и сделал шаг вперед. Кольцо за ним мгновенно сомкнулось, скрывая рыжеволосую пленницу от внешнего мира.

— Ты. Пойдешь. С. Нами, — процедил здоровяк.

Я посмотрел на него снизу вверх, потому что его размеры действительно внушали уважение. Если бы вокруг нас был ринг и я выступал против такого верзилы, то песенка была бы однозначно спета. Тут даже никакие клинчи не помогут — либо не пустит, либо отобьет каждый орган одним ударом.

— Сомневаюсь, — хмыкнул я, но верзила даже не слушал, а сделал шаг вперед. Я вытянул руку, наставив на него самострел. — Стой на месте, иначе я выстрелю, — снова шаг, от которого земля под ногами завибрировала. — Последнее китайское.

Шаг.

Я сунул два пальца в рот и громко засвистел.

Могло показаться, что напряженное пространство, натягивающееся с самого начала нашей встречи с этими людьми — треснуло, как струна.

Но нет.

Это просто щелкнули девять взведенных арбалетов один за другим. И я бы сказал, что не удивился исходу, если бы наперерез здоровяку не кинулся тот тощий, что тыкал в меня пальцем, разведя руки в стороны, потому что это было просто самоубийством.

Было бы, если бы арбалетные болты не застыли в десяти сантиметрах от них в воздухе.

Глава 5

ГЛАВА 5

Никаким другим словом, кроме как «магия» произошедшее не назвать. Когда все болты почти одновременно врезались в невидимое защитное поле — в выскочившего мужчину ударила волна воздуха, разметавшая полы мантии и скинув с него капюшон.

Дряблая бледная кожа, покрытая старческими пятнами и рунными знаками. Я не ошибся, это действительно был человек, владевший каким-то уровнем магического развития. Те вибрация, проходившие по пространству и касавшиеся меня были не просто так.

Либо он сам пытался сканировать нас на наличие магических сил, либо это я непроизвольно воспринимал колебания, исходившие от мага. Но суть оставалась одна — он владел руническим колдовством.

Старее, наверное, чем мэтр Скворцов, потому что его короткостриженая седая голова напоминала череп, кое-как обтянутый кожей. Абсолютно бесцветные глаза и наполовину беззубый рот, раскрытый от натуги, потому что дышал он через рот.

Его грудь активно вздымалась, а сам маг продолжал стоять, расставив руки. Крупные капли пота выступили на его черепе и стали скатываться по лицу, срываясь с подбородка и падая на сухую землю под ногами.

Я еще не овладел магией как таковой, но мог сделать вывод, что такой фокус отнимал у него не просто много энергии, а, наверное, почти всю, которой он только обладал.

Ноги дрожали в коленях и это стало заметно невооруженным глазом.

— Вот как, — донесся до меня голос Ивана, который положил на обломок стены свою Бьянку, словно переносную баллисту, уперевшись покрепче ногами в землю. — Тогда заблокируй это.

Я едва успел заметить, чем он выстрелил, но это был не простой болт. Что-то нестандартное, явно кустарное и сделанное на скорую руку.

Самодельный Ивановский болт мелькнул черным пятном в пространстве с тяжелым свистящим звуком, словно снаряд и врезался в невидимую преграду почти что со взрывом. Я увидел, как старец буквально сдвинулся с места на несколько сантиметров, прочно упираясь ногами в землю. От подошв его сапог остались глубокие борозды.

Вся эта баталия казалась мне несколько невероятной, потому что с огненными шарами я еще мог смириться и спокойно принять, потому что в детстве читал много книжек про «магию». Но то, что творилось на моих глазах — было чем-то более неведанным и неожиданным.

Я никак не мог даже предположить, что при помощи рунной магии реально создать такой вот незримый щит, останавливающий снаряды…

… но не все.

Болт, которым выстрелил Иван прошел через магический заслон и вонзился на добрых два-три сантиметра прямиком магу в грудную клетку. Мужчина всхрапнул и зашелся кашлем, отчего на его губах тут же выступила слюна вперемешку с кровью.

Зависшие в воздухе снаряды мгновенно упали на землю, а старик завалился на колени, держась за что-то напоминавшее кусок арматуры, которую мы собирали в повозку к компонентам. Темное пятно разошлось прямо вокруг раны и медленно ползло вниз, все сильнее окрашивая одежды старца.

К раненому магу тут же подскочил высокий худой подельник, приложивший руки к увечью, пока здоровяк, заревев, словно раненный мамонт, схватился за металлический неподъемный лист железа, торчавший от него в нескольких метрах и, выдрав его, заслонил себя и товарищей, словно щитом.

— Огонь! — скомандовал Иван.

— Нет! — гаркнул я, — Долгорукова все еще там!

— Надо прижучить чертей, пока есть возможность! — выкрикнул Руслан откуда-то со стороны.

Но он тут же заткнулся, потому что зеленоватое свечение, просачивающееся из проржавевшего листа металла, приковало не только мой взгляд.

Трое из пяти… Мы заставили их разомкнуть кольцо, а значит Маргарита Долгорукова была под присмотром лишь двоих людей, но на что способны оставшиеся? Неужели они все маги? Тогда что это за магия такая, от которой у этого тучного человека такая сила в руках? Этот старый и ржавый лист железа мы не смогли бы сдвинуть даже всей компанией и лошадьми с места, а он поднял его, словно играючи.

Откуда-то позади раздался леденящий душу вой, заполнивший все пространство.

— Это еще что такое? — удивился я, потому что с каждой секундой вой равномерно превращался в целое хоровое пение неизвестных мне существ.

— Плохо дело, — сказал Иван, возникший рядом со мной. — Надо сматываться, пока есть время, иначе не успеем прорваться.

— Что это?

— Дикие твари леса, Саша, почуявшие кровь. И лучше тебе с ними не знакомиться. У нас есть не больше пяти минут, чтобы убраться отсюда, пока они не собрались в огромную невообразимую массу, что примчится сюда и устроит настоящий ад на земле.

— Бросить все⁈ — удивился я. — Компоненты, повозку и Долгорукову?

— Да, именно так! — гаркнул он, стараясь перекричать вой, поднявшийся до добротных девяносто пяти децибел, если не всех ста. Для сравнения — это как стоять в вагоне метро или находится возле играющего оркестра на сцене.

— Мы шли сюда с несколькими конкретными целями! — крикнул я в ответ. — Одна из них — спасти твоих людей. Чем она хуже их⁈

Он схватил меня за предплечье и подтянул к себе.

— Барон, если мы не свалим отсюда с минуты на минуту — спасать уже будет некого и некому, ты меня услышал?

Я смотрел на него в упор.