутри. Может так пытались укрыться от сильных ветров, что могли дуть ранее или спрятать город от посторонних глаз, или бог весть по какой еще причине.

Но факт оставался фактом — вход и выход был из города только один.

Мой взгляд снова упал на солнечную панель, которая так и манила, но затем я перевел взгляд на стену дома, на которой она висела.

— Есть идея, — сказал я, сидя за своим укрытием, пока хламники продолжали делать редкие выстрелы по краям металлического листа бродячих рунных магов мелкого калибра, не давая им высунуться.

— Какая?

— Если мы толкнем как следует ту стену, где мы были с тобой недавно и должны были снять солнечную панель — она упадет почти под углом сорока пяти градусов, что даст нам возможность вместе с лошадьми вскарабкаться на возвышение и оттуда свалить. Да, придется бросить повозку, но, если выживем, сможем вернуться позже.

— Это сумасшествие! — крикнул Иван.

— Знаю, — сказал я. — Но те пять минут, о которых ты говорил, уже закончились.

— Иван, пахнет жареным! — крикнула Иша. — Что делать⁈

— Вперед! — гаркнул я, выскакивая из укрытия и перезаряжая на ходу самострел. — Не дайте им высунуться из укрытия! Вон к той стене с синей панелью на крыше!

Под вой и лай мы бежали, продолжая осыпать металлический лист болтами, но, судя по всему, маги были заняты спасением то ли своего самого главного в отряде, то ли по какой иной причине, но здоровяк закрывал тощего и длинного, что колдовал над ним, излучая зеленое свечение, и самого старца, ставшего бледнее молока.

Двое оставшихся держали рыжеволосую девицу за руки, закованную в кандалы по рукам и ногам. Они не хотели отступать от нее ни на шаг, но тот вой, что доносился из южной части леса, откуда мы пришли, явно заставлял их нервничать и переживать за свои жизни.

— Бросьте девку! — услышал я, как здоровяк крикнул своим подельникам, — Загородите подход!

Они поступили ровно так, как он сказал. Девица тут же рухнула на землю, явно находясь в беспамятстве. Что они с ней сделали, что она так мгновенно вырубилась после своей попытки предупредить меня — неясно, но придется оттянуть ее, чтобы не утащили, сволочи.

Когда две мантии промчались мимо меня — я им не мешал. Мы разминулись, даже не обращая внимания, потому что у каждого теперь были проблемы куда больше, чем изначально. Знали ли они о том, что такой будет реакция на кровь? Я не знаю. Лично я не знал и, судя по всему, Иван тоже не догадывался, что было странным на фоне его опытности.

Я подскочил к Маргарите Долгоруковой и подхватил ее под спину и ноги. Девушка была нетяжелой, но человек в беспамятстве — это всегда достойная ноша для переноса. Скорость моей ходьбы замедлилась, пока хламники неслись к одинокой стене у северной части разрушенного дома.

— Давай сюда! — сказал Руслан на ходу бесцеремонно перекидывая племянницу государя себе на плечо, как добычу. — Давай, барин, торопись, вся надежда только на тебя и твой план, иначе нам кранты!

Я ломанулся со всех ног, и Руслан тоже не отставал, потому что физически и физиологически он был крупнее меня, что позволяло вытворять такие фокусы.

Шум, наполнивший лес, становился все сильнее и все ближе. Кинув быстрый взгляд, я заметил, что со стороны подхода к городу в добрых трехстах метрах от него пыль поднялась просто до неба, а по земле, как рой муравьев, неслось нечто несуразное. Просто масса диких зверей разных размеров, явно одичавших и жадных до запаха крови и плоти.

Явно мутировавшие и с извращенным сознанием, потому что только так я могу объяснить, что в одной огромной стае сразу могли бежать здоровенные волки размером с новорожденного теленка и медведь габаритами с пивной ларек.

И ладно, если бы эта куча-мала была только из таких хищных существ — их было невообразимо много, разных видов и неизвестных мне пород.

Я подскочил к стене и уперся в нее плечом.

— На раз-два — толкаем!

Руки всех хламников уперлись в неизвестный мне плотный материал, отдаленно напоминавший кирпич из двадцать первого века.

— Раз! ДВА! ТОЛКАЙ! — выдавил я натужно, уперевшись всем массой тела и стараясь заставить одинокую стену надломиться под своим весом и завалиться на отвал. Но ничего не происходило. Треклятая стена, которую я опасался обрушить несколькими часами ранее в попытке достать солнечную панель — не шевелились.

Она всем своим неприступным видом буквально говорила мне: хоть лбом бейся — я не сдвинусь с места.

— Еще раз! — рыкнул я, уперевшись руками. — Давайте, раз, два, ТОЛКАЙ!

Хрипели голоса, трещало битое стекло под ногами, скрипели половицы, трещал протектор, скользя по полу, но ничего не происходило.

Олег сполз по стенке и упал на колени.

— Все кончено, — сказал он и повернулся к Ивану. — Это конец, Кречет. Зря мы пошли сюда.

— Ни хрена! — крикнул Иван. — Давай, вставай, нам просто надо сдвинуть эту стену и все, смотри, — он уперся в нее руками и попытался надавить — она поддается.

Но Олег лишь обреченно покачал головой.

— Нет, мой дорогой друг. Она стоит, как влитая. В любом случае, — сказал он, поднимаясь на ноги и разворачиваясь в сторону входа, откуда уже доносились зеленые, красные и оранжевые всполохи. Я услышал то